Мертвое сердце - Мария Введенская

– Что с ним? – спросила она, поднимаясь.

– Потерял всю свою семью.

– У демонов бывают семьи?

– У всех бывают семьи, а он своей лишился и проклял себя, потому что был виновен в этом.

– И Убийца превратил его в камень? – спросила Аманда, переваривая информацию.

– Что-то типа того. – неопределенно ответил Уоррен. – Он обречен быть камнем до тех пор, пока не простит себя. Обречен служить владельцу фигурки.

– И сейчас это ты?

– Да, я.

– Уоррен… – вкрадчивым голосом обратилась Аманда. – Что ты задумал?

– Это вопрос. – он тоже поднялся на ноги и нежно провел пальцем по ее щеке. – Перед тобой, Аманда, Тысяча Проклятых. Самая разрушительная армия из всех, потому что состоит из могущественнейших существ, которым нечего терять. И теперь она моя, понимаешь?

Аманда помолчала некоторое время, а потом кивнула.

– Значит, ты хочешь власти?

– Я хочу занять место того, кого ты называешь Убийцей.

– Ты первый его так назвал.

Уоррен очаровательно улыбнулся.

– Как бы там ни было, я уверен, ты будешь не прочь поучаствовать во всем этом.

– Но мне помнится, ты сказал, что месть не принесет мне никакого удовлетворения.

– Да, сказал. – согласился тот. – Но, видишь ли, есть такое понятие, как всему свое время…. Тогда было время достать фигурку и ни на что другое не отвлекаться, а теперь оно пришло для полной свободы действий. Для мести, например, если захочешь. А ты захочешь?

Та продолжала рассматривать демона.

– Аманда, он же лишил тебя руки, сделал уродливой.

– Я помню, Уоррен! – она повысила голос. – Просто ты так уверен в себе, а та женщина ясно дала понять, что только дурак осмелится пойти против него…. И я понимаю, что у тебя супер армия, но ты ведь не думаешь, что все будет слишком просто?

– Подслушивала? – он сварливо покачал головой, но глаза его погасли. – Я и не думаю, что всё будет слишком просто.

Аманда заметила, что подобное происходит с ним уже во второй раз, стоит ей упомянуть Снежную Королеву. Что это? Проявление любви или ненависти? В любом случае, там скрывается слабость.

– Что ж, я рада это слышать. Но как именно всё произойдет?

– Они всё сделают, Анди. – Уоррен кивнул на свою коллекцию. – А когда Убийца будет загнан в угол, твори с ним, что хочешь.

– Он многих убил? – спросила та.

– О да! Очень многих. – ответил Уоррен с таким лицом, что Аманда подумала, что число жертв исчисляется не десятками, а сотнями.

– Не понимаю, как таких земля держит….

– Ну а почему в сериалах главный злодей подыхает только в последней серии? – развел руками Глик.

– Рейтинги. – пренебрежительно отрезала Аманда.

– Отчасти. – согласился тот. – А может, они просто держат остальных в постоянном тонусе? Как вечный тренажер.

– Может… – усмехнулась та, а потом кивнула. – Ладно, я с тобой.

– А я и не ждал другого.

Аманда снова посмотрела на демона – он всё также неподвижно стоял, уставившись своими бесконечно грустными глазами в пол.

– Когда ты планируешь начать эту заварушку? Завтра?

– Здесь не бывает завтра. Одно сплошное сегодня. – улыбнулся Уоррен, но увидев замешательство на лице Аманды, добавил. – Нет времени.

– Но я видела часы… вот здесь. – она указала пальцем на нижнюю полку. – Они показывали двенадцать.

– Вот эти? – Уоррен достал из кармана циферблат с мутным засаленным стеклом. – Они не работают.

Почему-то Аманда вновь испытывала странное отторжение к этим часам, и ей стало гораздо легче, когда он снова убрал их в карман.

– А ходики наверху? И те, что на витринах в холле?

– То же самое.

Аманда изо всех сил напрягла мозг, вспоминая тот момент, когда впервые оказалась в этом доме, но шли ли все эти многочисленные часы или нет – не помнила. Сплошное черное пятно.

– А зачем же тогда держать сломанные часы?

– Еще одна моя странность… – тот одарил ее очаровательнейшей улыбкой, которой сопротивляться не имело смысла. – В этих землях нет времени. Нет утра, нет сумерек, нет ночи, понимаешь?

– Никто не стареет и не умирает? – спросила Аманда тихо, но с надеждой, и Уоррен кивнул, разведя руками, мол, схватываешь на лету. – Меня устраивает.

– Меня тоже.

– А как это случилось с ним? – спросила она и вновь посмотрела на демона.

– Может, сам расскажешь? – обратился к нему Глик, но демон даже ухом не повел. Остроконечным таким ухом.

– В его землях началась война, и не было ей конца, потому что по разные стороны находились два сильнейших полководца равных друг другу… с одной правда разницей, у этого была семья. Так вот однажды второй полководец взял его семью в плен и заточил в своей крепости, а сам послал весточку, будто сдается, но ушел из крепости, взяв половину своего войска. Той же ночью первый полководец приказал взять крепость и перебить всех, кто попадется на пути, а голову генерала принести ему лично. У демонов вообще какой-то пунктик на головах, так что «перебить» значило и захватить трофеи. – пожал плечами Уоррен. – У них поверье, что только так можно быть уверенным, что дух мертвого не будет мстить после смерти.

Демон, стоящий перед ними, скрипнул зубами, и от этого звука нервы у Аманды натянулись как струны.

– Бой был неравным, но головы полководца ему не принесли. – продолжил Уоррен, кивнув спокойно на демона. – Зато на кольях своих солдат он разглядел головы своей жены и детей, которые оказались в арьергарде по приказу генерала и соответственно попали под горячую руку, а у демонов, знаешь ли, как в странах третьего мира, нет проблем с демографией – у них принято иметь много детей. Так вот, горю его не было предела, да и злиться не на кого, кроме себя, поэтому, когда на них обрушилась вторая половина армии во главе с его врагом, он просто сдался.

– А остальные?

– Остальные были ослаблены первой битвой, да и к тому же они лишились своего предводителя….

– Но почему вообще он приказал взять крепость и перебить всех, если те, вроде как, сдались?

– Такова психология демонов. Они безжалостны.

– Тогда им нельзя заводить семьи, нельзя любить… – сказала Аманда, негодуя. – Это же самое слабое место.

– Он завел семью задолго до войны. Даже не будучи еще простым солдатом.

– Что ж… тогда это, вроде как, судьба, и вины его в этом нет.

Впервые демон поднял глаза – миндалевидные желтые с вертикальными зрачками. Веки покраснели, что сильно контрастировало с белым, словно в гриме, лицом. Такой взгляд невозможно выдержать, он разрывал кожу, выкручивал жилы и выскабливал сердце из груди.