Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

Именно при таком положении дел, когда Испания захватила Шенкеншанц, Рубенс со своей «penchant irréistible pour la politique» («непреодолимой склонностью к политике» (фр.) — прим. пер.) получил разрешение кардинала-инфанта на свою последнюю и крупнейшую попытку стать посредником в заключении голландско-испанского перемирия. К этому времени великий художник имел в Гааге репутацию посредника, «plein сГartifices» («полного лукавства» (фр.) — прим. пер.), за которым нужно было пристально следить. Чтобы обойти франко-голландский пакт, препятствующий неофициальным контактам Голландии с испанскими представителями, Дон Фернандо принял план Рубенса о поездке в Амстердам якобы для того, чтобы осмотреть недавно прибывшую партию итальянских картин и захватить полотна с собой, якобы по пути в Лондон. Оказавшись в Амстердаме, он намеревался вступить в тайные переговоры с ключевыми фигурами Штатов. Принц Оранский и французский посол вскоре поняли, что задумал Рубенс. Его ходатайство о паспорте для въезда в Голландию, отправленное Генеральными Штатами Штатам Голландии, вызвало безрезультатные споры между друзьями штатгальтера и «арминианами». Решение в итоге осталось за штатгальтером, который, хотя и восторгался картинами Рубенса, запретил ему въезд на территорию Соединенных Провинций.

Оливарес отдал категорический приказ продолжать Guerra defensiva против Франции в начале 1636 года и открыть испанское наступление далее Шенкеншанца, в Велюве и Оверэйссел, дабы расширить брешь в голландской обороне. Мадрид совсем не собирался вторгаться во Францию в 1636 году, и последующее продвижение на Корби, посеявшее панику во Франции, было исключительно временной мерой, которая вовсе не являлась частью стратегии Оливареса. После безостановочной бомбардировки с канонерских лодок и обоих берегов реки Фредерик-Хендрик вынудил Шенкеншанц сдаться в апреле 1636 года. Таким образом, «лучшая драгоценность, которой располагал король в тех землях, чтобы всё уладить», как говорил Оливарес, была потеряна, что стало «великим ударом», горевал он, «для всей Испании». Он убеждал кардинала-инфанта попытаться вернуть Шенкеншанц и укрепить Хелмонд и Эйндховен, чтобы усилить испанские позиции в Мейерей.

Фиаско объединенного франко-голландского завоевания Испанских Нидерландов в 1635 году стало суровой проверкой для принца и приверженцев союза с Францией, как и возрождение испанской силы и неудачи в Мейерей и Клеве. Не меньшим разочарованием для штатгальтера стали трудности, которые он испытывал в отношениях со Штатами Голландии. С этого момента было очевидно, что голландские регенты станут самой острой проблемой Фредерика-Хендрика. Чтобы нейтрализовать Голландию, ему было необходимо заменить Паува на посту пенсионария Голландии каким-нибудь подставным человеком, готовым выполнять его приказы. Возможность для этого пришла с окончанием первого срока пребывания Паува в должности, в марте 1636 года. Чтобы убрать Паува, Генеральные Штаты отправили его в посольство в Париж, не позволяя ему вернуться до тех пор, пока не стало слишком поздно вербовать сторонников для его перевыборов. В его отсутствие Ван Арссен, Ван ден Баухорст и Кате вместе с пенсионариями Харлема и Лейдена устроили так, что Штаты выбрали более приемлемого для штатгальтера кандидата. Всего выдвигались трое: арминианин Наннинг ван Форест из Алкмара, контрремонстрант Де Гларгес из Харлема и Якоб Кате, которого в 1631 году обошли вниманием в пользу Паува, частично из-за того, что он был из Зеландии. Никто не набрал достаточное количество голосов для безоговорочной победы. Тогда был выбран Кате — в сущности, самим штатгальтером. Выбирая Катса, принц знал, что делал. Известный своими стихами, Кате был тихим и кротким человеком, на которого, впрочем, с подозрением смотрели остальные писатели и мыслители — а Гроций с презрением, — поскольку он был адвокатом веротерпимости, и все же поддержал суровую контрремонстрантскую политику. Его стихи превозносили кальвинистские ценности и Вторую Реформацию, на которую повлияла теология Виллема Теллинка и Годефрида Удеманса, хотя некоторым было тяжело согласовать это с романтическим подтекстом его творчества. Но для Фредерика-Хендрика важным было то, что он был непритязательным чиновником, служившим как пенсионарий Мидделбурга и, с 1623 года, Дордрехта, без склонностей к лидерству или независимым действиям, а также практически неосведомленным в иностранных делах. Его подобострастие и связи с фаворитами штатгальтера — одна из его дочерей вышла замуж за Корнелиса Мюса, вторая — за человека, назначенного Оранским на должность дроста Бреде, — делали его с точки зрения штатгальтера идеальным. Кате безукоризненно выполнял свою роль. Иногда казалось, что он был не столько пенсионарием Голландии, сколько пенсионарием против Голландии. В декабре 1637 года он зашел так далеко, что отказал в «заключении» резолюции, неугодной Фредерику-Хендрику, о сокращении численности войск, несмотря на то, что минимум пятнадцать из восемнадцати городов проголосовали «за».

