Чужие - Дин Кунц

Доминик Корвейсис, натянутый как струна, сидел в машине Сарверов. Справа от него находилась пассажирская дверца, слева сидела Джинджер Вайс; он щурился, вглядываясь через лобовое стекло в снегопад, такой сильный, что казалось, будто они едут через бессчетное число белых марлевых занавесов. Доминик сверлил их взглядом так, словно за каждым его ждало какое-то невероятное откровение. Но когда очередной занавес расходился перед ними без всякого сопротивления, за ним оказывалось бесконечное число новых, раздувающихся, трепещущих, порхающих.

Спустя какое-то время Доминик понял, чего ожидает с таким напряжением: повторения вспышки, которая заставила его упасть на снег, когда он вышел из «Транквилити». Реактивные самолеты… Что случилось после того, как над ними пролетел третий, заставив его в ужасе упасть на землю?

Летящие снежинки превращали зимний день в гобелен, сотканный из миллионов идущих вкривь и вкось белых нитей, но в лощине не становилось светлее. Снежная буря принесла темно-серый мрак на землю за три четверти часа до окончания светового дня. Корявые зубчатые скалы и порой тополя неожиданно возникали из полутьмы, как доисторические животные — из первобытного тумана, каждый раз пугая своим появлением. Однако Доминик понимал, почему Джек пока не решается включать фары. Хотя снег и крутые стены лощины, в которой они находились, надежно скрывали их, но падающие мегатриллионы кристалликов льда отражали бы свет фар и направляли вверх: наблюдатели внизу наверняка заметили бы это свечение.

Они подъехали к месту, где едва видимые следы «чероки», словно следы двух громадных змей-близнецов, поворачивали на восток и вели в распадок, который выходил в главную ложбину. Следуя плану, Джек не последовал за Недом Сарвером и другими, а повернул на север, полагаясь на показания компаса Доминика.

Еще через сотню ярдов они достигли верхней части лощины, где та сужалась и заканчивалась крутым подъемом. Доминик думал, что им все же придется развернуться и последовать за Недом, но Джек переключил передачу, нажал на газ, и полноприводной пикап стал подниматься по крутому склону, каменистому и щербатому, — с множеством ям и взгорок. Джинджер Вайс все время падала на Доминика, что приводило к многочисленным, не лишенным приятности соприкосновениям.

В безотрадном сером свете уходящего дня, внутри серой потрепанной кабины пикапа Джинджер по контрасту казалась еще красивее, чем всегда. Белый снег в сравнении с ее ослепительными серебристыми волосами казался грязным.

Подпрыгнув и приземлившись так, что Доминик стукнулся головой о крышу, пикап перевалил через вершину, проехал по короткому спуску, потом по горизонтальному участку. Когда они вновь пошли на подъем, Джек вдруг ударил по тормозам и вскрикнул:

— Самолеты!

Доминик охнул и посмотрел вверх, сквозь мельтешение снежной бури, предполагая увидеть летящий на них самолет, но тут же понял, что Джек говорит о самолетах из прошлого. Он вспомнил то же, что менее часа назад вспомнил Доминик. Но, судя по тому, как уверенно сидел за рулем Джек, видение его не было таким же ярким, как у Доминика, — лишь беглый проблеск в памяти.

— Самолеты, — повторил Джек, держа одну ногу на тормозе, а другую на сцеплении и руками крепко сжимая руль; он смотрел на снег перед машиной и в то же время пытался припомнить прошлое. — Один-два пролетают с ревом, высоко, как ты и сказал. А потом еще один — совсем низко, прямо над кафе, а сразу же следом… четвертый…

— Четвертого я не вспомнил! — возбужденно сказал Доминик.

Ссутулившись над рулевым колесом, Джек сказал:

— Четвертый пролетел, как только я выскочил из мотеля. Вы все были в кафе, но не я. Я услышал ужасающий рев, дом задрожал, я выбежал из своего номера на улицу и увидел третий истребитель, кажется F-16. Он и в самом деле появился словно из ниоткуда. Ты прав. Летел в сорока футах над землей, не больше. И пока я осознавал все это, появился четвертый, пролетев ниже других, — появился из-за мотеля и промчался прямо над ним. Может, на десять футов ниже предыдущего. У меня за спиной треснуло стекло, когда он пролетал.

— А потом? — шепотом спросила Джинджер, словно более громкий голос мог спугнуть воспоминание Джека, так что оно ушло бы обратно в подсознание.

— Третий и четвертый истребители, которые летели низко, с ревом пронеслись к восьмидесятой, футах в двадцати над чертовыми высоковольтными линиями, можно было видеть огненно-красные воздухозаборники. Один взмыл вверх и свернул на восток, другой — на запад, потом оба развернулись и вернулись… и я побежал к вам… к тем, кто вышел из кафе… подумал, вы знаете, что происходит…

Снег молотил по лобовому стеклу.

Ветер, шурша, нашептывал свои тайны плотно закрытым окнам.

Наконец Джек Твист сказал:

— Это все. Больше я ничего не помню.

— Ты вспомнишь, — сказал Доминик. — Мы все вспомним. Блоки разрушаются.

Джек снова включил передачу и двинулся по следующему склону. Путешествие в Тэндер-хилл по обходному пути продолжилось.

Полковник Лиленд Фалкерк и лейтенант Хорнер, сопровождаемые двумя капралами СРВЧС в полном боевом вооружении, доехали в одном из шенкфилдских джипов «вэгониров» до блокпоста в западной части карантинной зоны. Поперек широких полос восьмидесятой стояли два армейских грузовика, полностью перегораживая путь на восток. (Путь на запад был перекрыт в десяти милях от этого места, по другую сторону от «Транквилити».) Ярко мигали аварийные маячки, установленные на ограждениях. Поблизости находилось с полдесятка солдат СРВЧС в теплой одежде. Трое из них, склонившись к окнам остановленных машин, разговаривали с водителями, вежливо объясняя, в чем дело.

Лиленд, приказав Хорнеру и двум капралам ждать в машине, подошел к сержанту Винсу Бидакьяну, отвечавшему за эту часть операции.

— Как дела? — спросил Лиленд.

— Хорошо, сэр, — ответил Бидакьян, чуть повышая голос, чтобы полковник слышал его за воем ветра. — Машин на дороге мало. Буря началась к западу отсюда, поэтому те водители, у кого есть хоть капля здравого смысла, остановились в Бэттл-Маунтине или даже в Виннемукке. Будут ждать, когда кончится снегопад. А все дальнобойщики, похоже, решили спрятаться и не пробиваться в Элко. Голову даю на отсечение: прежде чем тут накопится очередь в две сотни машин, пройдет не меньше часа.

Они не заворачивали водителей назад в Бэттл-Маунтин, говоря, что операция продлится всего час и ожидание не будет слишком утомительным.

Более длительное перекрытие привело бы к скоплению большого числа машин даже при таком редком трафике, как в этот день во время снежной бури. Чтобы разбираться со столькими недовольными водителями, Лиленду нужно было немедленно поставить в известность полицейское управление Невады и шерифа округа. Но он не хотел втягивать в это дело полицию — разве что в самом крайнем случае: те быстро запросили бы подтверждения его полномочий от армейского начальства, и вскоре выяснилось бы, что полковник взбунтовался. Если копов не ставить в известность о перекрытии в течение всего получаса, а потом, когда они обнаружат блокировку, еще несколько минут морочить им голову, о выходе Лиленда из повиновения станет известно, когда остановить его будет уже невозможно. Ему требовался всего час, чтобы захватить всех свидетелей в мотеле и перевезти их в пещеры Тэндер-хилла.