Честь самурая - Эйдзи Есикава

Курода Камбэй встречал войско у ворот крепости. Увидев доброго знакомого, Хидэёси немедленно спешился и направился к нему, широко улыбаясь. Камбэй пошел навстречу, выкрикивая слова приветствия.

Тепло поздоровавшись, словно были дружны уже долгие годы, Камбэй и Хидэёси вошли в крепость. Хозяин представил князю его новых вассалов. Каждый из них назвал свое имя и принес Хидэёси клятву верности.

Внимание Хидэёси привлек мужчина, резко отличавшийся от других.

— Меня зовут Яманака Сиканоскэ, — представился он. — Я один из немногих оставшихся в живых вассалов клана Амако. До сих пор мы с вами сражались на одной стороне, хотя, если можно так выразиться, в разных полках, поэтому никогда и не встречались. Но, услышав, что вы отправляетесь в поход на запад, я упросил князя Камбэя замолвить за меня словечко.

Сиканоскэ стоял на коленях, низко склонив голову, однако Хидэёси смог по ширине плеч определить, что человек этот гораздо выше ростом и сильней большинства его воинов. Когда он поднялся на ноги, росту в нем и впрямь оказалось больше шести сяку. Кожа этого мужчины, на вид лет тридцати, задубела от солнца и ветра, а взгляд был острым, как у сокола.

Слова Сиканоскэ вызвали у Хидэёси недоумение, и Камбэй поспешил объяснить:

— Такого преданного человека, как этот, редко встретишь в наши дни. Раньше он состоял на службе у князя Амако Ёсихисы, которого погубили Мори, так вот на протяжении последних десяти лет Сиканоскэ участвовал в одном сражении за другим, не давая покоя клану Мори и пытаясь вернуть своему господину утраченные владения.

— Да, мне доводилось слышать о преданности Яманаки Сиканоскэ. Но что значат ваши слова о том, будто мы сражаемся в разных полках? — поинтересовался Хидэёси.

— Во время недавней кампании против клана Мацунага я сражался в рядах войска князя Мицухидэ на горе Сиги.

— Вот как! Вы были на горе Сиги?

Камбэй вновь вмешался в беседу:

— Когда клан Мори окончательно разбил клан Амако, Сиканоскэ перешел на сторону князя Нобунаги и в сражении на горе Сиги отрубил голову неистовому Каваи Хидэтаке.

— Так это вы сразили Хидэтаку! — восторженно воскликнул Хидэёси. Его сомнения окончательно рассеялись, и он одарил могучего воина открытой улыбкой.

Вскоре Хидэёси доказал боеспособность своего войска, захватив крепости Саё и Кодзуки, и в том же месяце одержал победу над армией соседнего клана Укита, верного союзника Мори. Такэнака Хамбэй и Курода Камбэй неотлучно следовали за главнокомандующим.

Потерпев поражение, Укита Наоиэ потребовал у клана Мори подкрепления, однако и сам не сидел сложа руки. Послав отряд в восемьсот человек под командованием самого храброго из своих воинов Макабэ Харуцугу, он отбил у врага крепость Кодзуки.

— Этот Хидэёси ничего из себя не представляет, — бахвалился Макабэ.

Обосновавшись в крепости Кодзуки, он пополнил запасы пороха и продовольствия, укрепил свежими силами гарнизон и готов был обороняться.

— Полагаю, нам нельзя спускать противнику захват Кодзуки, — сказал Хамбэй.

— Да уж, конечно, — нехотя согласился Хидэёси. Прибыв в Химэдзи, он прежде всего старался изучить общее положение дел в западных провинциях, поэтому незначительные победы пока не слишком его интересовали. — Но кого мне туда послать? Битва предстоит далеко не шуточная.

— Сиканоскэ — больше некого.

— Сиканоскэ? А вы, Камбэй, что на это скажете? — спросил Хидэёси.

