Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

— Совершенно верно, Прохор Иванович, — инспектор прижал руки к груди, — ваша собственность. И у нас даже в мыслях нет, смею заверить, лишать вас законно принадлежащего вам имущества. Но в долг-то мы можем попросить? А потом в порядке контрибуции соберем для вас мехов сколько душе угодно. Все в наших руках! Или вы предпочитаете, чтобы вашим добром красные завладели?

— Нет, этого я как раз не желаю!

— Тогда в чем дело?

— Мы гарантируем, что все будет возвращено с процентами. — В голосе Коробейникова появились заискивающие нотки.

— Уговорили, — не совсем охотно согласился Прохор. — Но кто мне продаст оружие хотя бы даже за пушнину?

— Поезжайте в Охотск, дорогой Прохор Иванович, к есаулу Бочкареву, — посоветовал Куликовский. — У него целый склад оружия. Я в этом уверен. Да он за беличью шкурку себя продаст!

К исходу дня Филиппов был готов к путешествию. Навьючил пушниной десять оленей и в сопровождении охраны выехал в Аян. В Аяне задерживаться не стал. В тот же день погрузил людей и пушнину на катер и благополучно добрался до Охотска.

Бочкарев не продешевил, отпустил сто боевых винтовок, десять тысяч винтовочных и пять тысяч берданочных патронов и помог доставить все до места.

Встречали Филиппова в Нелькане торжественно и шумно, как героя. Тут же раздали воякам оружие и боеприпасы.

Спустя несколько дней Коробейников созвал военный совет и ознакомил командующих армиями и офицеров штабов со стратегическим планом свержения Советской власти по всей территории Якутской области.

— Мы наносим одновременно три главных удара, — чеканя слова, говорил Коробейников, — Первый удар: Петропавловское — Амгинская слобода. Здесь действует наша армия под моим командованием. Дальнейшее продвижение первой армии пойдет по трем направлениям. Первое направление: Ытык-Кель — Борогонцы — Намцы; второе: Чурапча — Майя — Павловск — Якутск. Третье направление: озеро Сысы — Покровск.

Вторая армия под командованием капитана Канина движется по руслу Алдана до Лены, от Лены — до устья Вилюя. Затем наступает по двум направлениям. Первое: Средневилюйск — Вилюйск. Второе: Мастахский улус — Вилюйск.

Третья армия под командованием капитана Толстоухова наступает по Алдану от Петропавловского до Унчана до притока Олекмы и далее до Джекимды. Последующий удар третья армия наносит в двух направлениях. Первое: через озеро Бэс-Кель до станка Березовка. Овладев Березовкой, капитан Толстоухов перерезает дорогу, чтобы предотвратить контрнаступление красных со стороны Киренска, и с ходу берет город Олекминск. Это — второе направление.

Разработанный мною стратегический план должен быть выполнен во что бы то ни стало, — продолжал Коробейников. — Мой штаб будет находиться в селе Чурапча. Потом, как овладеем Якутском, свой генеральный штаб переведем туда. Следовательно, в начале наступления командующие армиями и их штабы поддерживают постоянную связь с Чурапчой, потом — с Якутском.

Стратегический план произвел впечатление. Коробейников, довольный собой, обвел присутствующих гордым взглядом и приготовился выслушивать восторженные отзывы.

Первым заговорил торговый инспектор. Он не пожалел комплиментов военному таланту командующего и выразил уверенность, что план будет осуществлен, если присутствующие здесь господа не пощадят своих сил для поднятия бунтарского духа среди якутского населения.

— Армии наши еще малочисленны! — потрясая правой рукой, выкрикивал Куликовский. — Надо пополнить их свежими людьми, вооружить каждого солдата до зубов. И, главное, нельзя тянуть с созданием единого для всей Якутской области законного правительства!..

— Верно! — одобрительно зашумели заговорщики. — Чтобы и министры и премьер — все как полагается!..

