Пепел стихий - Элис Клер

Жосс сунул руку в привязанный к его поясу кошель и вытащил оттуда несколько монет.

— Может быть, это поможет тебе. — Он бросил деньги в подол ее платья.

Рука женщины выскользнула, и монеты мгновенно исчезли.

— Благодарю, — сказала она.

Жосс колебался. Казалось, вряд ли имело смысл спрашивать у этой удрученной, со следами побоев на лице женщины, были ли у ее мужа враги. Даже если она и знает что-то, вряд ли она скажет об этом Жоссу.

Поэтому он спросил иначе:

— Мне известно, что твой муж… э-э… работал со своим двоюродным братом Сифом. И с ними был еще один — Юэн. Это правда?

Женщина подняла на него безжизненные глаза, и внезапно в них промелькнула искра.

— Вам все очень хорошо известно, — резко ответила она. — Какое вам до этого дело?

— Женщина, возможно, тебе будет интересно узнать, что я, похоже, единственный человек в этих краях, кто хоть немного заинтересован в том, чтобы притащить убийцу твоего мужа в суд! — повысил голос Жосс, внезапно разозлившись. — Я пытаюсь выяснить о Хамме Робинсоне все, что могу, и мне надо поговорить с кем-то, кто знал его!

— Ха! Это не займет у вас много времени! Здесь есть я, но я не знаю, что пришло ему в голову, знаю только, что он ходил в лес, хотя я и отговаривала его.

Женщина с обидой фыркнула, и в ее горле забулькало. Если бы Жосс не стоял прямо перед ней, она, наверное, сплюнула бы на дорогу.

— А ведь, похоже, я была права, раз эти Лесные люди взяли да и прикончили его! — Женщина покраснела, внезапная ярость охватила ее.

— Да, я об этом слышал. Как я сказал, мне очень жаль.

Жосс сумел взять себя в руки. В конце концов, женщина недавно понесла тяжелую утрату, и ему следовало быть снисходительным к ней.

— Эти парни, Юэн и Сиф, они ходили с Хаммом в лес? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал примирительно. — Они… э-э… охотились с ним?

Женщина пристально смотрела на него из-под полуопущенных век. Жосс заметил, что ее глаза были неопределенного блеклого цвета, а ресницы — короткими и редкими.

— Они были браконьерами. Все трое, — вызывающе произнесла она. — Вам это хорошо известно. Все вокруг знают об этом, и кто-то уже успел рассказать вам.

— Да, я действительно о браконьерстве, — признался Жосс. — Считается, что той ночью твой муж охотился, а Лесному народу это не понравилось.

— Это не их дичь. Им она принадлежала не больше, чем ему! — с горечью ответила женщина. — Парни не мешали другим добывать себе пропитание. Охота им не понравилась! Как бы не так! Тут дело не в дичи, а что до другого… — Она так и не договорила.

— Другого? — Жосс постарался, чтобы голос не выдал его волнения.

— Нет, — твердо сказала женщина. — Я не скажу больше ничего. Мой муж достаточно бил меня. Не хватало еще, чтобы один из его приятелей продолжил там, где Хамм закончил.

— Но…

— Нет.

Жоссу не оставалось ничего другого, как проследить за ее уходом. С неожиданным чувством собственного достоинства, которое в ней нельзя было и заподозрить, женщина встала, аккуратно подняла горшок, прихватила овощи из подола, вошла в дом и плотно закрыла за собой дверь.

* * *

Жосс нашел сообщников Хамма Робинсона по чистой случайности. Въезжая в лес с намерением взглянуть на место, где было найдено тело, он услышал громкие возбужденные голоса.

К сожалению, его удача не распространилась на то, чтобы он расслышал что-нибудь полезное. Едва заслышав топот коня, говорившие умолкли. Двое мужчин были не столь запуганы, как женщина, поэтому они сразу перешли в наступление.

— Эй! Что тебе здесь надо? — крикнул один.

Второй замахал толстой палкой.

— Проваливай отсюда! — грозно заорал он.

Жосс подъехал прямо к ним. Гораций был крупным конем, и рыцарь знал, что, будучи в седле, он легко возьмет верх, невзирая на толстую палку.

— Юэн и Сиф, не так ли? — крикнул он. — Друзья покойного Хамма Робинсона? Или лучше сказать, подельники-воры?

Это был выпад наугад. Тут же последовал ответ — мужчина с палкой начал угрожающе размахивать ею над головой и вопить:

— Это была его идея! Это Хамм нашел! Это Хамм заставил нас пойти вместе с ним! Я бы ни за что…

В этот момент стоявший рядом ударил его. Он яростно вонзил локоть в живот своего товарища, так что тот согнулся пополам, задыхаясь и кашляя.

— Не обращайте внимания на Юэна, — сказал Сиф, заглушая хриплые звуки, издаваемые его другом. — Он прав, сэр, это Хамм сказал, что в лесу много дичи, вот мы и пошли вместе с ним.

— Дичи, — повторил Жосс. Он был уверен, что получивший удар бедолага говорил не о дичи. Но, что бы тот ни имел в виду, Жосс не собирался это выяснять.

— У нас, как у всякого другого, есть животы, и их надо чем-то набивать, — продолжал Сиф с наигранной искренностью. — А когда здесь так много кроликов и оленей, — он показал большим пальцем через плечо в направлении лесной чащи, — нет никакого вреда, если мы добудем кое-что для себя. Вот что я скажу, сэр!

— Ясно, — ответил Жосс. — Только кто-то, очевидно, не согласился с этим. До такой степени, что хорошенько прицелился и бросил в спину твоего двоюродного брата дротик.

При этом воспоминании Сиф заметно побледнел. Побитый — Юэн — возобновил свои жалобы и стоны.

— Я говорил тебе, Сиф! — сказал он, задрожав. — Говорил тебе, да и ему тоже! Я сказал: «Хамм, если ты пойдешь туда опять и они…»

Жосс понял, что этот парень не из тех, кто схватывает все на лету. Как и в прошлый раз, слова, которые хотел произнести Юэн, так и не вылетели из его рта. Но теперь удар был настолько сильным, что сбил его с ног. Прежде чем Жосс повернул Горация и, пришпорив, погнал его рысью, он успел увидеть, как Сиф целится обутой в башмак ногой в голову упавшего товарища.

* * *

Возвращаясь в аббатство, Жосс всю дорогу размышлял, что именно незадачливый браконьер и, вероятно, мелкий вор мог найти в глубокой чаще древнего леса. Что могло быть настолько ценным, чтобы заставить не только Хамма, но и двух его подельников, несмотря на суеверия, свойственные подобным людям, отправиться в места, о которых сложено столько вселяющих ужас легенд? Это должно было быть что-то поистине поразительное.

Что бы Хамм ни обнаружил, видимо, именно это и привело его к гибели. Жосс никогда не верил, что таинственные обитатели леса пронзили человека дротиком лишь из-за пары капканов на кроликов. Скорее, Хамм случайным образом наткнулся на что-то, что они предпочитали держать в секрете.

Но что это было?

Нечто, что, по мнению Хамма, можно было легко превратить в деньги. Разумеется, ничто другое не заставило бы его рисковать, отправляясь ночью в лес. Зарытые сокровища? Клад римских монет? Ходили слухи, что в великом Уилденском лесу побывали римляне; они добывали здесь железо, проложили через непроходимые заросли хорошие дороги, следы которых можно было встретить и теперь, спустя тысячу лет. Быть может, занимаясь браконьерством, Хамм заглянул в кроличью нору под каким-нибудь вековым дубом и наткнулся на щедрый подарок, о котором и не мечтал?