Палочка для Рой - ShayneT

и жить припеваючи на выручку. Грязнокровки отбирали деньги у честных, усердно трудящихся волшебных магазинов, и отдавали их вонючим маглам, у которых, как известно, даже души нет.

Нечистокровным плевать, что в мире шесть или семь миллиардов маглов, которые с радостью начнут убивать любого волшебника: мужчину, женщину, ребёнка, как только поймут, что волшебники существуют.

Только существа с душами могли творить магию, и даже среди них имелась иерархия.

Маглорожденные были плохи в магии, из-за того что у них была лишь крупица души. Ходили слухи, что маглорожденные получали свои силы, украв их у детей волшебников. В последнее время рождалось всё больше и больше сквибов — и это было вполне правдивым доказательством для Томаса, что слухи обоснованны.

Он не был уверен, что создания вроде домашних эльфов и гоблинов обладают полноценными душами. А если обладают, то почему бы не разрешить им использовать палочки? И раз палочку им не разрешали — значит, они были опасны, и им нельзя было доверять.

Вычищая грязную кровь, Пожиратели Смерти выполняли работу за Бога, а убийство отродья Поттеров было частью этой работы. Убийство Тéррор было просто дополнительным бонусом.

Держать такое, как она, в школе с нормальными чистокровными детьми было не просто оскорблением правил приличия, но и постоянной опасностью. Она начала с избиения кучи парней, а теперь убила ребёнка, отца которого Томас знал.

Эйвери предложил награду тому, кто убьёт её, размером в половину того, что давали за голову Поттера.

Поттер был единственным, кто стоял между Тёмным Лордом и возвращением Магической Британии к своим истокам. Жалко, что он должен умереть. В том даже не было его вины, и по всем сведениям Поттер был довольно приличным ребёнком. Конечно, он был полукровкой, и это означало, что он не так хорош, как полноценный человек, но некоторые полукровки были не так уж и плохи.

Это Магическая Британия была виновата, что превратила его в символ и выставила против Тёмного Лорда. Людям стоило бы думать, что к чему.

Девчонка — совсем другое дело. Вот против её убийства Томас ничего не имел. Она резала Найджела — и в её глазах не было и следа души, только ненависть и гнев.

— Вон она, — крикнул Юрген.

Сова пролетела мимо, не обращая на них внимания, устремляясь прямо к своей цели. Томас ощутил нарастающее возбуждение и влился в построение.

Они нырнули вниз, полетели среди деревьев. Лесной покров здесь был редковат, и летелось легко, потому лететь над кронами деревьев не было смысла, да и тогда они никогда бы не заметили, куда летела сова.

Это задание позволит ему наконец-то пробиться наверх. Его заслуги признают, и это означало улучшения в будущем. Как только Тёмный Лорд захватит власть — он сможет ходить с важным видом, обладая всей полнотой власти, а не...

Внезапно прямо перед ним брызнула кровища.

Тело Юргена летело к земле, а его голова падала отдельно. Кровь фонтанировала из его шеи, так как сердце его быстро билось в последние несколько мгновений перед смертью.

Томас дёрнул метлу в сторону, и едва сам сумел избежать обезглавливания. Он завис в воздухе и прищурился, увидев штуку, которая убила Юргена. Она выглядела как паутина, но, кажется, была сделана из металла бритвенной остроты. В тусклом свете она блестела тоненькой полоской серебра, но теперь, когда с неё капала кровь, Томас отчетливо видел это странное плетение.

Остальные отскочили вверх, сумев избежать столкновения, но некоторые были очень близки к смертельной черте.

Их осталось четверо.

— Какого чёрта? — закричал Сэмюэл.

Томас вскинул палочку, и она засияла так ярко, насколько это было в его силах. На секунду он был ослеплён светом, а затем увидел детали. Теперь, оглядываясь, они видели, что весь лес вокруг был заткан паутиной. Она едва сверкала в лучах закатного солнца.

С той стороны, с которой они прилетели, ничего не было, а лес перед ними был покрыт тонкими линиями паутины. Не было возможности пролететь сквозь них, не поранившись — только взлетев над кронами, а ниже всё было забито подлеском.

Было ли это какой-то дьявольской ловушкой, установленной Грюмом? Если дело было в этом, авроры уже должны были аппарировать им навстречу. Они потеряли двоих, и потеря ещё кого-нибудь буд...

Из плотного подлеска ударил луч, и Сэмюэл взорвался брызгами крови, плоти и кровавого месива.

Томас немедленно установил щиты. К чёрту, они бессильны против Убивающего Проклятия, а все же знают, что в девчонке хватит ненависти на Аваду, так что он нырнул вниз. Остальные двое Пожирателей сделали то же самое, но один из них, малознакомый Томасу юнец, сдал назад и запутался в нитях, которых позади ещё мгновение назад не было.

Паренек уронил палочку, его тело упало, ноги задергались, ещё миг — и шея сломалась. Его тело конвульсивно трепыхалось, а лицо побагровело от нехватки кислорода.

Томас ударил режущим заклинанием, и тело паренька рухнуло, но Томас понимал, что уже слишком поздно. Одно лишь падение, скорее всего, убьёт парня; они зависли на высоте где-то десяти метров, а на лесную почву никто не накладывал чар, смягчающих падение, как на квиддичное поле.

Остались только Томас и Малькольм. Когда над его головой пролетел луч заклинания, Томас долбанул в ответ убивающим проклятием, целясь в место в подлеске, из которого вылетел луч, но там было много листьев и веток. Хотя убивающее проклятье прорезало щиты, словно нож масло, в условиях чащи леса оно не очень подходило.

Вместо убивающего он отправил в подлесок взрывное проклятие. Если повезёт, удастся её убить, и затем он легко разберётся с отродьем Поттеров.

Вернуться, не убив хоть одного из них и потеряв четырёх напарников, означало пытку, которая будет длиться часами. Тёмный Лорд уже был убеждён, что в рядах затесался «крот», и возвращение с пустыми руками не принесёт Томасу ничего хорошего.

Томас аппарировал на лесную подстилку в то же время, когда услышал крики сверху. Тело Джеральда тяжело шлёпнулось рядом, и Томас осознал, что что-то случилось с глазами напарника. Выглядело всё так, словно он был зажален тысячами насекомых, из-за чего его глаза практически взорвались.

Что за проклятие она использовала, чтобы сотворить такое?

Язык Джеральда распух, и выглядело всё так, словно он уже задыхался, когда упал с метлы.

Девочка вообще не могла быть девочкой.