Война за океан - Николай Задорнов

Муравьев обещания не исполнил. Все сроки прошли, вода спала, а шхуны нет.

Но есть отрада и у адмирала. Перетасовка команд и офицеров на фрегатах идет полным ходом. Бирюлев и Бутаков[116] переведены на «Палладу». На их места отправлены испытанные спутники адмирала: Пещуров[117], Лосев. С «Паллады» на «Диану» пойдут Зеленой[118] и Колокольцов. Сам адмирал дважды ходил на своей синей гичке на «Диану», к мысу Лазарева. Фрегат изготовляется к походу в Японию. Капитан его, Степан Степанович Лесовский[119], старается, и дело у него кипит.

На мысу Лазарева заканчивают печь сухари на все время вояжа. Противника и духа не слышно, не подходил: кажется, кораблей его нет в Японском море.

А шхуны все нет… Уж наступил сентябрь.

…К борту «Паллады» подошла большая гиляцкая лодка.

— Эй, кто там! — крикнули из нее по-русски.

— Что тебе надо? — спросил вахтенный офицер.

— Воронина ли, адмирала ли, ково ли! — сказал гиляк Еткун. — Невельской послал!

— А ну живо подымайся!

Еткун и Араска вскарабкались на палубу.

— Лоцманами послал Невельской! — заявил Араска.

— А где он сам?

— Посел на Миколаевск с бабой вместе, баркасом, потом пароходом придет сюда.

Адмирал слышал этот разговор и поднялся на палубу.

— Шхуна пришла? — спросил он.

— Нету! Маленький пароход придет, больсой труба! А че тебе, адмирал?

— А где же шхуна?

— А церт ево знает, а где схуна!

— Нету схуна! — подтвердил Еткун. — Ево не придет, однако, пропала. Наса встретил Невельского на острове Лангр, он с бабой и с маленьким ребятенком здали, здали схуны и не доздали и ходили на баркасе на новое место.

— Налево посел! Куда тебе таскает? Прямо нельзя, — закричал на Путятина Еткун, — давай налево.

— Слюпка туда гоняй вода мерять. Тут на банка попадес и не слезес. Фрегат не лодка!

Послали шлюпку; оказалось, цепь глубин не прерывается в направлении, указанном Еткуном.

— Невельского наса встретил на море. Он спросил: а как «Паллада»? Наса сказали: его идет! С Лангра видно далеко в тумане фрегат. Ево радовал! Говорил: худо, схуна нет, велел наса на Лангре здать, когда ево пойдет сюда обратно маленьким пароходом. А наса не здал, посел сам! Це ево, долго мозет ходит? А надо судно скорей таскать.

При всей своей бесцеремонности гиляки Еткун и Араска сразу зарекомендовали себя нужными и даже незаменимыми людьми.

— А Невельской придет на Лангр и спохватится, куда вы исчезли?

— Ни церта! — с невозмутимым видом отвечал Еткун.

— Тебе адмирал? Хоросо! — похвалил Путятина Араска.

— Дети! — сказал с ласковой снисходительностью адмирал.

Путятин спросил гиляков, не хотят ли они креститься.

— Давай! — охотно ответил Араска. — Рубаха есть?

— Мозно! — ответил и Еткун. Он уж один раз крестился, но не хотел отставать от товарища, если дадут рубаху.

Гиляки объяснили, что знают все мели и каналы в лимане, приходится бить тут зверей, поэтому известно, когда вода большая, а когда маленькая, куда загонять белух перед отливом, где ловить рыбу, у каждой рыбы своя дорога.

— Наса коронный лоцман! — заявил Араска.

— Откуда ты знаешь, что бывает коронный лоцман?

— Моя схуна «Восток» сюда прослый год таскали, и Корсаков как раз сказал: моя коронный лоцман!

Все расхохотались.

Шлюпка пришла с промера. Вернулся Воронин. Он шел вдоль берега Сахалина, проверяя карту своей прежней описи.

— Вот наса приятель! — сказал Араска, и гиляки стали обнимать и целовать Воронина в щеки.

С юга шла шлюпка. Это — с «Дианы», одна из тех, что ходит к мысу Лазарева и на фрегат.

По трапу взбежал лейтенант Можайский[120] — рослый, быстрый и проворный офицер, с короткими темными усами, с сосредоточенным и серьезным и в то же время шутливым выражением лица, как будто он что-то собирается рассказать необычайно занятное.

Можайский болезненно горячо любит своего брата Николая, который пошел в эти же моря на «Авроре». Александр за ним отправился на «Диане».

Что сейчас с Колей? Вопрос этот очень тревожит Можайского. «Аврора», видимо, на Камчатке, но положительных сведений об этом нет никаких. Горько на душе. Можайский пошел в плавание из-за него и еще из желания видеть новые страны.