Камбэй горячо поддержал это предложение, и той же ночью отряд под командованием Сиканоскэ подошел к крепости Кодзуки. Был самый конец года, и стояли сильные холода.

Командиров и рядовых воинов Сиканоскэ обуревала та же страсть, что и их предводителя: давным-давно поклявшись извести клан Мори и восстановить положение главы клана Амако, они сражались с невиданной отвагой. Поэтому когда военачальникам клана Укита донесли о том, что крепость осадили воины Амако во главе с Сиканоскэ, их объял смертельный страх, сродни тому, какой, должно быть, испытывает крошечная птица, увидев тигра.

Выбрать более подходящего командира для штурма крепости, чем Сиканоскэ, было просто невозможно, ибо его беспримерная преданность делу и легендарная храбрость сеяли во вражеских рядах такое смятение и страх, точно их готовился покарать бог войны. Даже самый отчаянный из военачальников клана Укита, Макабэ Харуцугу, поспешил покинуть крепость Кодзуки, предпочитая избежать сражения, так как не сомневался, что бой с Сиканоскэ обернется для его войска огромными, причем бессмысленными потерями.

Сиканоскэ без боя захватил крепость и послал гонца известить об этом Хидэёси, а Макабэ тем временем уже просил подкрепления. Вскоре на помощь к нему подошел отряд его брата, и, создав объединенное войско в полторы тысячи человек, Макабэ решил предпринять контрнаступление. Приказав воинам занять позиции непосредственно перед крепостью, он остановился на небольшой возвышенности.

Сиканоскэ наблюдал за маневрами врага со сторожевой вышки.

— Уже две недели не было дождя. Давайте-ка проверим на них огонек, — со смехом сказал он своим командирам.

Два отряда его воинов той же ночью предприняли вылазку из крепости. Первый отряд, воспользовавшись тем, что ветер дул в сторону неприятеля, поджег сухую траву. Воинов клана Укита охватила паника, когда они заметили окружившую их стену огня. И в этот момент второй отряд Сиканоскэ нанес сокрушительный удар. Никому не известно, сколько вражеских воинов погибло в ходе этой резни, но среди павших оказались и сам Макабэ Харуцугу, и его брат.

— Думаю, мы надолго отбили у противника охоту сражаться с нами, — шутили окрыленные победой воины.

— Да нет, вскоре они опять наведаются, — попытался умерить их восторги командир.

Воины Сиканоскэ, затянув победную песнь, возвратились в Кодзуки. Но тут их уже дожидался гонец от Хидэёси с приказом немедленно оставить крепость и отступить в Химэдзи. Вздох разочарования вырвался у сторонников клана Амако. Все, от главы клана Амако Кацухисы до последнего воина, недоумевали: с какой стати им нужно оставлять крепость, имеющую стратегически важное значение?

— Ничего не поделаешь, таков приказ главнокомандующего, — произнес Сиканоскэ и приказал отряду идти в Химэдзи.

Однако по возвращении он немедленно потребовал встречи с Хидэёси.

— Мой господин, — запальчиво обратился к главнокомандующему Сиканоскэ, — мои командиры и воины возмущены приказом об отступлении, и я разделяю их чувства.

Хидэёси примирительно улыбнулся:

— Сейчас я открою вам причину такого приказа. Я намерен превратить крепость Кодзуки в ловушку для клана Укита. Раз мы оставили ее, то Укита наверняка поспешит доставить туда оружие, продовольствие и боеприпасы. И скорее всего, увеличит численность гарнизона. Тут-то мы и ударим! — Подавшись к собеседнику, он понизил голос до шепота и указал своим генеральским веером в сторону провинции Бидзэн: — Без сомнения, Укита Наоиэ понимает, что если он войдет в крепость, то я вновь отдам приказ о ее штурме. А потому на этот раз пошлет туда большое войско, нет, даже не пошлет, а скорее всего, поведет сам… Тут-то мы его и перехитрим. Так что не сердитесь, Сиканоскэ.