Химеры - Анастасия Воскресенская

Цепляясь за стены, Рамиро вышел… вернее, обнаружил себя в коридоре, потом на металлической лесенке, потом на палубе.

И замер — потому что прямо перед ним возвышалась лиловая, сизо-сиреневая бесплотная громада Стеклянного Острова, опоясанная фестонами скал и друзами темных сосен. Гигантский осколок, древний кремниевый нож, направленный острием вниз, в немыслимые светлые глубины под поверхностью тихой воды. Рамиро глянул на его лишенное корней основание — и отшатнулся, ибо там, внизу, было небо, а «Гвимейр», и «Мерл», и «Лаэ Эннель», и четыре крейсера, и пять эсминцев, и вспомогательные суда, а также каскады лиловых скал и сосен, и еще ополовиненная бледно-золотая луна, и, собственно, сам Рамиро — все они, опрокинутые, погружались в толщу темнеющих вод. И только пятерка леутских черных лодок, превратившихся в стаю дирижаблей, невесомо парила в облаках.

Рамиро привычно зажмурился, проглотил горькую слюну. Пошарил вслепую рукой и ухватился за какую-то железку. Постоял, пережидая, пока мир не прекратит вертеться.

Услышал недалеко от себя истерический смех, возгласы, плеск воды. Услышал, как кого-то выворачивает наизнанку… Услышал бронзовый перистый шелест над головой. Услышал голос Ньета:

— Рамиро? Эй? Тебе плохо?

— Ммм, — сказал Рамиро. — Нормально. Немного башка кружится. Мы прошли это… этот? Герцог… как?

— Велел привести тебя. Я вообще-то за тобой.

— Ага. Можно я за тебя ухвачусь?

— Держись.

Ньет повел его по каким-то металлическим лесенкам, переходам, на ходовой мостик, в капитанскую рубку, ловко лавируя в тесных железных коридорах. Овальная толстенная дверь в рубку была открыта, Рамиро, вслед за Ньетом, перешагнул высокий порог. В опоясанном бронированными окнами помещении находились герцог и капитан. Еще кто-то неподвижно обмяк в углу, за высокой консолью с тумблерами, и его длинные ноги высовывались в проход. Герцог оторвался от бинокля и кивнул Рамиро.

— Господин м-м-м… Илен. Приветствую.

Рамиро перешагнул чужие ноги и, наконец, рассмотрел Астеля, стоящего против света — выглядел тот ужасно. Лицо серо-зеленое, нижняя часть сплошь измарана в засохшей крови, вокруг глаз черно-багровые круги, словно он и впрямь ударился о свой бинокль. Белки глаз красные, как свежее мясо. Черное сукно на груди тоже пропиталось кровью и, подсыхая, характерно порыжело. В рубке резко пахло сердечными каплями.

— Герцог Эртао, — Рамиро коротко поклонился.

— Рад видеть, что вы на ногах и, похоже, в полном сознании. Как вы себя чувствуете?

— Честно говоря, получше, чем вы, герцог, — Рамиро покачал головой, — я отлеживался, пока вы работали. Сильно люди пострадали?

— Пострадали, — Астель поморщился, — я хотел показать вам кое-что. Взгляните вон туда.

Рамиро взял протянутый бинокль и припал к окулярам, подкручивая колесико регулировки.

Перед глазами заскользили лиловые и сиреневые вертикали, потом они сменились белыми и золотистыми горизонталями — песчаной линией берега и поросшими соснами дюнами.

— Видите? В распадке между двух скал?

Рамиро увидел.

Сперва он увидел купола белых шатров и белые хвостатые знамена с распахнувшей крылья лавенжьей каманой, потом крытые брезентом грузовики, потом — тонкие, длинные стволы зениток, потом — турель крупнокалиберного зенитного пулемета, установленного на мобильной платформе — ого, это что-то новенькое!