В середине октября бурливые горные речки понесли шугу. Близился ледостав. Куликовский и Филиппов часто наведывались то в Охотск, то в Аян, выменивали за продукты и пушнину огнеприпасы.

Однажды вечером начальник караула урядник Прокофьев, запыхавшись, вбежал в гостиную Филиппова, где офицеры резались в «очко», и доложил, что на дороге, идущей из Чигде, появилось восемь верховых.

— Господин Толстоухов, задержите и узнайте, кто такие, откуда и зачем едут, — приказал Коробейников, бросив свирепый взгляд на начальника караула, как будто тот был виноват, что по дороге разъезжают какие-то верховые.

Капитан Толстоухов и урядник Прокофьев побежали на улицу. Офицеры прекратили игру, все повернулись к окнам. На дворе стояла тишина. Вскоре в гостиную в сопровождении Толстоухова вошли два человека. Одни уже пожилой, коренастый, жилистый, второй — средних лет, начинающий полнеть. Якуты.

Куликовский, завидя их, вскочил и пошел навстречу, протягивая вперед руки:

— О-о, мое почтение! Какими судьбами?.. Знакомьтесь, господа! Господин Оросин, — представил он пожилого якута. — А вот это господин Афанасьев, бывший улусный голова.

— С кем имею честь? — спросил Оросин, подавая руку Коробейникову.

— Господин Коробейников, главнокомандующий повстанческими армиями! — высокопарно отрекомендовал Куликовский. — Господин Канин, командующий второй армией, господни Толстоухов…

— Мы уже познакомились, — перебил его капитан.

— Какие новости? Чем нас порадуете, господа? — спросил Коробейников, жестом приглашая гостей садиться.

— Заждались мы вас, — ответил Оросин. — И вот не утерпели, сами приехали повидаться да потолковать. Амгинский, Таттинский, Баягантайский и Алданский улусы готовы и ждут сигнала. Мы думаем, что лучше всего ударить, когда вы начнете переправляться через Алдан.

Офицеры пришли в восторг и чуть не бросились обнимать Оросина:

— Превосходно!.. Мы незамедлительно этим воспользуемся!..

— А как там, в Якутске? — спросил Коробейников. — Что народ говорит?

— Пошел слух, будто большевики направили сюда из Якутска пароход, — сообщил Афанасьев, набивая трубку. — Едут сто пятьдесят красных головорезов. Но вряд ли они доберутся даже до Петропавловска. По Алдану пошла шуга.

— Ну, и слава богу!.. Может, не пройдут, — побелевшими губами промолвил Филиппов. Он не на шутку испугался, услышав, что сюда идут красные.

— Мы по пути навестили Галибарова, — продолжал Оросин. — Он пообещал тотчас же послать к вам нарочного, как только красные у них появятся.

Коробейников, нахмурившись, зашагал по комнате.

— Если вы и впредь, господа, будете нам активно помогать, — остановившись против Оросина и Афанасьева, сказал он, — мы в течение двух, ну, самое большое трех месяцев освободим от коммунистов всю Якутскую область.

V

Солнце садилось за холмы, возвышающиеся полукругом по ту сторону широкой долины. Вот оно спряталось за тучку, и та засверкала алым цветом. Семенчик вышел из окружкома и направился по Гостиной улице. Навстречу ему степенно двигалось стадо коров, поднимая облако пыли. Прижимаясь к ограде, Семенчик пропустил стадо и пошел к Талому озеру, на берегу которого стояла старая покосившаяся юрта бабушки Мавры. У этой старушки Семенчик снимал угол, когда работал в типографии. Теперь всякий раз, когда ему случалось бывать в Якутске, он навещал свою хозяйку. Семенчика тянуло сюда.

Мавра родилась в Вилюйске. В Якутск приехала еще совсем молодой, нанялась в работницы. Чего только она ни делала: и стирала, и детей нянчила, и за скотом смотрела. Когда пошел