Дети с улицы Чаек - Кирстен Бойе

– Что поделаешь, – сказал он, – ядовитые карлики водятся повсюду.

И он сел на свой велосипед и уехал.

Семья тоже вскоре удалилась.

Мы сложили чай и мороженое в сумки-холодильники и отнесли всё в дом. Мыть стаканы нам помогали даже мальчишки. Ещё они отнесли в подвал столик.

Мы пересчитали деньги – всего получилось двенадцать сорок – и поделили их между собой.

После обеда мы сидели на террасе и раздумывали, во что бы нам поиграть. Но в голову ничего не приходило, а на забор мне даже не хотелось смотреть. Ведь там до сих пор могло быть наше кафе.

Вдруг из соседней террасы выглянула голова.

– Ах вот вы где! – воскликнул дедушка Клеефельд. – Мои гости и я благодарим вас за замечательное арахисовое мороженое! Мы в жизни не ели такой вкуснятины!

И я заметила, что мне стало немного веселее. Но только немного. Тут выглянула и бабушка Клеефельд.

– Я видела, как хорошо вы обслуживали ваших покупателей, – сказала она. – Так вежливо и внимательно! Вы можете сделать то же самое на нашем Летнем празднике? Мы обязательно хотим устроить Летний праздник!

Мы переглянулись и торопливо закивали. Ведь нам было так интересно обслуживать покупателей. А уж на Летнем празднике наверняка будет ещё веселее.

– Можем, конечно, можем! – закричали мы. Даже мальчишки. Хотя вообще-то они даже не пробовали себя в роли продавцов.

– Ну, тогда у меня гора с плеч, – сказала бабушка Клеефельд. – Значит, мы, взрослые, сможем спокойно праздновать. Вы сделаете всю работу. Теперь это решённый вопрос.

А мы потом до самого вечера играли в прятки.

Как быстро летит время в хорошую погоду! Можно играть и играть, а потом вдруг надо уже идти ужинать, хотя кажется, что мы совсем недавно вышли на улицу.

Мама говорит, что время вещь обманчивая. Когда тебе плохо, всегда кажется, будто часы тянутся вечно. А когда всё прекрасно – они так и пролетают.

У нас всё было прекрасно, поэтому и время пролетало стремительно. Мы не успели оглянуться, как начались летние каникулы.

В последний день учёбы нам раздали табели успеваемости. Это всегда вызывает волнение. Хотя обычно уже знаешь, что там. Но когда потом держишь его в руках, чувство немного другое.

Вообще-то мы все были довольны нашими табелями, даже Петя. Хотя у них уже ставят оценки, и они не все были такими уж хорошими.

Тинеке тоже не огорчилась. Она сказала, что ей всегда пишут, что у неё неразборчивый почерк, и родители об этом знают.

Единственным, кто шёл домой с несчастным видом, был Винсент. При этом у него был самый хороший табель из всех нас. Но поскольку мы по-прежнему ходили домой все вместе, он сразу посмотрел табель Лорина и сказал, что мама сойдёт с ума, когда его увидит. И что Лорин наверняка будет наказан домашним арестом.

Несмотря на это, мы все ужасно радовались каникулам. Конечно, никто из нас никуда не уезжал, ведь всем родителям приходилось платить за дом кучу денег и на поездку ничего не оставалось. Но Тинеке заявила, что это и хорошо. Зато мы можем каждый день вместе что-то делать. А мама пообещала, что в хорошую погоду поможет нам поставить в саду палатку. Если в ней спать, получится совсем как в поездке куда-нибудь к морю.

– Кроме того, вокруг такая чудесная местность! – добавил папа. – Её тоже надо исследовать.

Михаэль решил это не откладывать и сказал, что готов в первый же день каникул поехать со всеми детьми в велопоход на озеро.

Я уже говорила, какой Михаэль приятный человек? Если бы папа не был моим отцом, я бы хотела иметь такого отца, как Михаэль. Он водитель автобуса и самый весёлый из всех пап. Всегда такой добрый и жизнерадостный, всегда шутит, а иногда играет с нами в футбол. Мне кажется, что он никогда в жизни не ругал Фритци и Юл.

Мама сказала, что мы с Петей, конечно, можем поехать в поход, но Мышонок останется дома. На трёхколёсном велосипеде он далеко не уедет, его надо везти на детском сиденье, и она не хочет нагружать этим Михаэля. Ему и так придётся присматривать за семью детьми.

Правда, не за семью, а только за шестью, потому что Лорин с нами не поедет. Винсент был прав: Лорин посажен под домашний арест – и теперь должен во время каникул каждый день по два часа заполнять листки с заданиями, чтобы его следующий табель оказался лучше. Бедняга!

Но у остальных настроение было отличное. Мамы собрали нам коробки с едой. Только у Тинеке это сделал её отец, потому что мама всю неделю задерживалась на работе. Потом мы заметили, что у Тинеке получилась самая классная коробка – одни шоколадки, жвачка, мини-салями и сливочный сыр в маленьких упаковках. Наверное, её отец поленился и не стал делать для неё бутерброды. А вот наша мама, к сожалению, никогда не ленится это делать.

Вы ездили когда-нибудь на велосипеде летним утром через поля, когда воздух ещё прохладный, когда птицы щебечут свои утренние песни, а солнце на небе так и ждёт, чтобы всё хорошенько прогреть? Даже не знаю, много ли на свете найдётся вещей, которые показались бы мне прекраснее этого. Именно так я и сказала Тинеке.

– Я тоже чувствую себя просто чудесно, – согласилась со мной Тинеке.

Юл кивнула.

– Мир кажется здесь таким новым, – сказала она, и мне оставалось лишь надеяться, что нас не слышали мальчишки. Иначе бы они снова высмеяли нас.

Мы ехали через поля по узкой дороге, сквозь ветви деревьев солнце рисовало на земле светлые пятна. Я вспомнила, что скоро мы будем ещё и купаться в озере, и меня захлестнуло такое счастье, что я даже запела. Тинеке, Фритци и Юл тут же сказали, что им тоже хочется петь. Мы затянули «В горы по утренней росе», и это было прекрасно и очень похоже на то, что мы видели вокруг, потому что на полях ещё не высохла утренняя роса. Хотя, конечно, никаких гор в наших краях не было.

Юл всё время пела соло вторым голосом, примерно так: «Лалааа-ла, лааа-ла» – и отворачивалась от нас, чтобы мы её не сбили. Из-за этого она чуть не заехала в канаву, но вовремя заметила и вырулила на дорогу.

Мальчишки с нами, конечно, не пели; они ничего не понимают в таких вещах. Но когда начали петь мы, они неожиданно замедлили ход, чтобы мы смогли их догнать, а после этого всё-таки стали горланить во всю глотку. И жутко фальшивили.

– Едут оперные певицы! – закричал Петя и тонким голосом издал руладу. Наверное, думал, что оперные певицы поют именно так.

– Оставьте нас в покое! – воскликнула Юл, но наш восторг уже улетучился.

Михаэль предложил нам остановиться на отдых.

– Давайте перекусим, пока не слишком жарко, – сказал он.