Они жаждут - Роберт Рик МакКаммон

помогают мне. Исполняют поручения и прочее. Кстати, о поручениях… У меня на примете три имени. Перри Кук из «Брайтхауз продак…», нет, погодите… Перри ушел в… семьдесят восьмом, кажется. Ну хорошо, тогда… Уолтер Берг из «Вайсрой пик…»… ох, память меня подводит. Уолтер… бедный Уолтер… он теперь в доме престарелых в Глендейле. Значит, Бош Циммерман из «Биг зет продакшн»… уверен, он еще в деле. Никогда не встречался лично с этим джентльменом, но он подготовил самый чудесный телесериал, какой я только видел, – «Вызовите „скорую“». Врачи и полицейские в одном шоу. Да. Бош Циммерман. «Биг зет продакшн» на бульваре Санта-Мо… нет, кажется, не там. Ничего, найдете его по телефонной книге. Только не звоните. Отправляйтесь прямо туда. Может быть, вам придется долго ждать, но по телефону вы вообще никогда на него не выйдете. Сошлитесь на мое имя. Вы уже сделали депозит?

– Да.

– Расскажите ему. Он захочет проверить, но тем лучше. Это его заинтересует. Вот документы, как я обещал. – Он не без затруднений достал из кармана пиджака два конверта и пододвинул их Эрику. – Это от Дэвида Бутби. Условия аренды и прочий юридический goulash. Вам нужно будет подписать бумаги, и я отправлю их завтра с посыльным. Чек при вас?

Он дождался кивка Эрика и продолжил:

– Второй для Уолтера Берг… то есть… Боша Циммермана. Подробный перечень того, что нам понадобится. Если он будет упираться, скажите, что я настаиваю на субботнем вечере и также настаиваю на отеле «Уистлер».

Они договорились о месте для съемок еще при обмене письмами; и хотя Эрик ничего не знал об этом отеле, он доверился мнению великого человека.

– Он может сказать, что делать фильм в «Уистлере» слишком опасно, но вы заверите его, что с нами будет пожарный инспектор. И отель ничуть не опаснее бассейна в Пальметто или школы Роберта Смолла. По крайней мере, это место мне хорошо знакомо. Два часа от города. Нам не о чем беспокоиться. В свое время я часто приезжал туда на уик-энд. Мой мальчик, у них там было такое казино на нижнем этаже, что замурлычешь.

Эрик понятия не имел, что это означает, но заулыбался и закивал, потом достал ручку и подписал все, что требовалось, включая чек на пять тысяч долларов агентству Бутби в Пиньон-Хиллз.

Остаток вечера они провели в разговорах о том о сем, начиная с фильмов Шевановски и заканчивая краткосрочными финансовыми вложениями Ван Хельсинга в гонки «Гран-при», а также другими его рискованными предприятиями по всему миру: макаронной фабрикой в Шанхае, парфюмерным магазином в Женеве и линией лыжного снаряжения в Париже.

– Поиск предназначения, – сказал великий режиссер, оторвавшись ненадолго от поедания икры. – Верно?

– Никогда не задумывался, – последовал ответ после недолгого размышления. – Но… ja… можно сказать и так.

– Ваше знаменитое имя. Ваше предназначение. Вот увидите.

Почему-то Эрик посчитал, что ничего волшебнее этого ему еще в жизни не говорили.

Ужин подходил к концу, когда ветхий джентльмен пережил еще один приступ, довольно жестокий на сей раз, так что официант и метрдотель пусть и не выразили искреннего сочувствия, но хотя бы предложили вызвать «скорую». Однако Шевановски отмахнулся от них и сам совладал с недугом.

– Простите, – просипел он Эрику. – У меня небольшие проблемы со здоровьем. Мне уже скоро восемьдесят девять. Мой врач предупреждает, что мне нельзя есть и пить все то, без чего жизнь уже не так хороша. Мои машины! Вы должны их увидеть!

– Да, сэр. Надеюсь на это.

– Машины, – повторил Шевановски и словно бы уплыл ненадолго в мир отрешенных грез. А затем, выскочив из них, вдруг заявил: – О! У меня идея! Вы возьмете мой «мазерати». А я скажу, чтобы мне вызвали такси.

– Я не могу, сэр! Хотя… это прекрасная машина.

– Она ваша, наслаждайтесь сколько угодно. Только захватите меня в субботу вечером, и мы поедем вместе. А мне все равно нужно заскочить к моему врачу по дороге домой. Он даст мне таблетки.

– К врачу, сэр? Так поздно?

– За таблетками, – объяснил Шевановски. – Те деньги, что я плачу Джерому Коваксу, дают мне право постучать в его дверь даже посреди ночи. Такому старику, как я. Официант! – позвал он все тем же тонким, дребезжащим голосом. – Счет, пожалуйста!

Выйдя на улицу, Эрик вызвался подождать такси вместе с великим человеком, но Шевановски оперся на трость обеими руками и сказал:

– Ну же, забирайте мою машину! Она создана для таких стройных плейбоев, как вы. Пользуйтесь ею сколько захотите. В округе хватает ночных клубов. Наслаждайтесь!

Он легонько подтолкнул Эрика концом трости, при этом пошатнулся и едва не упал, но один из парковщиков поддержал его.

– Поезжайте, – повторил Шевановски. – Увидимся в субботу. Не забудьте, два часа езды.

«Мазерати» вырулил из-за угла, дрожа от сдерживаемой силы. Садясь за руль, Эрик сказал на прощанье: «Сломайте ногу!» – потому что слышал, будто бы это принятое в Голливуде пожелание счастья. Великий человек стоял, сгорбившись, словно кривое дерево, и опираясь обеими руками на трость, чтобы удержать свое тщедушное тело. Он смотрел не отрываясь на уходящий вдаль бульвар Ла Сьенга, словно наблюдая за призраками, мелькавшими туда-сюда в том мире, каким он был прежде.

Эрик рассудил, что может и впрямь отыскать какой-нибудь милый музыкальный клуб и отпраздновать там знаменательное событие, поскольку такому стройному плейбою еще рановато возвращаться обратно в «Холидей Инн».

Он бросил последний взгляд на режиссера своего будущего и помчался вперед со всей ревущей под ним мощью.

* * *

Быстрая перемотка вперед на вечер субботы.

– Прекрасная машина, – сказал Эрик. – Но она ест бензин галлонами и стоит очень дорого, ja?

– О да, – ответил Шевановски, утопавший в мягком сиденье. – Но разве не все прекрасные вещи стоят очень дорого?

– Согласен.

Они ехали на север по Пятнадцатой федеральной трассе. Янтарные отблески придорожных фонарей скакали по капоту. Туда же, на север, направлялся огромный караван больших грузовиков, и порой какой-нибудь безумный водитель, поравнявшись с «мазерати», начинал газовать, словно приглашая устроить гонку. Однако Эрик за рулем был тверд и рассудителен, не проявляя ни малейшего интереса к состязанию, которое «бора», несомненно, выиграла бы.

– Приятный вечер! – сказал великий человек. – Я очень волнуюсь, Эрик. Как я ждал его!

Эрик кивнул. Они опаздывали. Когда час назад Эрик подъехал к белокаменному особняку Шевановски на Сисеро-Сёркл в Беверли-Хиллз, у дверей его встретила высокая худая женщина в синем деловом костюме. На вид ей было почти столько же, сколько и самому режиссеру, а еще она носила парик, по виду которого сразу можно было догадаться, что это парик. Женщина сказала, что мистер Шевановски