Последние часы. Книга I. Золотая цепь - Кассандра Клэр

Рост: 6 футов 5 дюймов (196 см)

Хобби: история, общение с друзьями, посещение музеев, лазанье по деревьям, музыка, помощь кузену Кристоферу в лаборатории.

Любимое оружие: болас

Любимая книга: Омар Хайям, «Рубайат»

Любимое место в Лондоне: Британский музей

Любимое животное: сова

Большая часть мест, упоминаемых в «Золотой цепи», реальны: на Флит-стрит действительно располагалась таверна под названием «Дьявол», которую посещали Сэмюэл Пипс и доктор Сэмюэл Джонсон. Несмотря на то, что здание снесли в 1787 году, мне нравится думать, что оно продолжило существовать в качестве заведения Нижнего Мира, невидимого для простых людей. Стихи, которые Корделия рассказывает во время танца в Адском Алькове, взяты из перевода «Тысячи и одной ночи» сэра Ричарда Фрэнсиса Бартона, опубликованного в 1885 году. Камень Дика Уиттингтона действительно находится в Лондоне на улице Хайгейт-Хилл. «Лейли и Меджнун» – поэма Низами Гянджеви, написанная на персидском языке в 1188 году. Я использовала слово «персидский» применительно к языку, на котором разговаривают в семье Корделии, поскольку Корделия и Алистер выросли не в Иране, и в Англии в 1903 году язык Ирана называли «персидским». Мне также хотелось бы поблагодарить агентство «Tomedes Translation» и Фарибу Куклан за помощь в переводе персидских фраз. Отрывки из «Лейли и Меджнун» приводятся в переводе Джеймса Аткинсона (1836), который, скорее всего, имелся в библиотеке Корделии.

главными героями которой являются Уилл и Тесса

Лондон, 3 марта 1880 года

Уилл Эрондейл стоял у окна своей новой спальни и смотрел на зимний Лондон, засыпавший под свинцово-серым небом. Улицы и тротуары замело, дома были укрыты пушистыми снежными перинами, лишь вдали темнели тусклые мутные воды Темзы. Одним словом, иллюстрация к рождественской сказке.

Но в эту минуту Уиллу было не до мыслей о сказках.

Он знал, что должен испытывать счастье – ведь сегодня любимая женщина стала его женой. И он действительно был счастлив, с самого утра. Он даже не обращал внимания на Генри, Габриэля и Гидеона, которые вломились в его спальню, пока он одевался, и целый час приставали к нему со своими советами и не слишком пристойными шуточками. Он был счастлив до конца свадебного приема. Именно тогда это и произошло. Вот почему он прятался в оконной нише, невидящим взглядом уставившись на заснеженный город, вместо того, чтобы сидеть внизу, в гостиной, у огня, и целовать свою жену. Свою молодую жену, Тессу.

Все начиналось просто замечательно. Брачная церемония проходила не совсем по обычаям нефилимов, поскольку Тесса принадлежала к их народу лишь наполовину. Но Уилл все равно решил надеть традиционный свадебный наряд, броню. Вскоре ему предстояло возглавить Лондонский Институт, он знал, что его будущие дети станут Сумеречными охотниками; Тесса должна была руководить Институтом вместе с ним, стать частью его жизни Сумеречного охотника. По мнению Уилла, эту жизнь следовало начинать уже сейчас.

Уилл подошел к инвалидному креслу Генри, и друг умело нанес на кисти и запястья жениха руны Любви и Удачи. Уилл надел рубашку и боевую куртку. Гидеон и Габриэль без конца хохотали и повторяли, что Тесса сделала неудачный выбор, что все трое охотно заняли бы его, Уилла, место. Но это были только слова: братья Лайтвуды и сами готовились стать семейными людьми, а Генри был счастлив в браке и недавно обзавелся необыкновенно крикливым младенцем. Родители уделяли крошечному Чарльзу Бьюфорду почти все свое время и внимание.

Уилл рассмеялся и в очередной раз посмотрел на себя в зеркало, желая проверить, все ли в порядке с прической. А потом он подумал о Джеме и ощутил мгновенную боль, как будто кто-то уколол его сердце острой иглой.

