Честь самурая - Эйдзи Есикава

А между тем крепость Кодзуки, героически обороняемая воинами под началом Амако Кацухисы и Сиканоскэ, хоть и была небольшой, но имела наиважнейшее стратегическое значение, так как высилась на стыке трех провинций: Бидзэна, Харимы и Мимасаки. Всякий, кто вздумал бы проникнуть в местность Санин, должен был сперва захватить Кодзуки, поэтому клан Мори и двинул сюда всю армию. Однако у Хидэёси не хватало сил, чтобы, перегруппировав свое войско, разбить его на два и направить одно из них в Кодзуки.

Нобунага обычно доверял своим военачальникам в важных вопросах стратегии, но окончательное решение всегда оставалось за ним. Таково было незыблемое правило, и Хидэёси отлично об этом знал. Несмотря на то что его назначили главнокомандующим, он ничего не предпринимал без предварительного одобрения Нобунаги, а потому то и дело слал гонцов в Адзути, испрашивая совета по любому поводу, не обращая внимания на то, что со стороны могло показаться, будто он просто робеет взять командование на себя. Гонцами к Нобунаге Хидэёси направлял только испытанных соратников, строго их предупреждая, чтобы князю был дан самый подробный отчет о происходящих событиях.

Получив от главнокомандующего войсками в западных провинциях донесение с просьбой о подкреплении, Нобунага собрался было отдать приказ всей своей армии готовиться к наступлению, но военачальники дружным хором принялись его отговаривать.

Харима с ее горными вершинами и перевалами была крайне труднопроходимой местностью, и по их мнению, князю не следовало выступать самому. Они предлагали сначала послать подкрепление и понаблюдать, как отреагирует противник. Кроме того, военачальники опасались, что, если кампания его светлости в западных провинциях закончится неудачей, Хонгандзи может напасть сзади, отрезав войску князя путь к отступлению как по суше, так и по воде.

Нобунага поддался на уговоры и отложил свой поход, а в поддержку Хидэёси отправил двадцатитысячное войско, возглавляемое Нобумори, Такигавой, Нивой и Мицухидэ. Позже Нобунага послал вдогонку своего сына Нобутаду.

Дождавшись подхода первых полков подкрепления под началом военачальника Араки Мурасигэ, Хидэёси повел войско на гору Такакура, расположенную к востоку от крепости Кодзуки. Обозрев с вершины горы позиции осаждающих и осажденных, он понял, что помочь попавшим в ловушку защитникам крепости будет крайне трудно.

Гору, на которой стояла крепость, омывала река Ити с многочисленными притоками. С северо-запада и юго-запада от крепости высились непроходимые утесы Оками и Тайхэй, так что попасть в крепость с этой стороны было совершенно невозможно. Оставалась одна-единственная дорога, но ее удерживали воины Мори. Они укрепились по берегам ее притоков, а также на всех близлежащих холмах. Если крепость и была удачно расположена с точки зрения обороны, то рельеф местности препятствовал подходу подкрепления.

— Мы ничего не можем сделать, — горестно вздохнул Хидэёси.

Когда стемнело, Хидэёси приказал воинам развести костры, да такие, чтобы ярко и высоко горели. Вскоре огромные языки пламени, взлетающие к небу на горе Такакура, можно было видеть не только с вершины Микадзуки, но и от ее подножия. Утром костры сменили бесчисленные знамена и флаги. Тем самым Хидэёси давал понять врагу, что прибыл на поле боя с большим войском и одновременно пытался подбодрить защитников крепости. И так продолжалось каждый день до начала пятого месяца, когда на помощь к Хидэёси пришло двадцатитысячное войско под командованием нескольких военачальников клана Ода.

Воины Хидэёси воспряли духом, однако беда была в том, что вместе собралось слишком много блистательных полководцев и ни один из них, разумеется, и сам Хидэёси не желал оказаться у кого-либо под началом. И Нива, и Нобумори были не только старше Хидэёси возрастом, но и выше рангом, а Мицухидэ и Такигава не уступали ему ни умом, ни славой.

Среди командования армии клана Ода начались бесконечные распри. Боевые приказы не должны различаться даже в мелочах, а тут военачальники принялись отдавать команды, порой чуть ли не взаимоисключающие. Противники воспользовались благоприятной ситуацией, и однажды ночью войско Кобаякавы, обойдя гору Такакура, внезапно атаковало лагерь клана Ода. В результате ловкой вылазки противника войско Хидэёси понесло ощутимые потери, однако этим дело не ограничилось. Киккава со своими воинами, зайдя в тыл войску клана Ода, нанес удар по обозу, сжег их суда и вызвал в лагере Хидэёси нешуточный переполох.

Однажды утром, поглядев в сторону Кодзуки, Хидэёси содрогнулся: сторожевая башня крепости за ночь была разрушена. Лазутчики, посланные выяснить причины печального события, по возвращении доложили, что у войска Мори, похоже, имеется артиллерия или, во всяком случае, одна пушка, купленная у южных варваров, и что башня, судя по всему, пострадала от прямого попадания большого ядра. Удрученный этим известием, Хидэёси спешно выехал в столицу.

Прибыв в Киото, Хидэёси сразу же, не стряхнув дорожную пыль и не умывшись, направился во дворец Нидзё.

— Хидэёси?.. — удивленно воскликнул Нобунага, пристально вглядываясь в его лицо, точно пытался удостовериться, в самом ли деле перед ним его преданный вассал. Этот усталый, пропыленный путник ничуть не походил на гордого главнокомандующего, выехавшего во главе своего войска; глаза у него были воспалены, взгляд затравленный, а лицо поросло редкой рыжеватой щетиной. — Зачем ты сюда явился? И что это у тебя за вид?

— Я спешил, не хотел терять ни минуты, мой господин!

— Ну, так и почему ты здесь?

— Прибыл выслушать ваши указания.

— Указания?.. Да что ты за военачальник такой, если только и делаешь, что спрашиваешь мои указания. Где тебе найти время на боевые действия? Я назначил тебя главнокомандующим, не так ли? А вместо того, чтобы действовать, ты стараешься подстраховаться.

— Ваше раздражение вполне понятно, мой господин, но вы ведь сами приказали мне обращаться к вам за советом по любому поводу.

— Вручив тебе жезл главнокомандующего, я вместе с ним передал в твои руки верховную власть над войском. С того момента твои распоряжения стали как бы моими. А ты все никак не можешь этого понять. Ну, так что тебя сейчас беспокоит?

— Положение очень серьезное, ваша светлость!

— Ты что же, хочешь сказать, будто мы терпим поражение?

— Мой господин, я не хочу вести войско на верную гибель, а поражение неизбежно, ибо мы сейчас уступаем клану Мори во всем: в численности войска, качестве оружия и положении на местности.

— Прежде всего, — возразил Нобунага, — тебе надлежит помнить, что если главнокомандующий заранее допускает возможность поражения, то ему ни за что не одержать победу.

— Но если мы, уповая на победу, все-таки просчитаемся, то наше поражение будет еще сокрушительнее и ужаснее. А стоит нам потерпеть хотя бы одно поражение на западе, как наши враги повсюду, и в первую очередь в Хонгандзи, подумают, что князь Ода сдает позиции, и поспешат воспользоваться этим. Они ударят в барабаны и затрубят в раковины, и тогда против нас восстанут север и восток. Вот что меня больше всего беспокоит.