Волшебный корабль - Робин Хобб

— Нет!!! — взвыл Совершенный. — Ты понятия не имеешь, что он хочет тебе втюрить за деньги, какое горе накликать! Понятия не имеешь!.. — Неожиданно его голос сорвался. — Я не пойду с тобой! Не пойду! Не пойду! Я не хочу! И ты не сможешь заставить меня, не сможешь! Потому что я убью тебя! Я всех вас убью!..

Его могучие руки снова пришли в лихорадочное движение. Если бы он мог достать ими до земли, в людей полетели бы камни, песок, водоросли — все что ни попадя. Но огромные ладони смыкались и размыкались впустую… И Совершенный замер, прислушиваясь. Шаги удалялись…

— …Никому не расскажет?

— Не стоит беспокоиться, — уверенно отвечал Мингслей. — Ты сам его слышал. Он же полностью свихнулся. Из ума выпрыгнул. Кто его станет слушать? Сюда вообще никто никогда не приходит. А если даже случайно кто-нибудь забредет — разве ему поверят?… Вот в этом-то, друг мой, смысл и красота нашего дельца. Оно просто недоступно их убогому воображению. Этот корабль валяется здесь уже годы! Долгие годы! И до сих пор никто не додумался…

Больше ничего нельзя было разобрать, только плеск волн. Все звуки поглотил густой, как вата, туман…

— Не-е-ет!!! — отчаянно закричал Совершенный. И, закинув руки за голову, принялся дубасить кулаками по собственной обшивке. — Не-е-ет!!! — закричал он вновь, громче прежнего. Все было в этом крике — яростный вызов, отчаяние и безнадежность. Его действительно никто не желал слушать. Никто никогда не слушал его… Сущее проклятие. Он говорил, но на его слова не обращали внимание. Они спустят его на воду, и ему придется убить их… опять…

— Змея!!!

Голос Альтии прозвенел так же ясно и холодно, как и ночь, окружавшая идущий корабль. Она держалась онемевшими пальцами за край «вороньего гнезда», упираясь ногами в стенки своего похожего на неглубокую бочку насеста. И напрягала зрение, стараясь не упустить из виду плывущую тварь. Снизу уже доносился грохот ног высыпавшей на палубу команды. Долетевшее с мачты предупреждение юнги Этта передавали из уст в уста. Распахивались люки, матрос за матросом выпрыгивали наверх. Надо было готовиться отражать нападение. Всеми силами, всеми подручными средствами…

— Где? — проорали с палубы.

— Право три румба! И крупная, зараза!

«Все они крупные», — подумала она, силясь устроиться как можно прочнее. Она вымокла, замерзла и смертельно устала. И подживающая рана на голове пульсировала немилосердно и непрестанно. В зябкую ночь, вроде нынешней, кожу еще и стягивало от холода, и рана уже не пульсировала, а донимала тупой ноющей болью на грани терпимого. Воспаление, впрочем, давно уже улеглось, и, когда шов стал невыносимо чесаться, Риллер разрезал и вытащил нитки. Он был весьма неуклюж и сыпал грубоватыми шуточками, высмеивая юнгу, вздрагивавшего от боли. Но это было куда лучше, чем затаенная нежность, которую она замечала в глазах Брэшена всякий раз, когда они с ним сталкивались. «Да чтоб ты провалился!» Да не один раз, а тридцать три раза. Ибо полюбуйтесь-ка на нее — сидит чуть не на клотике мачты и знай думает о мужике… Когда самая ее жизнь зависит от способности сосредоточиться на порученном деле. «Дьявол, где змея?… Только что была — и уже исчезла…»

Как бы в ответ на ее безмолвный вопрос корабль резко и неожиданно накренился на правый борт. Мачту мотнуло так, что ноги Альтии тут же слетели с обледеневшей опоры. Она повисла на руках — и мгновенно, даже не размышляя, обвила рукой какой-то канат. Внизу, на палубе, капитан Зихель бешено орал на охотников, требуя, чтобы они хоть что-то предприняли. Лучше всего — застрелили гнусную тварь, пока она на дно их не уволокла!.. Но едва охотники с луками ринулись к одному борту, как змея извернулась и наподдала корабль уже с другой стороны. Наподдала — плохо сказано; это был не удар наподобие таранного, скорее сильный толчок снизу вверх. Так акула пихает носом мертвое тело, плавающее на поверхности… прежде чем слопать.

