Солнце полуночи - Стефани Майер

Удивительно, насколько ее паника передалась мне, я мог поклясться, что чувствовал ее боль.

- Уже лучше? – с опаской спросил я, не отводя взгляда и рук, боялся, что как только отодвинусь от нее хоть на сантиметр, паника вернется.

Когда Джеймс начал за ней охоту, она вздрагивала от каждой тени, теперь она будет чувствовать то же самое из-за расстояния между нами.

- Да.

Я закрыл глаза и в замешательстве от только что пережитого тихо пробормотал:

- То, с чем не справились ищейка и его яд, доделает гиперчувствительность Беллы. Она погубит нас обоих!

- Зачем ты так сказал? – вопрошала она. - Устал меня спасать? Хочешь, чтобы я уехала?

Опять она принимала всю вину на себя. Так не должно быть, ей не за что винить себя. Она всегда поступала правильно и от чистого сердца. В отличие от меня, себялюбивого вампира, живущего только лишь собственными желаниями.

И как она может говорить, что я устал от нее, зная, мои чувства, и то, как она мне нужна. Вся вселенная и бессмертие меркнут по сравнению с тем, что Белла подарила мне за последние месяцы: приняв меня таким, какой я есть, полюбив и позволив быть с ней. Она стала всем для меня: моей вселенной, моим бессмертием.

- Нет, что ты, не хочу! Белла, опомнись! Как я могу тебя не спасать, если все твои проблемы из-за меня? Ты и в больницу попала по моей милости!

- Да, именно так, - чеканила она. - Я жива только благодаря тебе.

И как она может говорить так высокопарно «Жива», о том состоянии, в котором находится? Даже смешно.

- Жива! Если забыть про гипс, бинты и искореженное тело…

- Я имела в виду более ранние события, - Белла перебила, не дав договорить, - Хочешь, напомню? Если бы не ты, я давно бы покоилась на форкском кладбище!

Она припомнила эпизод, который никак не мог вызвать нареканий с моей стороны. Это был один из самых правильных поступков моей жизни, и если бы понадобилось, я совершал его бесчисленное множество раз. Тогда я оказался в нужное время в нужном месте и отвел от нее опасность. Но сейчас другая ситуация! Сейчас опасность заключена во мне и в моем желании быть с Беллой.

Вина давила тяжестью в груди, и я, закрыв глаза, опустился в кресло около кровати. Стремясь, чтобы она поняла меня, мою настойчивость, я открыл ей то, что сжигало меня изнутри - воспоминания о тех минутах, когда я сам чуть не стал ее убийцей.

- А знаешь, когда я сильнее всего испугался? – каялся я, и каждое слово оставляло пустоту признания. - Не когда увидел тебя на полу среди битого стекла… Не когда решил, что уже поздно. Даже не когда услышал, как ты кричишь от боли… Все эти воспоминания я унесу с собой в вечность. Страшнее всего мне было, когда я понял, что не могу остановиться… что убью тебя сам.

Перед моими закрытыми глазами, как вспышки, вставали картины того страшного дня, одна за другой - вкус ее крови, дикий голод, падение в бездну, видение Элис и чувство, что я убил Беллу сам. Они намертво впечаталась в память, как клеймо, ожог, который нарывает и все время дает о себе знать, переключая все мысли на себя.

Я накрыл лицо ладонями: не желаю это видеть, хочу забыть. Увы и ах, вампирская память совершенна!

- Но ведь ты сдержался, - она говорила правду. На этот раз я смог сдержаться, но чего это стоило?

- С огромным трудом, - признал я, чтобы она не думала, что это было легко.

- Обещай мне! – неожиданно жестко потребовала она, и я открыл глаза. Поняв, что мольбами меня не пронять, она сменила тактику.

- Что?

- Сам знаешь, что! – злилась она все больше. И это меня задело. Значит, только она имеет права злиться на мой отказ. Я же разозлился на ее настойчивость, на ее глупое желание быть ближе к смерти.

Белла была подобна мотыльку, летящему на огонь. Она видела в пламени только красоту и великолепие, и не замечала угрозу и смерть, скрывающуюся за прекрасными бликами и мерцанием. Я был тем пламенем для нее и если мы не сможем держать дистанцию между нами, то рано или поздно я опалю ей крылья, и она сгорит. Сгорит вместе с душой в кострах ада.

- У меня может не хватить сил держаться от тебя подальше, а ты будешь гнуть свое… даже ценой собственной жизни, - резко добавил я.

- Ну ладно… - она почувствовала, что я не поддамся, и сдалась. Но ее поражение было лишь обманным маневром.

- Как ты это сделал, я знаю, теперь хочу понять, почему, - сменила она тему.

- Что почему? – я нахмурился, ожидая услышать нечто из ряда вон, и не ошибся.

- Почему ты так поступил? Почему не дал яду подействовать? - выпалила она и я замер, как от удара, - Сейчас бы я уже была одной из вас… - уже тише закончила она.

Видимо выражение моего лица выдало тот взрыв ярости, что прошелся по всем моим чувствам. Я сжал челюсти, клацнув зубами, чтобы не зарычать и скрестил руки, чтобы случайно что-нибудь не сломать в порыве эмоций. Стараясь дышать часто и неглубоко, я с трудом справлялся со злобой, что клокотала во мне и десятками вопросов, кружащимися в моей голове:

- Как? Откуда она узнала о превращении? Я же всегда умалчивал об этом.

- Элис!!! – ответило сознание. Она изначально была против запрета на разглашение обращения. Уверен, что Белла давно вынашивала вопрос: «Как стать вампиром?», не решаясь задать его мне. А разговорить сестру не составило большого труда. Она всегда согласна дать подруге все, что та попросит. И даже данное мне обещание молчать, не остановило ее.

Вот, что означал тот небольшой проблеск воспоминаний Элис и ее намеки, на счет моего будущего недовольства, и именно это она старалась от меня скрыть. Там, в гостинице, в ожидании развязки охоты, и состоялся их разговор!

Белла не сводила с меня глаз, ожидая ответа. Но я не был способен говорить, не сейчас, когда гнев на сестру заставлял звенеть все нервы. Окажись она на расстоянии вытянутой руки, я бы ударил ее. Трудно контролировать эмоции, когда они так резко захватывают все твое тело, почти полностью подчиняя разум.

Стараясь успокоиться, я сосредоточился на сердце Беллы. Оно билось слишком часто, но его размеренный ритм позволил обуздать эмоции.

Надеюсь, Элис видела мою решимость разорвать ее на куски. Это будет достаточной платой за ту «услугу», что она мне оказала, рассказав Белле правду. И пусть не надеется, что я прощу ей это.

- У меня никогда раньше не было парня, но почему-то, кажется, что в любых взаимоотношениях должно быть равенство… - Белла вкрадчиво объясняла свой вопрос, - Мужчине не следует постоянно доминировать! Мы с тобой можем в равной мере направлять и защищать друг друга.

- Ты тоже меня спасла, - уверил ее я и сам удивился, как тихо прозвучал мой голос. Но я не врал! Она спасла меня от одиночества, от никчемной полу жизни без цели, без смысла. Она спасла меня от самого себя.