Мальчик и облако - Алексей Урусов

Красивая, инкрустированная ценными породами, деревянная дверь в храм знаний и наук; именно так – Храмом Знаний и Наук, – называли лицейскую библиотеку две её работницы; бесшумно закрылась за читателем.

Разбиравшие картотеку Юлия Олеговна и Дарья Григорьевна ещё немного повозились с карточками и Юлия, как руководитель, предложила: – Ну что, чайку может, нового попробуем. Наш-то как сегодня взбодрился, когда мы ему книги выдали.

Две приветливые старушки радовались каждому лицеисту, нашедшему время заглянуть в их владения, а если он обращался с просьбой о помощи – старались изо всех сил угодить запросам читателя. Именно «читателем», а не «посетителем» называли библиотекари каждого, кто к ним заходил. А когда к ним зачастил лицеист Андрей Первозванов, то очень скоро они стали называть его «наш»: не только за постоянство и большое число «поглощаемых» им книг, но и за неизменное внимание к сотрудницам – он не оставлял их без небольших подарков ни на один праздник, презентуя красиво упакованные наборы чая и сладостей. Так что «наш» – это и коротко, и понятно о ком идёт речь.

***

Я всегда радовался приходу весны, точнее, даже не приходу. А появлению её первых признаков. И настроение от этого становилось лучше, теплело на душе. И чем больше проявлялась весна – в ранних рассветах и поздних закатах, задорном чириканье воробьёв, набухших почках и частой капели, тем лучше, без всякого другого повода, становилось настроение.

Похоже, не один я был таким: историк Никанор Вадимович, всю осень и зиму ходивший хмурым и периодически болевшим, с потеплением и приближением весны заметно приободрился. Мне даже показалось, что и морщин на его лице стало меньше. Так что уроки он вёл на позитиве.

– Уважаемые лицеисты, – начал он традиционно, – всего с десятилетие назад наш предмет для седьмых и восьмых классов назывался «Рассказы про историю силы». Сейчас это «История силы», что предполагает непросто рассказы, но и преподавание некоторых теоретических основ овладения магической силой и её применения. Но и рассказы остались. Та же история про «Эффект Паолы» или сравнение роста силы двух родов. Иногда таким способом материал подавать удобнее. В следующем году рассказов станет гораздо меньше, а теории – гораздо больше.

– Но пока у вас есть возможность получать информацию и таким образом. Сегодня у меня для вас как раз припасён рассказ. Так вот. Одной из рот в зоне пограничного конфликта поручено было удерживать опорный пункт, расположенный на высоком холме. На пункте постоянно находился один из взводов, а три других взвода располагались в тылу, в двенадцати километрах и еженедельно проходила ротация.

– Командир роты имел немногим более сорока единиц магической силы. Сейчас это совсем немного, но несколько поколений назад считалось, что и не так уж и мало. Мы с вами знаем, что основной показатель – это уровень силы. Он же обратил внимание, что скорость расходования силы у людей разная. И тот, у кого она медленная, не мог её повысить – организм был ограничен в расходе. Он нашёл солдат, которые могли быстро расходовать силу, а также тех, чьё умение во владении магической силой было лучше, подробно их расспрашивал и смотрел на применение ими силы.

– Да, Первозванов. Солдаты от него ничего не скрывали. Во-первых, он был для них командиром и любой солдат знает, что даже если ротный тысячу раз не прав, возражать командиру – чревато многими осложнениями. А во-вторых, солдаты понимали, что они на войне, и от того, что делает командир, зависит – вернутся ли они домой живыми, или нет. И они видели, что он сразу начинает учить других солдат тому, что узнаёт. Ну, и не забывайте, солдаты все простолюдины – в нижних слоях общества отношение к магической силе гораздо спокойнее, чем у аристократии. Солдаты не считали свою силу и свои умения каким-то особенно ценным ресурсом.

Офицер много тренировался сам и тренировал солдат, пытаясь научить их владеть силой и взаимодействовать в её применении, в том числе и в бою. Солдаты тоже очень старались, особенно с учётом того, что у них был дополнительный стимул: все не занятые получали лопаты и копали траншеи, блиндажи и даже замаскированный ход в тыл. Представьте только – до тыловой позиции роты было двенадцать километров и с опорного пункта туда прокопали подземный лабиринт. Причём, копать было нелегко – участок, где велись работы, маскировался сетками и другими средствами, а все солдаты работали в специальных костюмах, не допускавших утечек тепла. Ротный среди солдат получил кличку «Крот» за такую любовь к лопатам, и та кличка постепенно вытеснила его позывной.

– Весь полк по-тихому, а кто-то и не скрываясь, смеялся над бестолковым старлеем. Представляете, каково было удивление в штабе полка, когда он принёс «Наставление по применению магической силы в общевойсковой обороне». Магия и сейчас не очень понятна, точнее, очень не понятна. А тогда это вообще было малоизученное явление. Так что «Наставление…» отправили выше. И через полгода Крота пытались перевести в специальные части, занимавшиеся как раз разработкой применения магической силы.

Крот отказался, заявив, что хочет попробовать применить теорию на практике. «Чует моё сердце, недолго осталось ждать» – добавил он. В штабе посмеялись пророчеству чудаковатого, к тому времени уже капитана: район был спокойным – противник занимал высокий западный берег реки, и наши штабисты считали, что смысла ему спускаться в низину никакого нет – наши опорные пункты шли по невысокой гряде холмов в двух километрах восточнее реки. В штабе рассуждали – даже если противник попытается и сможет захватить опорники, это ему ничего не даст – нужно постоянно держать понтонные мосты для снабжения переправившихся войск и потом по ровной местности преодолевать два километра под ударами беспилотников и артиллерии. С нашей стороны тыловое снабжение было проще – там местность постепенно повышалась, есть лес и кустарники, становившиеся гуще к западу. «Да и Крот постарался – два потайных хода»! – со смехом добавляли штабисты.

Смех закончился ранней весной, когда немного просохла земля: глубокой ночью противник перешёл в наступление на широком фронте и уже к полудню выдавил наши подразделения с опорных пунктов на протяжении пяти километров. За исключением одного опорника – там, где сражался Крот и