Две полоски для мажора - Алёна Черничная

«Доброе утро, Рыжик. Я посмотрел твоё расписание. Пар у тебя сегодня нет, так что будить не стал. Ты так крепко и сладко спала. Зато у меня целых шесть пар, так что жди к вечеру. Завтрак на столе, весь холодильник в твоём распоряжении. Ты только не уходи. Останься. Пожалуйста - пожалуйста».

Стою посреди квартиры Марка и глупо улыбаюсь экрану телефона с трепещущим сердцем внутри. Ну и куда я пойду?

Тем более в субботу. Тем более в его футболке, едва прикрывающей мне пятую точку.

А завтрак из мягких круассанов, намытой клубники и манго вообще отбил всяческие мысли о том, чтобы сбежать куда-либо. Как оказалось, на двадцать пятом этаже гораздо лучше, чем в общаге. И еще я нашла свои очки, нагло «украденные» Марком. Они преспокойно расположились на его прикроватной тумбочке. И я по-тихому отконфисковала их обратно.

Поставив цветы в заранее приготовленную хозяином квартиры вазу, отвечаю Насте сообщением, чтобы, по крайней мере, сегодня днем, не ждала меня. Про вечер корректно промолчала. Потому что даже самой себе не удаётся честно ответить на вопрос: а хочу ли я провести эту будущую ночь отдельно от рук и тепла Марка.

Остальную же часть дня я просто валяюсь на диванчике. Одним глазом поглядываю на экран огромного телевизора, висящего на стене, а другим - в переписку с абонентом пять восьмерок. И честно отрапортовала ему уютным селфи на его диване.

Марк: «Мой Рыжик у меня дома. Хочу к тебе»

А мне больше и не надо, чтобы укрыться с головой под плед и радоваться, что никто не слышит мой довольный писк. Знал бы он, как хочу я... Мне и не хочется снимать его футболку. Так и провожу в ней весь день.

И за всеми этими нежностями и порой очень откровенными сообщениями я вообще теряю счет времени. И даже забываю о договорённости быть уже готовой и одетой к приходу Марка. Он в очередной раз придумал, как нам бы провести вечер не дома и не скучно. Поэтому, когда я с разбега влетаю в руки Громова, стоит только ему появиться на пороге, он удивлённо округляеет глаза:

— В смысле ты ещё в моей футболке?

— Ой, — я отстраняюсь от Марка и строю виноватую моську. — Я. Я сейчас! — Быстро чмокаю его в уже немного колючую щеку и пячусь к ванной, одергивая края своего «мини-платья». — Дай мне пятнадцать минут на сборы.

Не глядя нащупываю дверную ручку, дергаю ее и под пристальный горящий взор Марка, так же спиной проскальзываю в ванную.

И уже за закрытой дверью слышу его шутливо строгий оклик:

— Десять минут, Рыжик! Не больше. Я пока сам переоденусь.

Собираю в пучок волосы с помощью резинки, как обычно, весящей в виде браслета на моем запястье. Сбрасываю с себя футболку, белье и становлюсь под тёплый тропический душ. Но случайно задеваю рукой одну из десяток кнопок на душевой панели, встроенной прямо в стену.

И что-то слишком быстро идёт не так. Тёплые капли резко меняют свой напор и температуру. В мою кожу грубо вонзаются сотни ледяных иголок, заставляя меня сначала забыть, как дышать, а потом просто завизжать от шока и холода.

В панике пытаюсь отключить воду, нажимая на все кнопки подряд. Но ничего не происходит. На меня продолжает литься ледяной водопад, сковывая все мои движения.

— Лика! — слышу испуганный возглас Марка за стеклянной дверью душевой, а через секунду он врывается в нее уже сам.

— Вода! Выключи! Холодно! — громко пищу я.

Громов без лишних вопросов оттесняет меня к стене, оказавшись сам под потоком капель, льющих с потолка. Одного движения его руки достаточно, чтобы шум воды стих.

И в наступившей тишине мы застываем друг напротив друга. Точнее, в каких-то миллиметрах друг от друга. Марк, полуголый, босой, в одних джинсах, совершенно не скрывающих четкие клиновидные мышцы внизу живота.

И абсолютно голая я. Из одежды на мне только россыпь ледяных капель.

Мы замираем, сцепившись взглядами. По влажным тёмным волосам Марка стекает вода, огибая напряженные скулы. Ему с трудом удаётся смотреть мне в глаза. А его почти чёрные радужки застилает бесноватый туман.

И я даже не в силах сдвинуться. Прикрыться. Разум яростно бунтует с моим телом. Я почему-то хочу, чтобы Марк посмотрел ниже моих глаз, а потом и моих губ. Хочу так, что низ живота сводит горячей судорогой.

Не переставая смотреть мне в лаза, Марк прикасается к моему лицу. Тяжело дыша, ведёт пальцами по щеке, скуле, гладит мои губы, слегка сминая их.

И мои руки в ответ сами тянутся к мощному телу Громова. Дрожащей ладонью накрываю линии одной из татуировок на его груди. Ощущение горячих твёрдых мышц под подушечками пальцев жжет кожу. кружит мою голову. и отключает все мои тормоза.

Я и Марк тянемся за поцелуем друг к другу одновременно. Его мягкие и настойчивые губы впиваются в мои. Жадно. Пламенно.

Обхватив мои руки за запястья, Марк делает шаг вперёд. Припечатывает меня к мокрой плитке и заводит ладони над моей головой. Прижимается своим лбом к моему, а громкое, неровное дыхание обжигает до тумана в голове.

И Марк снова замирает, нависая надо мной. Словно ждет моего сопротивления... А я не могу. Я лишь покорно льну к его рукам, ведомая безумным чувством внутри себя, что хочу стать к Марку ближе. Во всех смыслах. Ведь я немаленькая девочка. Это все равно должно случиться.

— Я не могу так. — шепот Марка сдавленный и невыносимо мучительный.

— Ты сказал, что не тронешь, пока я сама. — едва слышно срывается в моих губ

— Лика, ну что ты творишь. Останови меня.

Закрываю глаза и не согласно качаю головой. Не хочу. Даже если все сейчас слишком быстро.

Я не останавливаю Марка ни тогда, когда он приподнимает меня, помогая обвить ногами его торс. Не говорю ему «нет», когда моего, все еще влажного тела, касаются тонкие простыни.

Я чувствую лишь жгучее дыхание Марка, разносящее волнами трепет по каждому миллиметру моей кожи.

Задыхаюсь от жара, рвущего вены, и царапаю гладкий сатин пальцами, когда его поцелуи касаются меня там, где нельзя. Но я разрешаю. Мое тело разрешает. Только его губам. Только ему.

Зарываюсь ладонями в его волосы, с силой сжимая мягкие пряди. Потому что мне страшно до дрожи... Но глубокое, горячее дыхание Марка и его убаюкивающий бархатный шёпот обволакивает. Удерживает на тонкой грани боли и дико одуряющего чувства, от которого моему горящему сердцу тесно в грудной клетке.

— Доверься мне, Рыжик. — Марк касается моих дрожащих губ тёплым шепотом, вдавливая наши переплетённые пальцы в простыни.

И я доверяю. Доверяю себя. Дарю ему себя.

И точно знаю, что я никогда-никогда об этом не пожалею.

Марк

Гипнотизирую огненный водопад локонов, обнимающий хрупкие плечи и скользящий вдоль изящной линии спины. Отвернувшись и обняв двумя руками подушку, Лика мирно сопит у меня под боком. Вымотанная и беззащитная.