Еще он увидел защитного цвета палатки и баррикады ящиков со снарядами, отвалы песка, суетящихся людей, спешно копающих окопы на берегу. И группу вооруженных дролери в стороне. Он узнал платиновый хвост Селя, клубничную шевелюру Вереска, коротко стриженную головку Шерлы, субтильную фигурку и прозрачные, разлетающиеся на ветерке волосы Нокто. Чуть дальше, под соснами, еще две фигуры — о, это не дролери, хоть и похожи, это братья Лавенги. Оба.

— Сэнни нашелся, — сказал Рамиро вслух.

— Очень рад за короля Герейна, — буркнул Астель, — Как видите, Лавенги выполняют свои обязательства.

— О, да. А что вы от меня хотите, герцог? Зачем позвали? Показать мне дело рук моих? Мол, не настучи я, стольких жертв бы могли избежать?

— Вовсе нет. Я подумал, что вам бы было приятно взглянуть на ваших друзей в последний раз. Вы же их больше не увидите.

— Вы так уверены?

— Абсолютно.

Рамиро промолчал. Поколебать уверенность герцога ему было нечем, хоть и очень хотелось. Он снова оглядел линию берега, работающих людей, машины, палатки и шатры. Взгляд зацепился за фигурку, спускающуюся от сосен к группе стоящих в стороне дролери. В такой же гимнастерке, как и все, со снайперской винтовкой на плече, со стянутыми в хвост золотыми волосами. Как будто не было всех этих пятнадцати долгих лет.

День остановился, повернул голову и посмотрел на Рамиро — через годы и мили, разделяющие их.

В следующий раз он посмотрит на меня сквозь оптический прицел, подумал Рамиро и опустил бинокль.

* * *

— Да растудыть твою черешню, кати, я тебе сказал, а не тащи! Сколько ж раз повторять, так тебя и перетак, и маму твою таким же неизящным образом!

Энери осторожно втянулся обратно в заросли можжевельника, в которых лежал уже довольно давно, прислушиваясь и приглядываясь.

Стоило, рискуя жизнью, пересечь великое Море Мертвых, чтобы первым делом услышать нецензурную брань какого-то альдского сержанта и виноватый бубнеж его проштрафившегося подчиненного!

Он бесшумно, как кот, даже не разворачиваясь, отполз вниз с каменистого пригорка, там уже поднялся на ноги и легко, не выбирая дороги, пошел по изрезанной трещинами земле. Серый выветрившийся сланец крошился под ногами.

Остров был старым, таким старым. Немыслимо древним. Красные сосны и можжевельник, и вереск, и бледная, сухая, колеблемая ветром трава — редкие знаки жизни на камнях. Гранитные валуны. Базальт, сланец, осколки туфа. Кварцевая и слюдяная крошка на берегу. Прозрачное, бездонное море. Сияющее голубизной небо.

Комрак ждал его на берегу, в расселине гранитного утеса, скрытой от посторонних глаз. На Стеклянном острове — а это был именно он, никаких сомнений — и вдруг посторонние глаза! Подумать только!

Они вдвоем доплыли сюда, нырнув в теплую морскую воду и толкая неуправляемую лодку руками — весел ведь не было. И почти сразу выяснилось, что на острове есть люди. И не только люди.

— Это не древнее, забытое всеми богами место силы, а какой-то проходной двор, — раздраженно сказал Энери найлу. — Там целый военный лагерь, под стягами Лавенгов и людей Королевы. По многим причинам у меня в данный момент нет никакого желания к ним соваться.

— У меня знаешь ли, тоже.

Комрак на удивление хорошо держался — утром, когда они только выбрались на берег и пытались отдышаться, найл пожаловался на головокружение и дезориентацию, но привычный к подобным странствиям Энери сначала высмеял его, а потом сжалился и отыскал местный источник — тоненькую струйку пресной воды, пробивавшуюся прямо из скалы. Комрак выпил пару глотков и заметно приободрился. Стеклянный остров вобрал его в себя, бесстрастно, как зеркало вбирает чужие отражения.