Время для жизни - 2 - taramans

Глядя на него, Конева удивленно протянула:

— Вань! А ты что, никак не отметил его, что ли?

— Да как-то… то — наряды, то — учеба, то — в патруле. Да и что — великий праздник, что ли? — пробурчал Косов.

Верейкис хмыкнул, потер подбородок:

— М-да… тут и наша вина есть. Надо с политруками этот вопрос отработать. Нужно курсантов все-таки… поддерживать получше. Забываем мы порой за повседневной службой, что все-таки, несмотря на форму, мы — такие же люди…

— Да ты подарок-то посмотри! Вань… Ты у нас и правда — как юродивый какой-то… Извини уж меня за прямоту! — сконфуженно напомнил Калошин.

Косов взял в руки небольшую книжицу. Небольшого формата, простецкая обложка, черно-белый, не очень качественный рисунок берега реки. «Родное Приобъе» называется. И внутри листы из желтоватой бумаги.

«Ну ни хрена себе! Вот это — да! Это же… тексты и ноты наших с Ильей песен! Вот уж… не ожидал!».

— Тираж пока небольшой! Это больше — для своих, так скажем. Но, Иван, это очень хороший задел! Очень хороший! Да что там… тебе же двадцать всего! А песен уже…

— Спасибо…

— Разреши полюбопытствовать, Иван! — протянул руку комиссар.

Пролистал книжицу, посмотрел на Косова странным взглядом.

— Знаешь, Косов! Ты не перестаешь меня удивлять, вот что я тебе скажу! И ведь каждый раз мы… руководство то есть! Предстаем в дурацком свете. Вроде что-то и знаем, а получается — ни хрена не знаем! Ладно… Это тема не сегодняшнего разговора! Но… хоть это и неправильно… совсем неправильно! И не в моих правилах такое, но раз уж так вышло…

Комиссар пошарил рукой у себя в ящиках стола и вытащил на свет бутылку коньяка.

— Давайте хоть так, что ли… Вот конфетки, Варя! Сушки еще… Понимаю, что неправильно, но… таков уж у нас Иван Косов.

— А что, он у вас часто бедокурит? — спросила с интересом Варя.

Верейкис покосился на виновника, вздохнул:

— Да как вам сказать, Варенька… Вроде бы и не бедокурит. Курсант бравый. Ну — вы и сами видите. Учится хорошо, строевик отменный, и вроде бы ответственный парень… Но все как-то у него… не по-человечески! Вот и сейчас… Сколько там песен в сборнике?

— Тридцать! — гордо сказал Калошин, как будто — автор он сам и есть.

— М-да… Вот видите, Варенька! Человек учится у нас в училище уже скоро год. Написал тридцать песен, да и у нас уже четыре. А мы, получается, об этом… И кто виноват? Выходит — мы виноваты, не знаем своих людей! А какому командиру нравится быть виноватым? Да еще и за своего подчиненного? В-о-о-т… И так, прошу заметить, у Косова — во всем! И что с этим делать прикажите?

Выпив, Калошин спросил у комиссара:

— Александр Артурович! А закурить у вас где можно?

Тот посмотрел на Варю, на Косова…

— Да вон, в этот кабинет пройдите, только окно откройте. Зачем Варенька будет дымом дышать…

— Тащ комиссар, а мне…, - начал Иван.

Верейкис махнул рукой:

— Да иди уже… тоже кури. Там посмотри, в столе где-то пепельница есть…

Прикрыв двери в кабинет Верейкиса, они с Калошиным закурили. Шепотом Игорь сказал:

— А что, неплохой мужик ваш комиссар! Как мне показалось.

Иван угукнул:

— Так и есть… он и повоевать успел, на Хасане. Ранен.

— Как бы он там Варьку нашу не съел! — прикрыв рукой рот, хохотнул Калошин, — Очень уж он на нее смотрит… Как на пироженку!

— Нормально… он тоже мужик, а значит к красивым женщинам вкус имеет. Но — нет! Умный, знает, что и когда можно, а что — нет! — отмахнулся Иван.

— Да я понимаю… Слушай… а я вот спросить хотел… А у тебя из нового что-нибудь есть?

«Х-м-м… интересно! А они вообще — приехали, чтобы меня навестить? Или — вот за этим вопросом? Хотя… пусть даже и так. Но возможность чуть отдохнуть — она дорогого стоит!»

Как будто прочитав его мысли, Калошин отвел взгляд и смущенным тоном пробормотал:

— Мы бы в любом случае к тебе приехали. Просто… если есть что-то… Почему — нет?

— Совместить приятное с полезным?

— Ну-у-у… где-то так. Пусть будет.

Косов вздохнул:

— Есть, Игорь. Есть.

Калошин явно оживился:

— А что у тебя есть? Для меня… ну то есть — для ансамбля? Или для Вари?

— И то, и другое…

— Это же — здорово! Это же… Надо Верейкиса уломать, чтобы он тебя к нам отпустил! Пусть мужики готовятся к концертам, репетируют, а мы бы… днями — посидели, помараковали…

— Только там, как всегда — только стихи. Музыку… мотив дам, а вот ноты…

— Да сообразим уж как-нибудь! Варька вон — поможет! Не все Илюше авторские получать! Кстати! Мы с ним как-то разговаривали… Он проболтался, что в последнее время у него очень неплохо получать выходит! У тебя отпуск-то будет?

— Летом. В августе вроде бы…

— В Красно-Сибирск же приедешь? — дождавшись кивка Ивана, Игорь продолжил, — Обязательно в филармонию зайди, обязательно! Надо их потрясти по поводу договоров! И по этой песни, про Революцию — тоже все разъяснить. А то… там ухари такие — и отодвинуть могут! Так… это еще обговорим! А пока — как командира твоего раскрутить на эти пять дней?

— Не знаю. Не думал даже! Вы же — как снег на голову свалились. Хотя… вот что! Знаешь, ты ему концерт пообещай! Здесь, в училище! Это ему такой «плюс» пойдет!

— Х-м-м… легко сказать! Пообещай! У нас график плотный. Три концерта за пять дней — это тебе не баран чихнул! Когда нам здесь выступать?

— Смотри сам. Но вариант — хороший. Вы же сейчас, небось, полные залы собираете, да?

— А то! — приосанился Калошин.

— Ну вот… Два концерта — в ДК «Сибзавода», это — для заводчан. Со стороны если кто и попадет, то очень немногие. А для города концерт