Павлиний глаз - Энни Уэст

Он нежно погладил девушку по голове и шепнул:

— Спи, все будет хорошо, Белль. Успокойся и засыпай. Сладких снов.

Рафик поцеловал жену в затылок. И ощутил, как спало ее напряжение.

Изабелл повернулась к нему спиной и уютно устроилась, согнув ноги в коленях, а он в точности повторил ее позу, плотно прижавшись к жене. Вскоре она ровно и спокойно задышала. Рафик еще несколько раз приподнимался на локте — убедиться, что она спит. Он заглядывал ей в лицо, прислушивался к ее мирному дыханию.

Рафик оглядел свою изменившуюся спальню. В лунном свете переливались шелка ее свадебного наряда. Шелковые туфельки стояли на ковре. Воздух был наполнен ароматом духов и еле уловимым запахом самой Изабелл. И незаметно для себя принц уснул, обнимая свою избранницу...

Изабелл просыпалась трудно. Ее разум был затуманен фантастическим сновидением. И помнилось, что в ночных мечтаниях царствовал наследный принц Карума. Изабелл еще плотнее стиснула веки и нырнула в подушку, не желая расставаться со сладкими грезами, в которых царственный муж все еще обнимал ее — свою желанную супругу, не отпускал, удерживал, как она сейчас удерживала этот сон.

Но накатившая тяжесть в голове заставила подумать о пробуждении. Девушка пошевелилась и замерла. Она не могла поверить своим ощущениям. Все это было не сон — ее обнимали настоящие мужские руки, руки, которые действительно принадлежали принцу. Более того, его тело было прижато к ее телу, ей это не причудилось. Их ноги были переплетены, лишь кое-где между ними падал шелк простыней...

Изабелл поняла, что не сможет выбраться из постели, не потревожив мужа. Не зная, как поступить, она замерла не дыша. Как странно! Она радовалась сну, а точно такой же реальности испугалась.

Проснуться рядом с мужем, предстать перед ним в утренней сонливой беззащитности представлялось для Изабелл великим испытанием.

Она хотела положить свою ладонь на его сильную руку, нежно погладить ее, ощутив тепло оливковой кожи, жесткость темных волосков, но так, чтоб принц не узнал об этом. Она хотела заглянуть в его спящее лицо и оставить на нем легкий незаметный поцелуй на тяжелых веках. Ей хотелось изучать его спящего. Но принц в любой миг мог проснуться, и тогда это не был бы сон...

Рафик дал ей понять, что все между ними будет, как должно. Он был честен, открыт и настойчив. Она продолжала считать его мужчиной, которому можно верить и на которого можно возложить все невзгоды.

Но Белл все равно опасалась его. Она стыдилась собственного желания, словно в нем было что-то постыдное. Многое в их нынешних отношениях смущало девушку, и она хотела разобраться, что именно.

Белл прикусила губу и сосредоточилась на главном вопросе. Спросонья это было не просто. Она видела страсть в его глазах, осязала желание его тела, сама испытывала жажду в его поцелуях, как у нее кружилась голова от его ласк!.. Так почему же она каждый раз отталкивала его, когда он пытался воспользоваться своим законным правом мужа?

Она ждала от него совершенно иного...

Не возбуждающих ласк. Не плотских игр и услаждений. Не мужской власти над своим телом. Изабелл ждала признаний.

Принц испугал ее своими слишком откровенными намерениями, тогда как должен был покорить чистосердечностью, трепетностью, обнадежить искренностью чувств.

Он должен был полюбить ее прежде, чем пожелать. Но стоило ли на это рассчитывать?

— Ты не спишь, Белль? — пробормотал сонный голос.

Сердце женщины забилось в тревоге. Она повернула свою голову к нему, попыталась высвободиться из его неослабевающих объятий.

— Простите, я не хотела вас будить. Я лишь...

— Тшш... — он приложил палец к ее губам, и она смолкла. Принц повернул ее к себе и зажал в объятиях. — Зачем извиняться, Белль? Как приятно сжимать твое хрупкую фигурку во сне, каждое мгновение ощущать, что ты рядом. Так бы и лежал вечно. Но если мы проснулись, то надо подниматься. Пора собираться, Белль, — он встал с кровати.

— Собираться? Куда, Ваше Высочество?

— Какая же ты забавная, Белль! — рассмеялся принц. — В наш медовый месяц, конечно же.

Принц стоял перед ней во весь рост, обнаженный, и Белл долго приходила в себя и еще дольше осознавала смысл сказанного. В свете утреннего солнца он пересек спальню, направился в ванную комнату, в дверях которой еще раз посмотрел на ошарашенную Изабелл.

— А вы абсолютно уверены, что я способная? — не могла унять дрожь в голосе Изабелл.

— Не сомневайся, — ответил ей принц с озорной улыбкой на бронзовом от загара лице. — Да не дрейфь же!

— Нет, не могу, — ее не покидало чувство неловкости. Эта неловкость превратилась в неуклюжесть, заставив девушку замереть без движения.

Рафик не мог унять хохота, глядя на нее.

— Давай я встану сзади тебя и буду направлять... — предложил он.

Принц так и сделал. Он встал у нее со спины, поставил стопы вслед за ее стопами, чуть наклонился, прижался щекой к ее щеке, прицелился, сощурился, положил руки поверх ее рук на лук и тетиву. Изабелл закрыла глаза и затаила дыхание.

Белл была сама напряжена, как натянутый лук. Инструкции, что он шептал ей на ухо, не достигали сознания. Принц нацелил стрелу на мишень и отступил. Кровь прилила к лицу Изабелл, когда принц скомандовал:

— Белль, всмотрись хорошенько!

Изабелл открыла глаза, сморгнула пелену и прищурилась. Трудно было сохранять равновесие, стоя на палубе. Она пошатнулась и потеряла заданную позицию. Принц опять рассмеялся. Изабелл сконфузилась пуще прежнего, она перестала понимать, зачем ей вообще эта стрельба по мишеням. И только упрямство не позволяло ей бросить все и обиженно уединиться в каюте.

Но когда принц велел ей попробовать еще раз, на этот раз самостоятельно, Белл не выдержала и спросила:

— Вы можете меня отпустить?

Она произнесла это шепотом, и так робко, что он не сразу ее понял, а когда разобрался, рассмеялся еще громче.

— Ну, конечно же, иди, если тебе это не интересно.

Изабелл вздохнула с нескрываемым облегчением.

— Не у всех получается с первого раза. Ты слишком напряжена, потому и устала, — принялся утешать жену принц, видя, как она расстроилась. — Не желаешь прогуляться по берегу?

Уже целую неделю они были мужем и женой вдали ото всей суеты, почти наедине, если не считать служащих, которые, как безмолвные тени, обеспечивали их необходимым комфортом.

Ради собственного спокойствия Изабелл сразу строго запретила себе раздумывать о судьбе.

— Займемся серфингом? — предложил Рафик.

— С таким же успехом? — рассмеялась Изабелл.

— Я почему-то был уверен, что ты это скажешь.