Верность - Леонид Гришин

Катерина вопросительно посмотрела на нас, мы сказали, что на море пойдём. Поэтому она позвонила родителям девочек, а после мы пошли. У калитки нам встретилась ещё одна девочка, которая к нам присоединилась. Несмотря на то, что море, казалось бы, совсем близко, нужно было обойти по пути болотце. А у брата и Василия ноги не то что у этих девочек, которые, как козочки, побежали вперёд. Я спросил у них, где они будут. Они объяснили где, и я подождал, когда брат с Васей подойдут.

Мы пришли на пляж. Он был хорошо оборудован: чистый песок, зонтики, кафе, пляжные столики и ларьки с напитками и другими пляжными товарами. Мы расположились под одним из зонтиков. Василий обратил внимание, что девочки куда-то убежали, а ведь отвечать за них будем мы. Мы пошли их искать. Прошли вдоль берега – нет их. Посмотрели в воде – тоже нет. Василий начал беспокоиться по-настоящему:

– Вот, мы взяли обязательство, а вдруг с ними что-то случилось…

Мы подошли к спасательной вышке, где нашли мужчину-спасателя. Я решил пойти к нему, чтобы тот объявил по громкой связи. А как объявлять? Мы ведь ни имени, ни фамилии не знаем. Поднялся на вышку, объяснил спасателю, что нам поручили за девочками следить, а они пропали.

Он через громкоговоритель объявил:

– Три девочки от бабы Кати, вас ждут у вышки.

В одну сторону сказал через свой громкоговоритель, в другую… Смотрю, идут они. Вася начал ругаться, естественно, говоря, как они плохо поступили, сказал им, чтобы они никуда не уходили и купались рядом с нами.

Азовское море, конечно, с Чёрным не сравнится: оно более мелкое, более пресное, но вода намного теплее. Мы пробыли здесь неделю, потом уехали на Кубань. В конце смены я вернулся в Анапу, чтобы забрать внука, и мы вместе с ним поехали обратно в Санкт-Петербург.

В этом году я отдыхал в Кисловодске. В Питер надо было вернуться сразу же после окончания путёвки, поэтому за две недели я решил взять билет обратно.

Пришёл на железнодорожный вокзал, но, к моему разочарованию, билетов практически не было, был один купейный билет в последнем купе у туалета, верхняя полка. Я удивился, что билетов нет даже за две недели, несмотря на то, что туристические и прочие сезоны уже закончились. Кассирша на меня посмотрела с сочувствием:

– Чего вы переживаете?! Приходите в день отправления. Уедете спокойно, какой вам нужно, такой и возьмёте билет.

Она так обнадёживающе мне это сказала, что я поверил её словам и ушёл. А сам задумался и стал припоминать: я очень много ездил по стране и всегда сталкивался с проблемой купить железнодорожный билет.

Когда студентами на каникулы отправлялись, мы всю ночь стояли у железнодорожных касс, чтобы купить билеты. Причём это всегда сопровождалось толкучкой, ожиданием в порядке живой очереди. Одно время пытались списки составлять, но потом по решению какого-то исполкома или кем-то там ещё выше было запрещено составлять такие «очереди». Люди иногда сутками не могли уехать. Затем сделали более централизованно: билеты находились не у кассирши, а у диспетчера. Пассажир обращался к кассирше, она делала запрос по телефону – звонила диспетчеру, и диспетчер сообщал номера вагонов и места или отказывал. Впоследствии стала внедряться автоматика и телемеханика. Вводили разные системы: и «Экспресс», и ещё какую-то… Билеты, таким образом, к кассиру поступали автоматически. Во избежание толкучки была введена и другая система: приходишь на вокзал, стоит автомат, нажимаешь кнопку, и он тебе выдаёт номер. Садишься, спокойно ждёшь, пока над какой-то кассой не высветится твой номер. Подходишь, даёшь этот квиточек, говоришь, куда тебе надо ехать, и, естественно, получаешь отказ. Не знаешь, есть места или нет. Монитор компьютера отвёрнут в сторону, пассажир не может видеть, есть ли места на самом деле. И к этому я тоже приспособился, выбивая не один номерок, а несколько через одного, два, три человека. В этой кассе нет, а буквально через одного человека в другой кассе высвечивается снова твой очередной номер, подходишь, а там тебе: «Пожалуйста». Странное дело…

Заводы и другие уважающие себя организации бронируют места для своих сотрудников, обеспечивают комфортный отъезд. Сложнее было возвращаться из командировки.

Я однажды в поезде с одним мужчиной разговорился, и он сказал:

– А у меня практически не бывает проблем с приобретением билета.

– Как же это вам удаётся?

– Я беру шоколадку, смотрю на кассиров. Ищу какую-нибудь женщину-кассиршу, которая не очень злится на мужчин. Подхожу и начинаю её благодарить: большое, мол, спасибо, вы меня очень выручили прошлый раз, и я успел на совещание, все вопросы решил. И всё благодаря тому, что вы мне пошли навстречу, что вы мне так помогли, продав билет, так что я успел попасть на совещание. Отдаю шоколадку, много любезных слов говорю. А потом спрашиваю: не сможете ли вы устроить мне билет туда-то. Это действует практически безотказно. Представьте себе, ведь любая кассирша кому-то делала какие-то поблажки, но всех-то она не запомнит, а тут в течение дня имея один негатив от пассажиров, а может, не дня, а целой недели… И вдруг появляется пассажир, который начинает её благодарить, да ещё и комплименты сыпать. Естественно, она с удовольствием такому пассажиру делает услугу и находит билет.

Я это тоже взял на вооружение – действительно безотказно действовало до тех пор, пока по служебной лестнице не дорос до такого положения, когда на руках было удостоверение, грозное такое, с двумя гербовыми печатями, с красной полосой: «Предъявитель сего имеет преимущественное право на билеты, гостиницы» и прочее, и прочее.

А сейчас я пенсионер, и в билете мне отказали.

И каково было моё удивление, когда я в день отправления пришёл на вокзал уже с чемоданом, подошёл к кассе, а кассирша там уже другая. Прошу билет. Кассирша, улыбаясь, спрашивает:

– А вам в какой вагон?

Я вначале не понял.

– В купейный.

– Вам в середине, в начале или в конце поезда?

– Давайте в середине, – ответил я, поначалу опешив.

– Хорошо! А какое вам место?

– Желательно бы нижнее.

– Ближе к проводнику или в середине вагона?

– Давайте в середине.

– Вот девятое место в девятом вагоне. Вас это устроит?

– Конечно, устроит.

А сам думаю, в сказку я, что ли, попал, что вот такое вдруг ни с того ни с сего: за две недели не было билетов, только один был – верхняя полка у туалета, а тут тебе предлагают любой вагон, любое место…

Я взял билет, через некоторое время подошёл поезд, я сел в вагон, и каково было моё удивление, что в вагоне оказался я один. Я позвонил брату, сказал, что я у него останавливаться не буду, что мне надо в Питер, что я еду в девятом вагоне на девятом месте.

В Армавире брат с приятелем и сестрой приехали на вокзал. На дорожку они мне принесли любимую нутрию, приготовленную по двум рецептам, и прочее. Передали большой пакет с фруктами и овощами. Поезд стоял две минуты, поэтому перекинуться удалось всего двумя-тремя фразами.