Пылкий властелин - Линн Грэхем

Но в самом деле все последние двадцать четыре часа были крайне тревожными. Когда она рассказала семье, что возвращается в Марвани, Чезаре и Лорейн отреагировали на это гораздо спокойнее, чем ожидала Сибилла. Вероятно, они предположили, что Явар и Сибилла решили дать второй шанс браку ради двоих маленьких детей.

– И если ничего не выйдет, ты, по крайней мере, будешь знать, что сделала все, что от тебя зависело, и просто вернешься домой, – наивно предлагала Лорейн, не зная, что еще два года назад Сибилла отказалась от такого развития событий. Чтобы вернуться домой, ей придется оставить своих детей, а она никогда не решится на подобное.

В тот же день Сибилла упаковала свои немногочисленные вещи и вверила свою квартиру заботам агентства по недвижимости. Она сходила за покупками со своей сестрой и приобрела более подходящий гардероб. Вечером ее отец приехал в Лондон. Явар присоединился к ним за ужином. Он спокойно реагировал на нередкие колкие комментарии ее отца.

– Твой отец вполне приятный человек. Мой срывался по крайней мере раз в неделю. С ним было невозможно договориться, и он часто оскорблял меня. Конечно, он был избалован в детстве, считал себя всесильным правителем, поэтому никогда не учился самоконтролю, – доверительно сообщил Сибилле муж, напугав ее своей искренностью. – Это было хорошим опытом для меня.

Это воспоминание смутило Сибиллу: отец Явара явно был тираном.

Перед самолетом Сибилла сходила в салон красоты, чтобы освежить стрижку и сделать маникюр, – она хотела подать себя как достойную супругу короля, которую его народ ожидал увидеть подле своего правителя. Короля? Это слово заставило ее задуматься. Нет, в ней не было ничего от королевы.

Она согласилась вернуться к мужу, который когда-то бросил ее. Явар до сих пор не объяснился перед ней. Как она позволила, чтобы обида просто так сошла ему с рук? Этот вопрос остался погребен под страхом потерять своих близнецов? Что еще Явар мог утаивать от нее?

Вероятно, он пытался скрыть непривлекательную правду о себе. Но она была не глупа и могла предсказать наиболее вероятный сценарий. Очевидно, Явар никогда не любил ее; желание и похоть были единственным, что он испытывал к ней. Влечение росло пропорционально ее отказу идти ему навстречу и лечь с ним в постель. Неужели вскоре после брака он понял, что совершил ужасную ошибку и что она вовсе не та, кого он хотел видеть своей женой?

Признался ли он в этом своему отцу? Было ли ему стыдно за то, что он обошелся с ней так жестоко? Или за то, что бросил ее, когда его чувства остыли? За то, что попросил собственного отца расплатиться с ней, словно она была какой-то распутной девкой? Почему Явар до сих пор не объяснил свое поведение?

Сибилла пристально изучала мужа из-под опущенных ресниц. Нравится ей это или нет, но одетый в темно-серый, как уголь, костюм безупречного кроя, элегантное творение знаменитого дизайнера, Явар выглядел абсолютно великолепно. От одного взгляда на него – сильный подбородок, затемненный щетиной, завораживающие темные глаза под тяжелой черной бахромой ресниц – ее пульс подскакивал. У нее внезапно возникло видение его стройного обнаженного загорелого тела, склоненного над ней, и, даже несмотря на то, что она пребывала в дурном настроении, ее дыхание стало затрудненным, а сердце учащенно забилось.

Всякий раз, когда Явар оказывался рядом, она чувствовала смятение. Тщательно выстроенный барьер презрения постепенно погружался в огонь, разгоравшийся внизу ее живота. Это желание, похоть. Как и Явара, ее снедал невероятно сильный плотский голод. Если она вновь расслабиться, он снова изловит ее, как глупую рыбу.