По традиции, в свадебной церемонии Сумеречных охотников участвовал «поверенный», человек, который сопровождал жениха или невесту к алтарю. Обычно роль поверенного играли брат, сестра или близкий друг новобрачного – а если у Охотника имелся парабатай, то выбор был очевиден. Но парабатай Уилла стал Безмолвным Братом, а Безмолвные Братья не посещали свадьбы. Поэтому Уиллу суждено было одному идти к своей невесте под гулкими сводами собора.

Точнее, так будут думать все остальные, размышлял он. Уилл знал, что на самом деле там, в храме, с ним рядом будут воспоминания о Джеме – воспоминания о его улыбке, о руке, лежавшей у него, Уилла, на плече, о его нерушимой дружбе и преданности.

В зеркале он видел Уилла Эрондейла, девятнадцатилетнего юношу в темно-синей броне с золотой отделкой – дань уважения происхождению Тессы, чародейки, дочери демона. Куртка от брони была скроена как фрак, обшлага и подол украшали руны, вышитые золотом. На запястьях поблескивали золотые запонки. Обычно растрепанные черные волосы сейчас были аккуратно уложены. Со стороны Уилл казался спокойным, уравновешенным, но на самом деле сердце его разрывалось от горя и любви. Еще год назад он и представить себе не мог, что человек способен одновременно испытывать такую глубокую скорбь и такую сильную любовь. Оказалось, что так бывает: он горько оплакивал расставание с Джемом и безумно радовался свадьбе с Тессой. Он знал, что невеста его чувствует то же самое, и обоих утешало сознание того, что они разделяют душевное состояние, недоступное другим. Да, Уилл знал, что горе и радость могут жить рядом в сердце человека, но он не думал, что такое встречается на каждом шагу.

– Не забудь это, Уилл, – воскликнул Генри, оторвав Уилла от размышлений, и протянул жениху трость с набалдашником в виде драконьей головы, которая прежде принадлежала Джему. Уилл кивнул Генри, и на него нахлынул очередной приступ тоски по другу. Но предаваться печали было некогда: близилось назначенное время. Молодые люди спустились на первый этаж и вошли в храм.

Каменные стены церкви были завешены полотнищами с вышитыми золотом рунами Любви, Брака и Верности. День был ясный, ослепительные солнечные лучи проникали под своды храма и освещали проход между рядами скамей, который вел к алтарю. Алтарь украшали пышные букеты и гирлянды белых цветов, доставленных из Идриса. Цветы наполняли храм сладким ароматом, напомнившим Уиллу об Эрондейл-Мэноре. Он унаследовал это поместье и загородный дом из золотистого камня, когда ему исполнилось восемнадцать. Счастье переполняло его при этом воспоминании. Они с Тессой провели некоторое время в особняке летом прошлого года; тогда Лес Брослин оделся в изумрудно-зеленый наряд, на полях золотились посевы, луга были усыпаны звездочками цветов. Пейзаж вызывал у него мысли о детстве, проведенном в Уэльсе. Уилл надеялся, что отныне они с Тессой будут приезжать в Эрондейл-Мэнор каждое лето.

Когда он прислонил трость Джема к алтарю и обернулся к скамьям, сердце его снова часто-часто забилось от радости. Он все это время боялся, что Сумеречные охотники лондонского Анклава, известные своими предрассудками и нетерпимостью к чужакам, пренебрегут его свадьбой. Отношение к Тессе, чародейке, являвшейся Сумеречным охотником лишь наполовину, было в лучшем случае безразличным, а в худшем – демонстративно презрительным. Но все скамьи в храме оказались заняты, и Уилл видел перед собой одни только доброжелательные лица. Рядом с Генри сидела Шарлотта в шляпе, украшенной невероятным количеством цветов. Маленького Чарльза не было: он остался на попечении Бриджет. Пришли Бэйбруки, недавно тоже сыгравшие свадьбу, Таунсенды, Уэнтворты, Бриджстоки; присутствовал и Джордж Пенхоллоу, временно исполнявший обязанности главы Института. Уилл заметил свою сестру Сесили за большой арфой, принесенной из музыкальной комнаты. Гидеон и Габриэль Лайтвуды устроились рядом. Пришла даже Татьяна Блэкторн. На руках она держала маленького сына, Джесса, завернутого в многочисленные пеленки и одеяла. Платье кричащего розового цвета почему-то показалось Уиллу знакомым.