Корабль снова жестоко мотнуло. Не все удержались на ногах.

— Где эта гадина? — свирепо завопил капитан. Альтия и другие впередсмотрящие изо всех сил вглядывались в потемки. Ледяной ветер бил ей в лицо, кругом вздымались волны, и в каждом изгибе гребня ей чудились змеи. Но стоило вглядеться как следует — и оказывалось, что ей в очередной раз примерещилось. Ничто так не подстегивает воображение, как страх.

— Ушла! — прокричал кто-то из впередсмотрящих, и Альтия только молилась, чтобы парень оказался прав. Слишком долго уже все это длилось. Слишком много дней и ночей непредсказуемых нападений, после которых они всякий раз сутками напряженно прислушивались к каждому всплеску. Иногда змеи всплывали и, извиваясь в воде, сопровождали корабль, держась вне досягаемости стрелков. Иногда являлось сразу полдюжины, и яркие чешуи переливались на зимнем солнце пурпуром и синевой, золотом и зеленью. Иногда же — вот как сегодня — появлялось единственное чудовище… И издевалось над ними, легко играя их жизнями. Оттого змеи были для Альтии далеко уже не внове. Когда-то, верно, это была поистине легендарная редкость; теперь они вовсю заплывали во Внутренний Проход, сопровождая невольничьи корабли, а во Внешнем — прямо-таки кишели. Альтии доводилось их видеть, еще когда она ходила в море на «Проказнице». Но всегда — издали. Они ни разу не пытались напасть. Оттого теперь, когда пришлось познакомиться с их яростью накоротке, змеи стали казаться ей какими-то новыми, незнакомыми существами.

Корабль снова мотнуло. На сей раз — так резко, что Альтию подбросило в воздух, как тряпочную. Она опять повисла на руках, слушая, как внизу отчаянно бранились матросы, вповалку свалившиеся на палубу. Извернувшись, Альтия отчаянно вцепилась в леера. «Жнец» продолжал крениться, но в ближайшее время ей ничего не грозило. Змея, похоже, поднырнула под киль и боднула судно прямо снизу, отчего оно тяжело завалилось на правый борт.

— Держись! Держись! — кричали внизу. Это относилось не к ней. А потом раздался пронзительный вопль… почти сразу же оборвавшийся.

— Она его съела!!! — в ужасе заголосил кто-то.

Матросы окликали один другого, пытаясь выяснить, кому не повезло.

— Ты видал? А ты?… Кто это был? Вот прямо так и схватил, точно спелую сливу! Вот что, оказывается, гадине надо…

Корабль выпрямился. Альтия расслышала внизу голос Брэшена.

— Кэп! — кричал он во все горло. — Не расположить ли сколько-то стрелков на корме, чтобы эта тварь руль нам не откусила? Если она…

— Давай! — рявкнул капитан Зихель.

Последовал топот ног стремительно несущихся матросов. Альтия мертвой хваткой держалась за свой неудобный насест. Ее мутило, но не от сумасшедшего раскачивания корабля — от мысли о внезапной и стремительной смерти, настигшей в ночи кого-то из моряков. А еще она была уверена, что змея непременно вернется. И снова начнет кренить и раскачивать судно. Так мальчишка трясет садовое деревце, на котором вызрели вишни. Вряд ли, впрочем, у гадины хватит силы совсем перевернуть корабль… но абсолютной уверенности в этом не было. Альтии казалось, берег никогда еще не был так далеко. Берег. Твердая земля, которая не уйдет неожиданно из-под ног. Земля, в которой не таятся хищные чудища, готовые в любой момент вырваться на поверхность…