Грустный гном, весёлый гном - Александр Турханов

Антошка с папой пожали друг другу руки.

Никто не звонил по объявлениям. Никто не приходил за попугаем — к огромной радости Антошки. Так и остался Ляминор в семье.

— Теперь нас пятеро! — бодро говорил папа.

— Хоть ест мало, — смеялась мама.

А бабушка называла Ляминора лишней головной болью.

Однажды папа пришёл с работы и с порога крикнул:

— Эй, люди! Смотрите, что я принёс! Ни за что не догадаетесь! Мама была ещё на работе. К папе выскочил Антошка. Бабушка из своей комнаты не показывалась, потому что в это время смотрела любимый сериал по телевизору.

В руках папа держал большой подарочный пакет. Антошка сразу сунулся к пакету, хотел заглянуть, но папа с загадочным видом сына остановил:

— Подожди, Антох… Мама на работе ещё?

Антошка кивнул и опять попробовал заглянуть в пакет.

— Да подожди ты! — Папа поймал его за рукав и развернул лицом к двери детской. — Марш в комнату! Я сейчас.

Антошка, делать нечего, побрёл в свою комнату. За ним следом очень скоро вошёл папа. В руках у него была картина. Он поставил картину на стул, сам отошёл в сторону.

— Ну как?

На картине был нарисован весёлый бородатый гном: синяя курточка, на голове — зелёный колпак. В руке гном держал кирку. Папа объяснил, что так называют молоток, которым в горах добывают руду.

Гном смотрел на Антошку и улыбался от уха до уха. Антошка тоже стал в ответ улыбаться.

— Весёлый, — сказал Антошка.

— Весёлый, говоришь?! — усмехнулся папа. — А ты подойди к нему поближе, только не спеши. Подойди, не бойся.

Антошка медленно, как просил папа, пошёл к картине. С каждым новым шагом лицо гнома становилось всё печальнее. И когда Антошка подошёл совсем близко, то увидел, что гном грустно смотрит на него и из глаз у него текут крупные слёзы.

— Вот это да! — удивился Антошка.

— Что я говорил! Здорово?

— Здорово, — выдохнул Антошка и стал медленно пятиться. И опять с каждым новым шагом лицо гнома преображалось — он вновь веселел, и было невозможно не улыбнуться в ответ.

— Круто, правда? — спросил папа.

— А как это, пап? Как это получается?

— Голографическая картинка! Только я и сам не понимаю, как это сделано. Потом погуглю. Я сегодня в обед его купил. Пошёл в магазин за хлебом и колбасой, а он в книжном на витрине стоит, как раз напротив перехода. Пока я зелёного ждал, он мне улыбался. Я ещё подумал: весёлая какая рожица. А стал дорогу переходить, так чуть в витрину не врезался: с такой тоской он на меня… — Папа замолчал, подыскивая нужное слово, а потом сказал: — Воззрился… Только никак не могу уловить момент, когда он грустить начинает. Давай с тобой вместе понять попробуем.

И они стали экспериментировать, на каком расстоянии от картинки лицо гнома меняется, да так и не поняли. Антошка говорил, что это происходит там, где кончается диван, а папе казалось, что там, где начинается пианино.

Скоро пришла мама с работы.

Они и маме показали гнома.

— Хороший какой! — похвалила мама. — Только жалко мне его что-то…

После ужина в стену ввинтили саморез и повесили картинку над Антошкиным диваном. Антошка с папой опять стали экспериментировать, когда гном меняет настроение. Папа даже начал сочинять стишок:

— Не бывает, не бывает! — скакал Антошка вслед за папой.

А папа продолжал ходить и декламировать в такт:

тут папа остановился, и Антошка от неожиданности врезался ему в спину.

— Что, пап? — спросил он.

— Жизнь без радости, она… Жизнь без радости, она… Как же дальше? Не придумывается почему-то.

— Как без солнышка весна! — выпалил Антошка.

— Точно! — подхватил папа.

И они стали хором повторять стихотворение про гнома, пока не запомнили его назубок.

Они ещё долго вычисляли и прикидывали, но хоть ходили по комнате до позднего вечера, пока мама не вмешалась и не прогнала папу из Антошкиной комнаты, а понять, когда лицо гнома начинало меняться из грустного в весёлое и наоборот, так толком и не смогли.

Перед сном папа опять зашёл к сыну пожелать спокойной ночи.

— Пап, а почему ты сочинил, что нужно сделать шаг вперёд? Ведь когда к гномику подходишь, он становится грустный.

— Ты, конечно, прав, — ответил папа. — Но если не двигаться вперёд, а топтаться на месте, уж точно станет не до веселья.

— А почему не наоборот? Ну, на картинке? Почему не сделали, чтобы издалека было грустно, а близко — весело?

Тут папа задумался. А подумав, ответил:

— Знаешь, как бывает… Издалека кажется, что всё весело и легко. Чужие люди, чужая жизнь. А подойдёшь поближе…

Антошка папу не понял.

— Странный портрет всё-таки, — добавил папа. — И умный, вот что…

— Умный? — удивился Антошка. — Почему?

— Потому что жизнь, Антоха, она никогда не бывает только весёлой или только грустной. Жизнь — она бывает разной. И надо быть готовым к тому, что сегодня всё хорошо, а завтра может быть всё плохо. Но и плохое быстро пройдёт. Это тоже надо помнить. После плохого всегда наступает хорошее. Вот только понять, в какой момент всё меняется, очень трудно. Может быть, даже невозможно.

В конце декабря состоялся первый Антошкин экзамен по фортепиано. Зачёт, как его называла Манана Арчиловна.

На зачёте Антошка должен был играть две пьесы — «Этюд» и «Медведя». Это были совсем короткие пьески для первоклашек. Сначала они Антошке нравились. Он играл и очень хорошо видел, как в «Этюде» в траве прыгает кузнечик. Правда, Манана Арчиловна говорила, что это прыгает заяц. И не в траве, а на полянке. Но Антошка видел кузнечика и как он перелетает с травинки на травинку. А во второй пьесе надо было нарисовать звуками, как по лесу ходит медведь и как он тяжело переваливается с лапы на лапу.