Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан

Привлечение американских нефтяных компаний было лишь одним этапом широкомасштабного плана поддержки Ирана и удержания его вне хватки Советского Союза. Совместные усилия были приложены для разработки проектов социального развития, особенно в сельской местности. Около трех четвертей населения составляли крестьяне, не имевшие земли и получавшие минимальный доход. Они были заперты в мире, где землевладельцы противостояли аграрной реформе и где выбор был невелик: обычная ставка по кредиту для мелких фермеров колебалась от 30 до 75 %, что гарантированно ограничивало социальную мобильность[1743].

Основные фонды были инвестированы в решение части этих проблем. Схемами микрофинансирования для мелких фермеров занималась Ford Foundation, крупнейшая благотворительная организация в Америке. Поддержка создания кооперативов позволила им отказаться от неэффективной торговли своим урожаем хлопка на местных рынках в пользу продажи их по заметно лучшим ценам брокерам в Европе. На шаха и его министров давили, чтобы те занялись реформированием сельского хозяйства как следует, но не очень результативно к отчаянию тех, кто пытался убедить высокопоставленных политиков, что неспособность разобраться с безграмотностью и неравенством в сельской местности будет иметь долгосрочные последствия[1744].

Прямая поддержка правительства США быстро возрастала, объем ежегодных финансовых вливаний, составлявший 27 миллионов долларов в годы до смещения Мосаддыка, увеличился почти в 5 раз в последующие годы[1745]. США также предоставили гранты и займы, чтобы помочь выстроить массивную дамбу на реке Карадж примерно в 40 милях к северо-востоку от Тегерана, которая предназначалась в основном для улучшения электро- и водоснабжения столицы, а также служила символом иранской модернизации и прогресса[1746].

Такие шаги были частью систематического подхода к укреплению региона. Хотя нефтяные богатства Ирана и делали его особо значимым для Запада, важность соседних стран также возросла из-за их расположения по южному флангу Советского Союза, в то время как начинала разгораться холодная война.

Результатом должно было стать создание пояса государств между Средиземноморьем и Гималаями с прозападными правительствами, устойчивой экономикой, политикой и военной поддержкой США. Этот блок стран, который суровый госсекретарь Джон Фостер Даллес окрестил «северным рубежом», должен был выполнять три задачи: служить преградой экспансии советских интересов; прикрывать богатый ресурсами залив и продолжать перекачивать нефть на Запад, чтобы стимулировать восстановление Европы и в то же время получать прибыль, необходимую для местной стабильности; и обеспечивать функционирование сети разведывательных постов и военных баз на случай, если напряженные отношения с советским блоком выльются в открытый конфликт.

В 1949 году, например, в докладе, представленном объединенному руководству штабов в Южной Азии, отмечалось, что Пакистан «может потребоваться как база для воздушных операций против центрального района СССР и как перевалочный пункт для сил, обороняющих или отбивающих нефтяные залежи Ближнего Востока». Также в нем сообщалось, что это очевидный аванпост для скрытых действий против Советского Союза[1747].

Таким образом, было жизненно важно обеспечить поддержку Пакистану, а также другим странам Северного рубежа, в противном случае существовала вероятность, что регион целиком займет нейтральную позицию относительно Запада, «или того хуже… может включиться в советскую орбиту»[1748].

Эти заботы формировали политику США и Запада в большей части Азии в последовавшие после Второй мировой десятилетия. В 1955 году страны, начиная с Турции на западе, через Ирак и Иран, до Пакистана на востоке, были связаны единым соглашением, которое заменило паутины союзов друг с другом и Британией. Это соглашение стало предтечей того, что вскоре стало известно как Багдадский пакт. Хотя объявленной целью договора являлось «достижение мира и безопасности на Ближнем Востоке» и обеспечение взаимных гарантий, реальность была такова, что он был составлен для обеспечения западного влияния на регион невероятной стратегической и экономической важности[1749].

Несмотря на осторожные уверения, которые давались для обеспечения благосклонности местных правительств, ошибки Вашингтона создавали возможности для Советов. К примеру, в конце 1954 года сдержанная просьба афганского руководства о помощи и вооружении от Соединенных Штатов была отклонена госдепартаментом. Принцу Наиму, брату премьер-министра, сказали, что Афганистану стоит сосредоточиться на проблемах ближе к дому, например, таких, как решение пограничных споров с Пакистаном. Неуклюжий ответ, призванный продемонстрировать поддержку режима Карачи, который один военный атташе недавно описывал как «имеющий глобальную стратегическую важность», имел немедленные последствия[1750].

Едва новости достигли Кабула, как Советы выступили с предложением предоставить военную технику и фонды на развитие, и данное предложение было сразу принято. За основным грантом на 100 миллионов долларов последовали другие вливания, которые позволили построить мосты, модернизировать телекоммуникации и расширить дорожную сеть, в том числе построить шоссе от Кандагара до Герата. Деньги и советы из Москвы также помогли построить тоннель Саланг длиной в 1,7 мили на крупной дороге, ведущей на север, в Советскую Среднюю Азию. Эта трасса – символ советско-афганской дружбы – была основной артерией снабжения в 1980-е годы во время вторжения в Афганистан. По иронии, она также была жизненно важной частью пути снабжения для США и караванов союзников в начале XXI века: шоссе, построенное для усиления Афганистана против Запада, стало ключевым в планах последнего перестроить первый по собственному образу[1751].