Хрустящие печенюшки - Милдред Эбботт

денег куры не клюют? – Персиваль, отпустив меня, отошел на расстояние вытянутой руки, чтобы задать этот вопрос. – Да еще и вместо наших семейных ужинов.

– Ты всегда такой добрый! – Гари, бывший футбольный полузащитник и нынешний муж моего дядюшки, цокнул на Персиваля. – Фред, я так рад тебя видеть. – Он посмотрел на Ватсона и помахал ему своей огромной рукой: – И тебя конечно же тоже.

Несколько туристов просочились сквозь нашу небольшую группу, и затем Персиваль взял меня под руку:

– Я так рад, что мы не единственные, кто опаздывает. Но думаю, что мы втроем… – он опустил взгляд на Ватсона, затем снова посмотрел прямо, – вчетвером могли бы пойти в кино, а нашим отправить эсэмэску, что мы задерживаемся, и прийти еще позже.

– Прекрати. Сколько раз нам помогали Филис и Барри?

Я встряла в их разговор, не дав шанса Персивалю отвесить остроумный комментарий Гари. Если они начнут спорить, мы можем простоять на улице полчаса.

– Кэти с Лео в пекарне, заканчивают приготовление булочек. Не думаю, что мы можем пропустить такое.

– Булочки! – одновременно прокричали Персиваль и Гари, и в этот раз у Гари было такое же драматичное выражение лица, как у его мужа.

Персиваль засмеялся и захлопал в ладоши:

– Боже мой, это будет вкусно… возможно, даже слегка с привкусом скандала. И от этого булочки будут еще более пикантными. – Он захохотал еще громче. – Что ж, придется произнести под них тост, чтобы почтить память старого Юстаса.

К моему удивлению, Гари, который всегда был сторонником мирных взаимоотношений, на этот раз не упрекнул Персиваля за его бессердечный комментарий. Кажется, мне встретились еще два человека, которые не являлись фанатами покойного мистера Бейкера.

– Мне кажется, что Кэти не имела в виду ничего подобного.

Несмотря на то что я начала спорить с Гари, я не могла скрыть своего злорадства. Я уже почти подошла к двери и хотела сказать своим дядюшкам, что пора заходить, чтобы помочь другим членам семьи, как замерла, увидев вывеску над витриной. Изнутри окно было заклеено коричневой бумагой, так что алая надпись «Греховные сласти» выглядела почти как кровяные подтеки. Вполне соответствовало месту.

– Так странно, что здесь наконец-то будет что-то новое, – усмехнулась я. – Мне кажется, глубоко в душе я верила, что Агата и Луиза вернутся сюда.

Персиваль, подойдя к витрине, остановился прямо под вывеской, а Гари с Ватсоном присоединились ко мне.

– Слава богу, что Барри предложил сестрам Гарбл такую цену, что они не смогли отказаться. Кто знает, чем бы это все обернулось.

Не успели мы с Гари высказаться на эту тему, как послышался визг шин и раздался чей-то крик. Мы обернулись на дорогу.

Серебристый «Форд Контур» двигался по встречной полосе прямо на нас.

Я попятилась, пытаясь уйти с его пути, но врезалась в Ватсона, мои ноги запутались, и я упала прямо на песика.

Мне показалось, что, пока я падала, прошло несколько часов, хотя все это заняло не более двух секунд: все двигалось как в замедленном режиме на видео. Туристы, гулявшие вокруг, разбежались. Пожилой мужчина за рулем «форда» казался разъяренным. Машина, набирая скорость, направлялась прямо на Персиваля.

Яркая вспышка, Гари кинулся к мужу, повалил его на землю… и машина врезалась в витрину «Греховных сластей», раздался звон разбитого стекла.

Глава 7

Стало тихо. Ужасно тихо. Я слышала только звон в ушах. Спустя секунду или, может быть, гораздо позже – я не была уверена – я открыла глаза, но не смогла разобрать ничего вокруг. Все казалось перевернутым.

Затем я осознала, что все и правда было перевернуто. Ну, вроде того. Я смотрела в ясное голубое небо, покрытое белыми пушистыми облаками. Напротив виднелась покатая крыша «Милого корги». Я моргнула, стараясь привыкнуть к новому видению, и затем Ватсон ткнулся мне в щеку своим влажным носом.

Сквозь шум в ушах я услышала, как песик скулил. Он в отчаянии лизал мне лицо.

– Все хорошо. Все хорошо. – Больше от желания успокоить Ватсона, чем себя, я сумела поднять руку и дотронуться до песика, а потом, опираясь на другую руку, медленно подняла голову. Я надеялась, что со мной все в порядке. Однако ужасно испугалась за Ватсона. Я прижала песика к себе, усадив на колени. Обычно он ненавидел такую позу, но теперь не сопротивлялся, а лишь продолжал вылизывать мое лицо, пока я нервно осматривала его тело.

С Ватсоном тоже все было хорошо.

Я взглянула на машину, которая наполовину застряла в стене старого магазина. Мир все еще казался мне замершим. И расплывчатым. Солнечный свет подсвечивал облако пыли от строительного мусора, и от этого вся сцена выглядела какой-то смазанной. Машины на дороге остановились, как и люди на тротуаре.

А затем я как будто услышала щелчок, и мир снова пришел в движение, но теперь уже в ускоренном темпе. Мама выбежала из кондитерского магазина – дверь каким-то чудом осталась невредимой. А затем за ней выскочили остальные члены семьи.

Мама подбежала ко мне, когда я уже встала на ноги.

– Фред, детка! Милая! Ты в порядке? – Она ощупывала меня руками, прямо как я только что Ватсона.

Я не сопротивлялась, но сделала несколько шагов к машине, а мама потянулась следом за мной. Барри и остальные подошли к нам.

– Персиваль… – Я показала на капот «Форда Контура», который заехал на тротуар. – Персиваль и Гари… Я думала, что она сбила… я думала…

Все еще как в тумане, я стала обегать машину, остальные поспешили следом за мной. Прохожие, оказавшиеся в этот момент на тротуаре, тоже побежали к эпицентру произошедшего.

Я не видела своих дядей. Ни одного из них. Что, если они оказались под машиной или, может быть, их прижало к зданию, когда машина врезалась в него?

Я не сумела быстро среагировать на случившееся. Не смогла оказаться рядом с родственниками. Все, что я смогла сделать, это упасть на свою собаку.

Когда я наконец обошла машину, то увидела Гари, который пытался подняться с земли. Я перестала дышать от страха. Но Гари встал и протянул руку Персивалю.

А потом их окружила вся наша семья. И не было конца вопросам, восклицаниям и заверениям, что все в порядке.

Впервые за долгое время Персиваль решился дара речи. Его лицо было смертельно бледным, а взгляд ошарашенным. У дяди были царапина на щеке и порезы на тыльной стороне ладони.

У Гари тоже были поцарапаны руки, и у него порвались брюки.

Но в общем все более-менее обошлось.

– Какого… – Персиваль моргнул, потряс головой,