Но с какой стати она вдруг стала испытывать такую нужду в нем? Она прекрасно жила без секса, пока Явар не вернулся. Но теперь, казалось, он разжег огонь внутри ее, который Сибилла не могла потушить. Это чувство взволновало, отбросило ее назад, в прошлое, в те дни, когда просто быть рядом с Яваром было для нее чудом. Но нет, она не хотела снова возвращаться к тому состоянию.

Когда самолет готовился к посадке, напряженность Сибиллы находилась в высшей точке. Она была полна опасений по поводу новой жизни, которая ждала ее в Марвани. Кто бы не переживал? Другая культура, язык, которого она не знала, незнакомая страна, королевой которой она оказалась. Конечно, она уже нервничала.

Сибилла до сих пор воспринимала себя как дочку фермера, родившуюся в нищете, воспитанную не самой образцовой матерью. Да, она успешно поступила в университет и получила профессию учителя, но ей ни разу не приходило в голову, что однажды она будет женой короля. Даже когда она вышла замуж за Явара, она не рассматривала такую перспективу, потому что тогда все это казалось слишком далеким и нереальным. Она не знала, что уже в то время королю, который выглядел значительно моложе своего возраста и обладал крепким здоровьем, было за семьдесят. Пожилой человек перенес сердечный приступ и умер в одночасье.

– Известие о нашем браке в Марвани восприняли хорошо, – успокаивающе сообщил ей Явар, когда пилот заглушил двигатель. – Дворец полон цветов и подарков для наших детей.

Сибилла приятно удивилась:

– Но, должно быть, твой народ все же недоумевает, почему ты так долго скрывал жену.

– Предрассудки моего отца против западных женщин и его гневные выпады стали легендой. Люди с пониманием отнеслись к моей скрытности, – признался Явар.

Джейн, новая няня, присоединилась к ним вместе со стюардессой. Близнецы для своего первого публичного выхода были одеты в белоснежные костюмы с вышивкой в английском стиле. Когда все поднялись, Сибилла затаила дыхание. Она дышала медленно и глубоко: скоро все закончится. Когда они смогут цивилизованно расстаться, ей не нужно будет жить с Яваром под одной крышей. Она задумчиво изучала его загорелый профиль, недоумевая, отчего последняя мысль не радует ее.

Когда пришло время сойти, Явар взял Таира из рук Джейн:

– Я хочу показать его.

– Но в Лондоне ты бы никому не позволил даже сфотографировать близнецов, – удивленно заметила Сибилла.

– То был Лондон. Это – Марвани. Наши люди имеют право увидеть этого маленького мальчика своими глазами, – уверенно ответил он. – Он – мой наследник и однажды будет править.

Они высадились, и толпа тут же хлынула на них. Телохранители Явара ограждали королевскую семью. Где-то играл военный духовой оркестр. Сибилла смутилась, когда увидела телевизионные камеры, установленные наверху, под ярким синим небом. Жара была сильной. Какие-то высокопоставленные лица вовлекли Явара в разговор, пожилая улыбающаяся женщина подошла к Сибилле, присела в реверансе и сказала на превосходном английском, что ее дочь Рания восхитительна. Камеры щелкали, все вокруг мигало, Сибилла не могла говорить и естественно улыбаться. Мучительно медленно королевская процессия и заинтригованная толпа прошествовали в здание аэропорта, который был оснащен превосходной системой кондиционирования.

Прохлада была желанной, но Сибилла не смогла расслабиться – вспышки фотоаппаратов в помещении стали раздаваться еще чаще. Находиться в центре внимания было непросто, но ее порадовала общая атмосфера подлинного дружелюбия. К тому же многие свободно говорили на ее родном языке. Когда Таир начал капризничать на руках отца, Явар признал, что пришло время двигаться дальше, и через несколько минут они с удобством расположились в лимузине, тронулись в путь по широкому бульвару. Глаза Сибиллы распахнулись, когда она увидела толпу жителей, приветствующих их прямо на улице. Явар, очевидно, был популярным правителем. Охваченная любопытством, она рассматривала улицы, на которых стояли ультрасовременные здания, которые могли бы быть в любом европейском мегаполисе, но мужчины в просторных длинных одеждах добавляли экзотики к такому городскому пейзажу.