Моя жена, ее любовники и жертвы - Яна Розова

А еще Маринка точно знала, что мальчик, с которым они выросли, хранит в глубокой тайне чувство, в котором не признается никогда: он влюблен в нее. Находясь с ним рядом, она чувствовала это, как чувствовала бы порыв ветра или тепло солнца.

Прекрасно зная, что Маришка встречается с его лучшим другом, Андрей словно бы подсовывал ей шанс выбрать для себя иную судьбу.

Он говорил себе, что вовсе не пытается разбить счастье своего друга, а просто оставляет свою дверь открытой для Марины. Иногда он позволял себе галантно, по старой памяти, поухаживать за подругой детства – дарил букет цветов, баловал конфетами или разной дамской мелочью: солнечными очками, шелковыми платками, плюшевыми зверями.

Маринка принимала его знаки внимания без стеснения, при этом осознавая, что уступить его ухаживаниям было бы для нее большой ошибкой. Маринкина врожденная житейская мудрость с готовностью предлагала стопроцентно реальный сценарий их романа, а вполне возможно, и брака. Они бы начали встречаться, что стало бы сбывшейся сказкой из детства, прекрасным продолжением дружбы их мам-по-дружек, и волшебным сном любви.

Потом, удовлетворив свою влюбленность, наигравшись в высокое и светлое чувство, Андрей ощутил бы неукротимую потребность поиграть во что-то иное и с кем-нибудь другим. И он бы сделал это, и Маринка бы этого не простила. Есть женщины, которые могут отличать зерна от плевел, временное от вечного, блуд от измены, но это был не Маринкин тип восприятия, она это понимала. За изменой последовал бы развод, но не конец отношений. Потеряв самое ценное в своей жизни, Андрей бросился бы возвращать Маринку, обещая вечную любовь. Она бы сдалась, потому что действительно они были связаны с самого своего рождения и на веки вечные. А потом Андрей снова соскучился бы…

Пытка – вот во что бы превратилась жизнь Маринки с Андреем. Двухфазный перпетуум мобиле: сердце разбивается – сердце срастается, сердце разбивается – сердце срастается, и так до психиатрической больницы.

Другое дело Миша! Порядочный до оскомины, надежный до паранойи, хороший до абсурда. От Миши можно было не ждать сюрпризов, как неприятных, так и радостных. Это был полностью Маринкин вариант, во всяком случае, полностью ее вариант на ближайшие десять лет.

А Карина все продолжала трещать о своих планах на жизнь:

– Многим не везет со свекровью, а мне бы так повезло! Анна Ивановна была такая женщина, такая женщина! Свадьбу придется отложить не меньше чем на полгода, такое горе, такое горе!

Маринка не сомневалась, что эта милая девушка обманывает сейчас не только ее, но и себя саму. Уж кто-кто, а дочь мамы-подружки прекрасно знала, что тетя Аня не пустила бы на порог ни одной девицы, а уж завещать своего сына кому-то, кроме Маринки, не стала бы даже за шанс прожить еще сто лет. У тети Ани до последних дней теплилась надежда увидеть у алтаря своего сына и дочь любимой покойной подруги.

И если бы смерть тети Ани не оказалась столь неожиданной и для окружающих, и для нее самой, никто иной, кроме Маринки, не получил бы от нее благословения на брак с Андреем. Маринка поставила бы нахалку на место, если бы разговор этот случился не на похоронах той самой тети Ани!

«Вот только этой вороны не хватает! – в отчаянии думала Маринка каждый раз, как только видела Карину. – Хоть бы ты пропала…»

Не удержалась она только поздно вечером, когда выпила чуть больше, чем привыкла пить, устала, почувствовала себя совсем сиротой. Она взяла у Мишки сигареты и вышла на балкон. Нахохлившись, чтобы холодные пальцы мартовского ветерка не касались шеи и запястий, Маринка замерла у перил, глядя в темноту. Курить ей расхотелось. Следом за ней вышел Андрей.

– Ты как? – спросила она.

– Сейчас – плохо, но так ведь и должно быть. – Он взял из ее пальцев пачку Мишкиных сигарет. – Это папа – вжих! – и забыл женщину, с которой двадцать лет прожил! Я бы так не смог. Райка, блин, тут уже неделю пасется, типа ухаживала за мамой, а теперь – за папой, и все такое! Постеснялись бы…

– Не надо, Андрюш. – Погладив его по плечу, Маринка решила сменить тему. – У тебя хорошая невеста! Думаю, что ты правильно сделал, определившись раз и навсегда.

Он не понял:

– Какая это у меня невеста?

– Карина.

– А… – сообразил он, о ком идет речь. – Они все хорошие, я плохих не…

Последнее слово он пропустил, но Маринка все равно рассмеялась – в основном от облегчения. Где-то в самой глубине сознания оставалась тревога: вдруг все-таки Карина – не случайность, не то же самое, что и остальные девушки Андрея?

– Да? Все хорошие? – переспросила она. – А Карина мне рассказала, что она – избранная тетей Аней, тетя Аня просила ее не бросать тебя! Неужели ты пойдешь против маминой воли?

Помрачнев и закурив, Андрей ответил:

– Она что, мою мать в наши отношения вплела? Если бы моя мама хотела, чтобы я женился, она бы со мной в первую очередь поговорила! Каринка жутко липкая, – добавил он с нескрываемым раздражением.

– Да ладно тебе! – легкомысленно рассмеялась Маришка. – Ну, мечтает девушка замуж за тебя выйти, что тут плохого? Гордиться должен.

Андрей вдруг тоже рассмеялся:

– Я и горжусь! Только от липучки Каринки избавлюсь – и буду дальше гордиться.

Настроение Маринки после этого короткого разговора заметно улучшилось. Конечно, горе от потери тети Ани никуда не делось, но страх потерять Андрея улетучился.

На девять дней Маринка и Мишка знакомились уже со следующей подругой Андрея – Инной или Кристиной, они оба быстро забыли ее имя.

Этой ночью Андрей спал мало. Он отвык от спартанского образа жизни, отвык справлять нужду на улице, отвык от комаров, которые набились в джип, где он улегся, и звенели, звенели, звенели над ухом до самого рассвета. В середине ночи у Андрея возникла идея поменяться местами с кем-нибудь из парней, спящих на надувном матрасе, брошенном на пол веранды, но он передумал. В джипе было теплее. Май в этом году выдался прохладным, но если в городе это не казалось большой проблемой, то здесь, возле пруда, на сыром воздухе эта прохлада была пронизывающей.

В пять утра Андрей выбросил комарам белый флаг и выбрался из машины. Воздух был не просто сырым – он казался мокрым. Втекал в нос, сливался в легкие, но ощущения при этом были скорее приятными.

Андрей потрусил за ближайший тополь, отлил с огромным удовольствием и даже рассмеялся: дома, при всех удобствах, которыми наполнил Андрей свою большую модную квартиру, такого кайфа он не чувствовал. Не хватало только утреннего секса, привычного для Андрея в выходные дни, и он подумал, что можно было бы заказать сюда мартышек.

Вспомнил Мишку и отложил эту мысль на потом.

Застегивая штаны и запахивая куртку, Андрей вышел из-за тополя. У пруда уже сидел на поваленной коряге и пялился на пруд Борька.

– Эй, бохэма! – окликнул его Андрей. – Медитируешь?