Химеры - Анастасия Воскресенская

Король Герейн устроился на походной складной табуретке и беседовал с братом. Строгие, подтянутые, в новых черных мундирах с серебряными каманами в петлицах, в начищенных сапогах — братья Лавенги напоминали самих себя на плакате «Вступай в ряды королевской армии». Энери почувствовал неловкость за то, что он грязный, замусоленный, босиком, в драных и подвернутых до колена костюмных брюках, в рубашке, потерявшей всякий вид, после того как в ней ныряли, таскали устриц и валялись на песке. Зато Герейн больше не был похож на привидение, он энергично водил пальцем по карте-миллиметровке и что-то втолковывал Алисану, хмуря брови.

— И на хрена нам все это? — негромко ответил Алисан. — Вот на хрена?

— Его высочество принц-Звезда, — буркнул Сель, провожавший Энери, потом довольно непочтительно развернулся и вышел наружу.

— Ну что, венценосные внуки? — делано бодрым голосом сказал Анарен. — Я вижу, пропажа отыскалась? Готовимся к маленькой победоносной войне?

Герейн поднял голову и уставился на него почище кота, сидевшего около шатра Королевы.

— Здравствуй… дедушка, — неприятным тоном сказал король. — И где же вы изволили пребывать? Загорали? Купались?

— Где ты пропадал? — обратился Энери к принцу Алисану. Тот неопределенно махнул рукой.

— Там…где-то. Там была такая девушка с красными волосами.

— Ясно. Девушка. А как же. Вот что, братья короли, дайте мне во что переодеться. С королевского плеча. Я все-таки странствовал, искал вашего потеряшку, рискуя жизнью. И даже нашел.

Альм не обманул, подумал Энери, застегивая ворот мундира. Вот он принц Сэнни — живой и здоровый. Девушку видел. С красными волосами. Какая радость.

Оруженосец Герейна поглядывал на полуночного принца с суеверным ужасом, но беспрекословно помог переодеться.

— Вы что, серьезно собираетесь воевать с Эртао Астелем? Ваше величество, — Анарен сделался серьезен. — Вы видели, чей флот там стоит у вас на пороге? После всего, что было, вы собираетесь убивать найлов? Союзников?

Герейн сделался мрачен и снова уставился в карту.

— Договор. Помнишь, дедуля? Маленький такой древний договор Лавена-мореплавателя с Королевой. Ничтожный малюсенький договорчик, — встрял Сэнни.

— Мы, честно говоря, надеялись, что до этого не дойдет, — сказал Герейн. — Пару дней назад ко мне явился господин День, со всеми регалиями герольда Королевы, и потребовал исполнения обещаний. Что мне было делать? Я собрал личное войско, и она сделала так, что мы попали сюда. Вместе с грузовиками и прочим. Макабрины по уши заняты на Юге. Цветных лордов я не стал поднимать, в конце концов, они присягали мне, а не Королеве. Так что… вот, тут мы… и они. И я желаю этого не больше, чем все остальные.

— Утром было светопреставление, — сказал Сэнни. — Молнии и все такое прочее. Я был уверен, что найлы постоят перед этими молниями и уйдут, куда им тягаться с Королевой Сумерек. Она стояла на берегу, воздев руки, и сияла, сама словно молния. А потом ее отшвырнуло метров на двадцать, как кошку и приложило о скалу. И барьер лопнул. Дролери сказали, что с флотом пришла сама богиня Нальфран, — Сэнни бесцельно переставлял фигурки по карте. Потом налил себе воды и залпом выпил.

Комрак не ошибся. Он видел на «Гвимейр» крылатую женщину с хвостом змеи. Нальфран явилась забрать свое, и теперь кошка и змея сцепятся насмерть. А смерть людей и сумеречных — что им. Горючее топливо для вековой гордыни.

— Если найлы не освободят своих богов, Полночь доест их страну. Вы не представляете, что там сейчас творится.

— Представляем.

— Ну а что же вы хотите?

— Что, что! — взвыл Герейн, вскакивая и опрокидывая табуретку. Плеснули серебряные волосы — вымпелом. — Чтобы все это наконец прекратилось, нахрен! Чертов Эль Янтар, это он бросил первый камень, от него расходятся круги! Как можно воевать с противником, которого даже не видишь! Я даже не уверен, что прав был, поддержав Марген дель Сур. Наверняка он того и хотел, чтобы учинить еще какую-нибудь пакость! Весь Дар трясет, Найфрагир разваливается, на Южном Берегу восстание, Полночь шастает повсюду, Сагай в ужасе — а потом окажется, что полуденная тварь затеяла все это, потому что восемьсот лет назад кто-нибудь из наших ему не так поклонился. Я не понимаю его мотивов! Может быть, я плохой король, но я не понимаю! С Даром все равно бесполезно воевать, у нас… — он осекся.

— Вся сила Сумерек, — ласково продолжил Анарен. — Ну, если ты так же охотно будешь их поддерживать, с таким вот энтузиазмом, то Сумерки в следующий раз конечно вам помогут. Еще бы. Держи карман шире.

— Я не хочу воевать с союзниками! — выкрикнул ему в лицо Герейн. — И не стал бы, если бы не Договор. Какого черта! Мы и так их бросили один на один с Полночью.

Анарен придвинул ногой табуретку и сел, ссутулившись.

— Может наплевать уже на Договор?

* * *

Команда «Лаэ Эннеля» перенесла прорыв худо. Более двух десятков человек лежало в лазарете с различными повреждениями, в основном от перепада давления. Погибших, слава богам, не было. Самому Гвалю повезло больше других, ни безумия, ни потери ориентации. Он решил — это из-за того, что за последний месяц чаще сталкивался с неизведанным, чем иные люди за всю жизнь. Слишком уж много всего этого неизведанного на него навалилось. Но сутки без перерыва на капитанском мостике — многовато даже для найла.

Пара стекол в ограждении мостика была выбита еще во время прошлого прорыва полночи, туда затекал теплый воздух. Крыша присутствовала только наполовину, можно было свободно любоваться на небо. Корабль сильно пострадал за последний месяц, но держался. Может быть, он даже был доволен, что попал из северного холода в теплые воды. Гваль посмотрел на флагманский корабль, где, на самой верхотуре, золотом и бронзой сияла огромная, крылатая, змеиная фигура. Неподвижная. Баснословные времена какие-то. Нальфран. Знакомая с детства по книгам и статуям в храмах. Стеклянный остров — вот он парит в прозрачной толще моря, рукой подать. В бинокль все-все можно разглядеть, вон они, бывшие союзники, встали лагерем, трепещут на ветру знамена. Лагерь укреплен плохо, наспех, частично использованы замковые постройки, даже на вид древние, белого камня, сверкающие, хоть и выветрившиеся.

Если верить легендам, там, внутри этой прекрасной каменной тюрьмы, уже почти тысячелетие прикованы и могущественный Авалакх, и бог Рун, который отдал свои крылья Нальфран в незапамятные времена, и сотни других могучих фолари, чьи имена неизвестны. Но Королева свое не отдаст, а силы ее и Нальфран, похоже, равны. Отступать нельзя, потому что здесь — последняя надежда. И Лавенги не отступят. Всю жизнь мечтал попасть в чертову легенду.

— Привет, — сказал за спиной знакомый басок. — Вернешь мое копье?

Гваль обернулся, даже не удивившись. Перед ним стоял Киаран, живой и здоровый, в каких-то древних и роскошных одежках, белых с серым, богато вышитых, чистые волосы блестели, а смуглое лицо выглядело свежим и отдохнувшим. Он улыбался и знакомо поблескивали клыки.