Кащеева наука - Юлия Рудышина

— Аленка, и ты здесь! — обрадованно, с улыбкой, сказал, подойдя.

Я лишь взгляд опустила, ощутив, что щеки вспыхнули, — не думала, что он запомнил меня. Еще и имя знает…

— Митрофанушку спрашивал, приняли тебя иль нет, а то как зашла ты тогда к Василисе, так и сгинула, — продолжил царевич, не замечая будто, что давешняя его подруга недовольно ножкой притопнула.

Явно ждала, что он сразу к ней подойдет…

Я не успела ничего ответить, как заискрилась радуга возле крыльца и появилась Василиса Премудрая — в зеленой парче, с косами, подвязанными кольцами, на голове — венок из маков и незабудок, колосков золотых и веточек полыни. Красивая, дух захватывает.

— Приветствую вас, ведьмарки, травницы и волшебники… — послышался ее тихий голос, и все смолкли, слушая внимательно. — Я собрала всех сегодня перед тем, как вы отправитесь знакомиться с Варварой-красой и ее наукой — зельеварением, для того, чтобы раздать охранные обереги…

В руках у каждого появились самоцветы на кожаных шнурках, у кого — аметисты фиалково-желтые, у кого — лазурит небесно-васильковый, а у кого — сердолик огненный. Мне достался аметист, как и другим парням и девушкам, кого я у Кащея вчера видала. Только вот у них были светлые камни, почти прозрачные, льдистые, мой же — темный, насыщенный, желтизны в нем почти и не было… Странно, да только Василисе виднее.

— Камни эти будут вас от беды беречь, от умысла злого, чтобы не было меж воспитанниками школы дрязг аль ссор каких, — и при этом Василиса поглядела строго на боярыню, которая на мне едва дыру не прожгла своим ревнивым взглядом. — Коли кто кому вред надумает учинить, так камушек вернет наговор иль чародейство назад — тому, кто наслал его. А теперь поспешите на свои занятия, но помните — наставники ваши сильны да могущественны, выполнять их задания советую сразу и не прекословить ни в чем. Кто провинится, тому опосля третьего слова в путь-дорожку, домой. Жить вам в Зачарованном лесу пять зим и лет, и я желаю вам провести это время пользительно, не баловать, к наукам со всей серьезностью относиться, потому как силы, вам дарованные, не забава и не игра, особливо кто с тьмой дело имеет. Не сгубите себя да души свои…

Улыбнулась Василиса нам ласково и пропала, лишь ящерка на том месте оказалась, юркнула она меж камней и была такова, а я заприметила это и решила с оглядкой ходить, видать, главная наша наставница могла любой тварью аль птицей оборачиваться и все узнать сумела бы…

— Айда зелья варить? — подмигнул мне царевич.

— А разве ж светлые волшебники с колдунами темными да заклинателями мертвых вместе будут у Варвары-красы обучаться? — удивилась я.

— Это наука общая, как и воинское искусство, которое тоже сегодня по списку. Вот к Кащею нам не попасть, как и вам к волхвам в священную рощу не пройти. А жаль, у нас там красота неописуемая, деревья говорящие, да и мне было бы любопытно хоть одним глазочком на Навь поглядеть…

Ох, не знает царевич, чего желает… Я лишь вздохнула, про болота моровые вспомнив, кои с куколкой Василисиной прошла. Вовек бы туда не вертаться, но уже знала я, что будет наставник наш туда водить, и ничего с этим не поделаешь. Я взглянула на девчат в венках и ярких рубахах, у которых на груди сердолики сверкали, — повезло им, целительству обучаться да волшбе светлой будут.

Но коль говорит Василиса, что моя судьба — Навь проклятая, никуда не денешься.

И я оберег свой надела, ощущая могильный холод, идущий от камушка. Но он на груди тут же согрелся и словно бы потеплел.

