Последние часы. Книга I. Золотая цепь - Кассандра Клэр

Мэтью внезапно смолк. Казалось, он сам не мог поверить в то, что произнес эти слова вслух. Томас стоял совершенно неподвижно, кровь отхлынула у него от лица. Алистер не возражал, не защищался. Люси вдруг услышала собственный голос:

– Это он сочинял такие мерзкие сплетни? Алистер?

– Нет… не я придумал это… – пробормотал Алистер хрипло, с трудом ворочая языком. – И я не говорил все это Мэтью…

– Но ты говорил это другим, – ледяным тоном перебил его Мэтью. – Я достаточно наслушался подобных разговоров за время учебы в школе.

– Да, – без всякого выражения произнес Алистер. – Да, я рассказывал всем эту историю. Я повторял… эти слова. Я сделал это. – Он повернулся к Томасу. – Мне…

– Только не смей говорить, что тебе очень жаль, – оборвал его Томас. Губы у него были серыми. – Думаешь, я не слышал эти сплетни? Конечно же, слышал, хотя Мэтью и пытался оградить меня от них. Я слышал, как моя мать плакала из-за этого, видел, как мой отец сходил с ума от гнева и горя, сестры мои сгорали от стыда из-за вашей лжи… – Он смолк, перевел дыхание. – Ты повторял эти гадости, не заботясь о том, правда ли это, тебе было все равно, да? Как ты мог?

– Это была всего лишь пустая болтовня, – оправдывался Алистер. – Я не хотел…

– Ты оказался не тем, кем я считал тебя, – отчеканивая слова, произнес Томас. – Мэтью прав. Мы находимся на приеме в честь помолвки твоей сестры, и ради Корделии мы сегодня сделаем вид, будто ничего не произошло, Карстерс. Но если, начиная с завтрашнего дня, ты подойдешь ко мне или заговоришь со мной, я швырну тебя в Темзу.

Люси никогда не слышала, чтобы Томас говорил с кем-либо таким тоном. Алистер побелел, попятился, затем резко развернулся и исчез в толпе.

Люси услышала, как Мэтью негромко сказал что-то Томасу, но не расслышала слов: она бросилась вслед за Алистером. Он шагал очень быстро, и ей пришлось бежать вслед за ним: она выбежала из бального зала, спустилась по мраморным ступеням на первый этаж и, наконец, догнала его в вестибюле.

– Алистер, подожди! – крикнула она.

Он остановился, обернулся, и она уставилась на него, не веря собственным глазам: оказалось, что он плакал. Почему-то это напомнило ей о той минуте, когда она впервые увидела, как плачет мужчина – так плакал ее отец, получив известие о смерти своих родителей.

Алистер быстро смахнул слезы.

– Что тебе нужно?

Люси испытала облегчение, услышав знакомый грубый тон.

– Ты не можешь сейчас уйти.

– Вот как? – злобно ухмыльнулся он. – А что, ты разве не ненавидишь меня?

– Это не имеет значения. Сегодня у нас прием в честь Корделии, а ты ее брат. Если ты ни с того ни с сего исчезнешь, она ужасно расстроится, и поэтому я не желаю, чтобы ты уходил.

Он помолчал, сглотнул ком в горле.

– Передай Лейли… то есть Корделии, что у меня сильно разболелась голова, и что я решил посидеть в карете. Пусть не беспокоится обо мне, не нужно портить ей праздник.

– Алистер…

Но он уже скрылся в полумраке среди экипажей. Люси в расстроенных чувствах повернулась и медленно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. По крайней мере, сказала она себе, Алистер не уехал домой, но она, конечно, предпочла бы…

И тут она буквально подпрыгнула на месте от неожиданности. В нише под лестницей, в глубокой тени, стояла Грейс, и ее бледно-зеленое платье слегка светилось, словно саван призрака. Заметив, что Люси смотрит на нее, она недовольно поморщилась.

– Наверное, вы подумали, что я подслушивала, – заговорила она. – Но уверяю вас, у меня не было ни малейшего желания слушать ваш разговор.

Люси подбоченилась.

– Тогда что вы здесь делаете?

– Я собиралась уйти, – объяснила Грейс, – услышала, что кто-то несется со всех ног, и подумала, что лучше спрятаться. Мне не хотелось ни с кем говорить.

– Вы собирались уйти, – сказала Люси. – Но почему?

Грейс не ответила. Она стояла прямо, не опираясь на стену. Люси вспомнила, как Джеймс однажды рассказывал ей, что Татьяна заставляла Грейс ходить по гостиной Блэкторн-Мэнора с книгой на голове, чтобы выработать совершенную осанку.

Люси вдруг почувствовала сильную усталость.

– Вы же знаете, – неохотно продолжала она, – что вам не обязательно выходить замуж за Чарльза.

Грейс в досаде подняла глаза к потолку.

– Прошу вас, не тревожьтесь на мой счет. Я хотела уйти не потому, что сегодняшнее событие каким-то образом задевает мои чувства. И не нужно рассказывать мне о том, что Джеймс на самом деле не хочет жениться на Корделии. Мне это прекрасно известно.

Люси обмерла.

– Я никогда не сказала бы вам ничего подобного.

– Нет, – усмехнулась Грейс. – Вы не сказали бы.

Люси испустила тяжкий вздох.

– Я знаю, вы думаете, будто у нас нет ничего общего, – бросила она. – Но я – единственная, кроме вас и вашей матери, кому известно насчет вашего брата. И известна тайна, которую вы так старательно охраняете.

Грейс помолчала.

– Вы видели Джесса в Идрисе, – заговорила она через некоторое время. – Я беседовала с ним после этого. Я знаю, что он запретил вам помогать ему, а мне прекрасно известно, что вы, Эрондейлы, честные люди. – Она почти выплюнула это слово. – Если он попросил вас не помогать ему, вы не будете этого делать. Неужели вы думаете, что мне интересно разговаривать с человеком, который не желает помочь мне и моей семье?

Люси высоко подняла голову.

– Вижу, вы плохо меня знаете, мисс Блэкторн. Я намерена помочь Джессу по мере своих возможностей – и неважно, просил он меня об этом или нет.

Грейс вышла из темного алькова. Изумрудные серьги ее сверкнули, как сверкают кошачьи глаза в темноте.

– В таком случае, – произнесла она, – продолжайте.

Магнусу недолго пришлось искать Мэтью Фэйрчайлда в бальном зале – молодой человек стоял, привалившись к стене у двери, ведущей в соседнюю гостиную. Галстук у него был развязан.

Магнус некоторое время рассматривал Мэтью. Сын Консула принадлежал к тому типу людей, которым Магнус всегда стремился помочь. Пытался помочь, а потом долго ругал себя за напрасную трату времени и сил. В жизни Магнуса Бейна была, наверное, сотня таких Мэтью Фэйрчайлдов: прекрасные молодые мужчины и женщины, твердо намеренные уничтожить себя и разрушить свое будущее. Эти люди, осыпанные многочисленными дарами судьбы, бессмысленно прожигали жизнь, бросали на ветер все, что им было дано. Чародей снова и снова повторял себе, что нельзя спасти всех Мэтью Фэйрчайлдов этого мира, но не мог отказаться от попыток удержать их на краю пропасти.

Бейн подошел к Мэтью и прислонился к стене рядом с ним. Интересно, подумал он, почему Мэтью выбрал именно это место. Спрятавшись за колонной, он тупо смотрел на танцующих.