У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

Но что-то влечёт и тянет туда. Где нет никого живого.

Первой Янек увидел пожилую женщину, грудой тряпья осевшую на кресле у накрытого белоснежной скатертью стола. Пузатенький чайник с алыми маками на боках, ваза с сушками и плошки с вареньем. Мух не было. Хотя они первые гости, что на сладкое, что на мертвечину.

Выстрел в лоб. Удивлённые глаза, маленькая аккуратная дырочка, а над ней кровью жертвы выведен знак молчания.

Ещё один труп на топчане в углу. Три выстрела и тот же знак.

Бабка. Была парализована и давно не могла ходить.

Марта лежала около окна, чуть поодаль разбитые чашки и подсохшая лужа чая. Увидела, испугалась, пыталась убежать.

– Знаете парниша, – некромант присел около трупа девушки, поправил золотой локон, выбившийся из косы, дотронулся до запёкшейся кляксы на хлопковой рубашке с незатейливой обережной вышивкой, потом до руны на лбу. – С вами так весело. Конечно, про пани, которая вас заинтересовала я ничего сказать не могу… Но зато могу дать прочитать отчёт об осмотре… А там, глядишь, ещё интересные мертвецы появятся…

– И чем же они интересны? – Янек даже не пытался скрыть досаду.

– Тем, что их не разговорить, – Кшистов открыл свой саквояж и достал специфического вида амулеты.

– Что? Один и тот же работал? – только этого для полного счастья не хватало.

– Нет, что ты! – куриные пёрышки дотронулись до губ мёртвой девушки, пробежали пунктирной дорожкой по щекам, ко лбу. – Тут работал профессионал, чисто сработал. Спорим, никто из соседей ничего не слышал?

– Не сомневаюсь, – Янек сжал в руке болтушку. Вызывать воеводу всё равно придётся. Подошёл к накрытому столу. – Я предположу, что их не обнаружили бы ещё пару дней. Заклинание статиса. Чувствуете? – он провёл пальцами по скатерти. – Запахов нет. И убили их не ради ограбления, – рядом с блюдцем без чашки лежал кошелёк, кожаный, с позолоченными уголками. Такой вызывающе роскошный и чужой. – Тогда почему?

Янек подошёл к трупу, присел, не обращая внимания на недовольное сопение некроманта, расстегнул пуговку на манжете и чуть сдвинул рукав вверх. Тонкая рубашка, юбка тёмная, практичная. Всё купленное в магазине готовой одежды, но ткань чуть тоньше, швы чуть аккуратнее, а воротничок и вовсе из кружева ручной работы. Она была очень умной девушкой, эта Марта, не стала демонстрировать своё «богатство», но отказаться хоть чуть-чуть приукрасить внешний вид не смогла.

Как и предполагал Йержимановский, на запястье и предплечье правой руки не было меток магических клятв. Точнее, на коже, тонкими линиями хны нарисовали монограмму пани Альжбеты. Не владеющие магией не увидят разницу между «обманкой» и настоящей клятвой-присягой, которую приносят все слуги в доме состоятельных господ.

«…слушаться беспрекословно и приложить все усилия к выполнению своей службы… не вредить хозяевам и гостям их… не разглашать всё, что услышу, увижу, узнаю, если это не во вред короне и Храму…»

Ну да, если есть столько злотых, чтобы подкупить какую-то горничную, то и мага найдут, достаточно сильного и умелого, чтобы освободить от клятвы раньше срока истечения контракта.

– Думаете, это просто совпадение, что горничную убивают на следующий день после смерти хозяйки? Она что-то видела, когда нашла пани Альжбету? Что-то знала? И за что она получила деньги?

– Вот ведь шибко умный нашёлся! – некромант даже отвлёкся от своего любимого занятия и отложил в сторону рунные камешки.

Так же решил и воевода, появившийся в сопровождении помощника Корчмарека и ещё одного типа с лицом, не обезображенным проявлением интеллекта. Даже не дослушав, Бачинский выпроводил неудобного парня с «места преступления, где всяким панам благородным делать нечего». Янек сам бы с радостью ушёл, да подальше, но без некроманта профессорша могла и в дом не пустить.

Придётся подождать. И лучше на улице…

– А вы тож к Марте зашли, ась? – из-за двери на втором этаже смотрели два любопытных глаза.

Парень неопределённо пожал плечами, решив, что некромант работать с интересными трупами будет долго и не торопясь.

– Ходють тут и ходють…

– Прошу прощения, пани, если мы мешаем вам, – лёгкий полупоклон и блеск золотой монеты, рыбкой мелькнувшей между пальцами. – Чем можно загладить нашу вину?

– От, то-то же, – дверь приоткрылась и оттуда высунулась сморщенная старушечья лапка. – Вежливые. С понятием. Не то, что некоторые…

Спальня, в которую поселили Стефанию, не отличалась ни размерами, ни убранством. Безликая комната для не очень важных гостей. Светлые обои, простенькие акварельки на стенах, низкие козетки, кресла и столик. Кровать под балдахином, камин, прикрытый защитным экраном и бюро с множеством выдвигающихся полочек, где нашлась и бумага, и перья с чернилами.

И пять дверей. В коридор, на балкон, в гардеробную, в которой все платья пани Заремской едва займут один угол, уборную и смежную спальню, где поселится компаньонка.

Пани Мацкевич должна скоро приехать с вещами из гостиницы, поэтому времени на составление правильных писем не очень много. Стефа постучала по прямоугольному листу тонкой стеклянной трубочкой, которую по привычке именовали пером для письма, но которая давно утратила всякую схожесть с птичьими перьями. Одно письмо дядюшке. Кратко и по существу. Мало шансов, что он расщедрится – молодая жена, бывшая когда-то гувернанткой у «дорогой племянницы», развлечения высшего света, которые требуют и требуют всё больше и больше денег, статус, которому нужно соответствовать… А вдруг совесть и родственные чувства для него ещё не пустой звук?

Однако чудаковатый Янек прав, на почте тоже артефакты. Девушка дёрнула краешком губ. Но, может, сии магические предметы ломаются весьма избирательно. Второе письмо с запиской «Переслать в Каледонию» было вложено в конверт с адресом знакомого преподавателя курсов живописи. Вероятность, что один из бывших партнёров отца поможет, тоже ничтожна, но когда-то он хорошо относился к Стефе…

Когда пани Мацкевич приехала, письма были написаны, и компаньонка с радостью согласилась отнести их на почту. Стефании же пришлось попросить Божену о сопровождающем: чтобы поехать на пожарище, поговорить с управляющим, попробовать самой найти тех, кто займётся ремонтом особняка и сделать ещё множество дел. В Каледонии она могла бы сделать это самостоятельно, но демонов этикет Словении требовал, чтобы рядом с незамужней пани всегда был сопровождающий – почтенная дама, родственник или опекун.

Новую хозяйку Стефа не нашла, зато на веранде наткнулась на задумчивого Марека.

– Пани Стефания? – он отвлёкся от созерцания строгих линий парка, белоснежных статуй, зелени газона и пронзительно голубого неба. – Вам что-нибудь нужно? Вас всё устраивает?

– Всё прекрасно, благодарю, – лёгкий реверанс и отвести взгляд в сторону. Племянник пани Альжбеты всё-таки был красивым мужчиной. Высокий рост, сильные руки, тонкие черты лица и внимательные глаза, изменчивые, как море. Брови густые, изогнуты плавными линиями, но одна чуть выше другой.