Мы с царевичем пошли за девчатами, и меня всю дорогу преследовал взгляд той боярыни, ведь Иван отчего-то к ней больше не подходил, что, кажется, злило ее неимоверно.

Но когда мы пришли, следуя указательным камням, к покосившейся избушке, вид имеющей весьма дивный рядом с высокими расписными теремами, то нас ждало разочарование.

Варвара-краса, полюбоваться на которую все хотели, нас не встречала. Особливо царевич расстроился — по дороге он все балагурил про то, какая прекрасная она, наставница наша по зельям. Мол, во лбу у ней звезды горят, под косой — месяц ясный… Но вместо Варвары нас ждал огромный серый волчище — в холке по матицы бы в избушке достал, лапы мощные, сильные, глазищи зеленые, пекельные, но… добрые.

Волк царевичу коротко кивнул, как давнему знакомцу, и Иван прошептал мне:

— Это Серый Волк, он батюшке помогал, когда его дядьки мои убили, воскресил водой живой и мертвой и помог ему и на престол сесть, и на матушке моей жениться.

— Приветствую вас, травники и витязи, колдуны и волшебники, заклинатели и чародейки… Сегодня заменять вашу наставницу, которая, — Волк запнулся, — не сможет пока что обучать вас, будет леший… Но вскоре приедет в Зачарованный лес Марья-искусница, она станет зельеварению учить. Я же с просьбой к вам — будьте предельно осторожны, за заборол не ходите, ибо вокруг школы нашей дивные дива творятся… Красавицы вот пропадать начали — сначала дочка царя из заморского государства исчезла, едва нашли в лесу, испуганную да зареванную, тепереча вот Варвара, наставница ваша, сгинула, только ленточка из косы на сосне и осталась… Кто девчат ворует, про то не ведаю, но помните, что за воротами защитить вас ваши обереги не смогут!

И отошел чуть в сторону, лег у избушки, будто сторожить ее собрался. Шепотки пошли по толпе учеников, вскоре уж все загалдели, да так, что показалось — на птичник я попала. Царевич же меня к Волку потянул, пока лешего все ждали.

— Серый, ты скажи прямо, это Кащей вновь балует? — спросил царевич.

— А почему чуть что — так сразу Кащей? — вырвалось у меня. — Он мне показался… хорошим.

— Кащей — и хороший? — Иван на меня уставился, потом заржал как конь. — Девка, да ты небось совсем болезная… Отродясь он добрым не был!

— Хороший — не значит добрый! — изрек волчара, устраиваясь поудобнее. — Меня, Иван, батюшка просил приглядывать за тобой, так что не набедокурь тут, спрос строгий будет. Тебя как звать? — это уже ко мне.

Глядит строго, а в глазах его — чаща дикая шумит, малахитовые сосны скрипят, ветра дикие стонут, луга дикотравные во взгляде его и бег ночной туманными тропами. Скучно, видать, Волку здесь будет.

— Аленка это, — не дал мне рта раскрыть царевич. — Тут все только про нее и говорят — мол, не хотели принимать безродную, решили ей испытание устроить — мол, не пройдет она его, сама убежит в свою деревню, только пятки засверкают! А она умудрилась заодно и Посвящение пройти, которое остальным только после первого солнцеворота суждено.

Я на него удивленно уставилась — Василиса мне про Посвящение ничего не говорила. Так вот почему куколка сказала, что первая я, кого навьими тропами гулять отправили, первая, кто при попытке попасть в школу чародейскую должна была испытание пройти… И прошла. Хотя не больно верила в это наставница наша главная. Обидно стало до слез — почему бояр просто так принимали, а мне пришлось столько страха натерпеться?.. Но обиду эту я проглотить попыталась, подале спрятать, радоваться надо, что все же приняли меня, не выгнали прочь. И как-то быстро яриться я перестала на Василису, ведь благодаря ее испытанию у меня это самое Посвящение уже позади, не то что у остальных — им предстоит только доказывать силу да смекалку.