Но раболепного пенсионария и покладистого рыцарства было недостаточно. Большую часть времени штатгальтер мог положиться на группу городов под предводительством Харлема и Лейдена, которые поддерживали его власть, но теперь в Голландии не было достаточного количества контрремонстрантских городов, которые бы поддерживали раскол в Штатах на том же уровне, на каком он был в начале 1630-х годов, да и старые религиозные споры не вызывали столько же разногласий, как прежде. Одним словом, штатгальтер никак не мог повлиять на большинство в Штатах Голландии, которые требовали сокращения численности армии и снижения трат. Первый с 1621 года большой раунд бюджетных сокращений был проведен Штатами Голландии зимой 1636–37 годов. Войска, собранные в 1629 году, были расформированы, а предыдущее пополнение 1628 года сокращено на 20 процентов. Голландия, манипулируемая штатгальтером, возможно, на какой-то момент покорилась военной политике принца и союзу с Францией, но тем не менее могла ослабить его возможности как правителя сокращением военного бюджета.

Особенностью сокращения голландских военных расходов, начиная с декабря 1636 года, и увядание военных успехов Фредерика-Хендрика после повторного захвата Бреды в 1637 году, стало то, что всё это происходило как раз в период, когда экономический подъем, начавшийся в начале 1630-х годов, был в самом разгаре. Если основными настроениями в голландской жизни и политике в 1620-х годах был кризис и депрессия, то во второй половине 1630-х годов в стране наблюдался рост богатства и спекуляций. После 1630 года не произошло никаких изменений в базовой структуре нидерландской торговли. На всем протяжении третьей фазы (1621–47 гг.) система заморской торговли по-прежнему характеризовалась сильным снижением торговли между Нидерландами и Южной Европой и акцентом на колониальную торговлю, экспорт текстиля и инвестиции в сельское хозяйство, в сочетании с процветающими зеландскими транзитными перевозками в южные Нидерланды (см. выше, стр. 326–328). Но неблагоприятные по большей части обстоятельства 1620-х годов уступили в 1630-х набору очень благоприятных условий в рамках той же структуры, придавшей новую энергию каждой из существующих главных линий развития. Эти изменившиеся условия проистекали из снятия испанской блокады рек от Эмса до Шельды (1629 г.), окончания польско-шведской войны, подрывавшей балтийскую торговлю (1629 г.), и начала франко-испанской войны (1635 г.), важным результатом которой стало закрытие границы между южными Нидерландами и Францией, отрезавшее дорогу через Кале и Булонь и вынудившее города Фландрии и Брабанта импортировать и экспортировать больше по водным путям, контролируемым Голландией, и через эстуарий Шельды. Это неблагоприятно сказалось на торговле и производстве Испанских Нидерландов, повлияло на замедление восстановления юга, вынуждая его платить высокие пошлины и тарифы военного времени, наложенные на транзитные перевозки Генеральными Штатами, а Зеландии подарило самые благополучные годы за весь период Золотого века. Дополнительными факторами, повлиявшими на голландский экономический бум середины и конца 1630-х годов стало ухудшение ситуации в Германии, повышение спроса на сырье и продовольствие с нидерландских складов и перевалочный пунктов, возобновление экспансии голландской Ост-Индской компании в Азии и успехи Вест-Индской компании в организации в середине 1630-х гг. процветающей торговли сахаром, экспортируемым из завоеванных территорий северной Бразилии.