Сказки для всей семьи. Арт-педагогика на практике - Саид Валиев

– Генка, а кто сейчас между нами?

Мальчишка недоумённо оглядел пустое место на лавочке:

– Шутите?

– Ни капли! Я только что на твой вопрос ответил.

– А-а-а… Я не понял!

– Видишь ли, Гена, – улыбнулся подростку священник, – ответ на заданный вопрос приводит к тайне, что подчас, так мучит каждого из нас: «Что ищем на земле мы в свой мятежный век?» И редко истина звучит, пользуясь нашими устами! Господь наш вездесущ, место святое для Него как раз в серёдке между нами! Как жаль, но слабой памятью страдает человек. Забыл, что сказано: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них».

– А если не помнят об этом люди, тогда что?

– «Святое место пусто не бывает» – так в старину звучал ответ. И в скудности своей духовной не видит Бога человек и падает в иллюзию слепую, где свято место занято лукавым! По вере каждому даётся: живёшь ты в мире светлом, что сотворен был Богом правым! Или беспечно в темноте идёшь, не ведая ни липкости сетей, ни ловчей ямы, что создал издревле искусный враг коварный для уловленья человеческой души!

– А Вы видите, батюшка, Бога между нами?

– А как же, – засветилось лучиками лицо седого священника. – Мне видеть радостно цветок Любви, что распускается меж нашими сердцами! А Бог и есмь Любовь!

Генка со школы вернулся расстроенный:

– Я не понимаю этот закон умножения! И почему он распределительный? Почему я должен каждую цифру в скобках на множитель умножать?

– Гена, это закон такой, мы все его проходили, просто его запомни, и всё! – ответила с кухни Мама.

– Да понимаю я, что закон такой, но ПОЧЕМУ?

– А что тут понимать?! – возмутилась Мама. – Все пользуются и не спрашивают, а этот доморощенный философ…

– Подожди, дорогая, дай я попробую объяснить! – вышел в коридор Папа. – Математика, Гена, удивительная наука! Она способна объяснить и описать любой процесс, любого человека, любой предмет, любое свойство жизни!

– И закон умножения к человеку как-то относится?

– Конечно! Вот, допустим, скобки. Они единство берегут. Семьи, к примеру. Семейное единство наше трое составляют: ты, Мама, я. В одной квартире мы живём, в делах единых заботу и поддержку ценим. И потому все члены в скобках складывают силы.

– А если бы ругались, то в скобках был бы минус?

– Точно! Давай дальше! – продолжил Папа. – А если в гости кто приходит? С собою свой он мир приносит. И если скобки мы распахиваем смело, тогда свой минус, или плюс он вложит в общий наш уклад! И если с плюсом он пришёл, то в дом придут свет с радостью и лад!

– А умножение? Это, про каких гостей?

– Про тех, кто любит всю нашу семью и почитает целости закон! Такие гости каждому из нас в Любви умножат силы многократно! И гость такой считается от Бога, и вестником Любви, и даром для семьи! Распределительным закон зовётся, так как вниманием гость по праву каждого в единстве наградит!

– Значит, если я не каждую цифру в скобках умножу…

– То в цифрах нарушение закона и лад в семье нарушен будет! Крушеньем мира во взаимности обид такое умноженье грозит! Умножишь одного, оставшийся осудит, что предали его, он с горечью решит!

– Надо же! – удивился Генка. – А я думал, что люди просто так в гости приходят! А тут, оказывается, ещё и правила математики надо знать!

Этим летом Папа и Мама взяли отпуска, стремительно собрались, собрали Генку и махнули за границу в какую-то далёкую южную страну. Господи, как же здесь жарко, душно и пыльно! Солнце так и норовит сжечь Генку. Хоть ходит он, полностью укутанный в какой-то восточный платок, но каждый вечер Мама его спёкшуюся кожу на лице натирает всякими мазями и кремами. А вот Родители, вырвавшиеся на волю, радуются как дети, жаждут везде успеть, всё осмотреть, что только возможно, и познакомиться с каждым встречным!

В сплошном потоке толп таких же туристов, словоохотливых гидов, камней, надписей, толчеи и шума Генка совершенно потерялся. Конечно, ему не хотелось портить отдых родителям, но он совершенно перестал понимать, где он, куда его везут и что происходит вокруг. Посему немудрено, что на одной из остановок, у очередных живописных развалин, раскинувшихся посреди пустыни, Генка отстал от своей группы.

Странно, но в этой части древнего города никого не было. В лучах слепящего солнца, ступая по раскалённым булыжникам древних улиц, Генка потерянно бродил среди камней и останков стен. И вдруг замер в изумлении. Посредине древней площади возвышалась удивительной красоты башня. Солнце блестело и переливалось тысячами огней в коричневых, серых и чёрных камнях, пронизанных золотистыми нитями прожилок. Казалось, что эту невысокую изящную башню поставили совсем недавно. Но, подойдя поближе и коснувшись кончиками пальцев стены из этих удивительных камней, Генка почувствовал присутствие древней тайны. И ещё… Эта стена, она какая-то… живая, что ли? Он задумчиво и нежно провёл ладонью по тёплой и шелковистой поверхности. Прикосновение к прекрасному чуду так увлекло Генку, что он забыл о палящем солнце и зное, сам воздух, казалось, наполнился свежестью и неожиданным умиротворением.

– Тебе нравится? Наверно гадаешь, что за человек создать сумел такую красоту?

Генка, действительно поймал себя на мысли и смущённо повернулся на голос со странными мелодичными переливами. И встретился с его хозяином, обладавшим удивительно пронзительными глазами неожиданно глубокого синего цвета. Дочерна загорелый старик в белой накидке и искусно повязанной чалме с улыбкой наблюдал за Генкой.

– Не отвечай, я и так знаю, о чём ты думаешь! – проговорил дедушка, подходя ближе и так же ласково касаясь искрящейся стены. – Я расскажу тебе эту историю, ведь ты за ней сюда приехал. Только не перебивай меня! – остановил Генку старик, видя, что тот пытается что-то сказать. Это было так необычно. Рядом с этим незнакомым дедушкой было приятно просто стоять и молча слушать! Генка, никогда не знавший своего родного дедушку, ушедшего из жизни еще до Генкиного рождения, вдруг подумал, что его дед был таким же сильным и уверенным человеком. И в его родных глазах так же переливались мудрость и доброта, мягко дополняя благородство и честь, сквозившие в каждом жесте этого властного восточного старца.

Улыбнувшись Генкиным мыслям, которые сразу отразились на лице подростка, старик продолжил:

– Когда-то давным-давно, много веков назад, этой пустыни не было. Здесь вокруг росли густые леса, полные зверьём и птицей, а рядом несла свою живительную влагу полноводная река. В это время в этих местах обитал один бродяга. Как его звали, никто не помнил, но все смеялись над ним и презирали его. Здесь жило племя воинов, сильных и суровых мужчин. Они любили сражаться и считали это единственным достойным занятием для человека. Бродяга же никогда не носил оружия, не охотился, но старался помогать всем вокруг, выполняя самую грязную и тяжёлую работу. Его считали никчемным существом, частенько бросали в него камни и обидные слова.