Дети с улицы Чаек - Кирстен Бойе

Приходилось орать, потому что из-за шума дождя мы ничего не слышали. По-моему, это был самый сильный дождь, какой я видела в своей жизни, и ехать под ним было так же классно, как и купаться в озере. Вода текла с волос мне на лицо, а когда я слегка отклячивала нижнюю губу, дождик лился мне в рот и я могла его пить. Так что от жажды мы не страдали.

– Не боитесь ехать под дождём? – проорал Михаэль. – Если хотите, можем встать где-нибудь в укрытии и переждать непогоду.

Но ехать на велосипеде под дождём было ещё веселее, чем под солнцем – если, конечно, ты не мёрзнешь. Мы рассекали по лужам так, что брызги летели, а поскольку все уже промокли до нитки, нас потом никто не мог отругать.

Когда мы вернулись домой, мама широко распахнула дверь.

– Бедные мои! – воскликнула она. – Я так и думала, что вы насквозь промокнете! Теперь вам нужно выпить горячего пунша и подержать ноги в горячей воде.

Мы с Петей сидели на кухне, обернув голову полотенцем, и пили горячий пунш, сваренный из яблочного сока. Петя держал ноги в тёплой воде в красном ведре, в котором мама обычно моет полы, а я в белом.

За окнами всё ещё лил дождь; пришлось даже зажечь среди дня свет, потому что стало слишком темно.

– Бедные дети! – сказала мама. – Как вам не повезло в первый день каникул!

А я заметила, что чувствую себя в каникулы намного счастливее, чем в обычной жизни. И если всё будет нормально, то и остальные четыре недели и шесть дней будут такими же чудесными.

На следующее утро в нашу дверь позвонил дедушка Клеефельд и спросил, найдётся ли у детей немного свободного времени.

– Урсула хочет, чтобы я набрал для неё клубники на клубничной ферме, – сказал он. – Я могу взять с собой ребятишек.

Я молниеносно соскочила с постели и оделась. После вчерашнего дождя и купания можно было не мыться.

Дедушка Клеефельд велел взять с собой что-нибудь, куда можно собирать клубнику, например, ведро с крышкой.

На улице уже стояли с велосипедами Фритци, Юл и Тинеке. К багажникам были привязаны корзинки.

Потом мы все вместе побежали к Винсенту и Лорину, чтобы позвать их тоже. Возле их двери стоял незнакомый мужчина, очень солидный и элегантный, а на дороге мы увидели белый кабриолет с опущенным верхом, совершенно не соответствующий нашей улице. Хорошо, что вчерашняя грязь слегка подсохла, а то было бы жалко такую красивую машину.

– Эй, берите вёдра, мы едем за клубникой! – крикнул Петя.

Винсент и Лорин стояли в дверях дома в праздничной одежде.

Винсент лишь покачал головой.

– К нам приехал папа, – сообщил он. – Мы едем в зоопарк.

И я поняла, что элегантный мужчина – это отец Винсента и Лорина и что кабриолет принадлежал ему. Я и не подозревала, что знакома с такими богачами.

Однако Лорину было наплевать на кабриолет. Наверное, он катался на нём и раньше.

– Я не хочу в этот противный зоопарк! – заорал он. – Я хочу поехать с ребятами!

Тут подошёл дедушка Клеефельд, вежливо поздоровался с мужчиной и сказал Лорину, что он говорит глупости. Ведь в зоопарке в тысячу раз интереснее, чем на каком-то там клубничном поле.

Лорин с ним не согласился.

– Мне никогда ничего не разрешают! – закричал он. – Пироги нельзя, велопоход нельзя, клубнику нельзя! Я никогда не могу делать что мне хочется!

Винсент стоял рядом с ним с несчастным видом, словно ему было неловко перед отцом. А их мать не показывалась из дома.

Солидный мужчина выглядел слегка озадаченным.

– А ты, Винсент? – спросил он. – Ты тоже хочешь собирать с ребятами клубнику?

Винсент опустил глаза, помолчал, а потом сказал, что в зоопарке он бывает часто, а вот клубнику ещё никогда не собирал. И все ребята сейчас едут на клубнику.

– Но раз ты приехал, то… – промямлил он с несчастным видом.

Ну конечно: ведь отец Винсента и Лорина жил в трёхстах километрах от нас, так что ехать было далеко, даже если у тебя кабриолет. Поэтому он не мог часто навещать своих сыновей, и они его тоже. И было бы действительно неловко, если бы он приехал напрасно.

Тут неожиданно заговорил дедушка Клеефельд.

– Конечно, я не хочу вмешиваться в семейные дела, – сказал он. – Но почему бы вам просто не поехать вместе с нами? Тогда вы заодно познакомитесь с маленькими друзьями ваших сыновей.

Мне не понравилось, что он назвал нас «маленькими друзьями», но отец мальчишек согласился, что да, пожалуй, так будет лучше. Ведь он не хочет, чтобы его сыновья поехали с ним в зоопарк с несчастным видом.

Винсент с Лорином тут же притащили свои велосипеды, но отец не захотел брать велик у их матери. Он сказал, что поедет на клубничную ферму на машине.

И это в самом деле не было проблемой. Петя попросился к нему в кабриолет, и отец мальчишек ответил, что, конечно, можно, но только на обратном пути ему не хочется везти в машине сорванные ягоды. Из-за возможных пятен.

Хотя никто и не думал, что Петя соберёт много клубники. Он всегда всё сразу отправляет в свой живот.

Дедушка Клеефельд отправился с нами на велосипеде. Представьте себе! Такой старик, а ещё может ездить на велике! Сначала я держалась подальше от него – а то вдруг он упадёт, и я не хотела на него наехать. Но он ехал хорошо.

На парковке возле клубничной фермы было полно машин, потому что погода опять исправилась. Люди хотели набрать себе дешёвой клубники.

Сначала нам пришлось постоять в очереди, чтобы тётенька взвесила наши вёдра и корзинки, потом можно было приступать к работе.

Что мы и сделали. Хорошо, что мама посоветовала мне надеть купальник, потому что от клубники остаются пятна, которые трудно отстирать. Поэтому мне не надо было осторожничать.

А Винсент с Лорином были в хорошей одежде, очень непрактично. Хотя их мать всё равно злилась из-за чего угодно.

Их отец рвал клубнику осторожно, потому что был в светлых брюках и светлой обуви. Но всё равно он казался весёлым и довольным.

Всё клубничное поле было выстлано соломой – это чтобы клубничины не мёрзли в холодную погоду. Нам было очень удобно и мягко стоять на коленях, и мы ползали по рядам и собирали ягоды.

– Лопайте досыта, – посоветовал нам дедушка Клеефельд. – Иначе не стоило сюда и приезжать.

Мы лопали, лопали и лопали. Мне пришло в голову, что у нас дома мама всегда даёт нам клубнику точно по счёту, потому что она такая дорогая и мы никогда не покупаем много. И по справедливости каждый ребёнок должен получить одинаковое количество.