Экзамен любви - Вера и Марина Воробей

– Понимаю, Борь. Со мной такое тоже случается. Вроде ты и не ты, думаешь одно, а поступаешь иначе. Прямо раздвоение личности какое-то, – пришла ему на помощь Алена и вдруг призналась: – У меня ведь тоже парень был.

– Серьезно? – удивился Борька, испытав при этом легкий приступ ревности, который, впрочем, сразу же исчез. – А почему «был»? – поинтересовался он уже из праздного любопытства.

– Потому что мы с ним разбежались пару месяцев назад.

– Не сошлись характерами? – хмыкнул Борька.

– Можно сказать и так. – В глазах Алены промелькнуло странное выражение. – Знаешь, Борь, ты меня тоже извини.

– Тебя-то за что? – Брови Борьки удивленно взлетели вверх.

– Ну, этот поцелуй все же моя инициатива. Повисла у тебя на шее вместе с курткой.

– Перестань, Лен. – Борьке было неприятно это слышать: стоят, извиняются друг перед другом, выясняя степень вины. Глупость какая-то. И тут на него снизошло озарение. – Слушай, а давай сделаем вид, что ничего этого не было.

Алена вскинула голову.

– Спишем на случайность? – осторожно предположила она.

– Точно.

– От случайностей ведь никто не застрахован? – снова подыграла ему Алена.

– Верно.

Алена неуверенно улыбнулась:

– Значит, мы можем остаться друзьями? Просто хорошими друзьями.

– Ну конечно, – охотно согласился Борька, потому что какая-то часть его души приросла к Ленке намертво.

Вернувшись домой, он сказал себе: «Что сделано, того не воротишь, но больше я этой ошибки не повторю!» – и принялся звонить Варе. Так вдруг захотелось услышать ее голос. И когда она взволнованно спросила: «Борь, что-то изменилось?» – имея в виду их завтрашние планы, он ей честно ответил: «Нет, ничего не изменилось. Ничего», – имея в виду гораздо большее. А затем Борька улегся спать и спокойно проспал всю ночь без снов.

Так же спокойно он отправился на свидание с Варей, не забыв про цветы. У них ведь было настоящее свидание. Он даже вспомнил, как на первом своем свидании они вдруг стали выяснять, чем же свидание отличается от обычной дружеской встречи. Варя сказала, что на нем парень и девчонка обязательно держатся за руки, еще он ей дарит цветы, а Борька добавил, что еще на свиданиях целуются. И спросил: «Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?» Спросил в общем-то игриво, где-то даже отвязно, в манере этакого рубахи-парня. А она восприняла это всерьез и ответила волнующе дрожащим голосом: «Хочу, только я не знаю, что для этого нужно делать». Тогда-то на него и нахлынуло. «Зато я знаю», – сказал он уже без всякого шутовства и поцеловал ее… Так они начали встречаться. По школе тут же поползли смешки насчет несовместимости, но Борька не обращал на них внимания. А потом была ссора. Борька почему-то решил, что сможет изменить Варьку, из фантазерки и мечтательницы превратить в обычную девчонку, каких вокруг много. Потому что таким, как Варвара, в качестве близкого друга полагается принц, и обязательно на белом коне, а не на «мерсе», и чтобы спасал из огня или вытаскивал из бурной речки. А Борька никогда таким принцем не был. В лучшем случае он мог уступить девчонке место в автобусе или натянуть ей на голову во время дождя свою кепку, чтобы она, Варька, та самая девчонка, не дай бог, не промокла и снова не заболела. Но в один из дней с Борькиных глаз будто упала пелена, и он понял, что, пока они были вместе, он старался соскрести золото с ее души и добраться до привычной и такой удобной оловянной поверхности, в то время как ему было нужно именно золото. После чего Борька пришел к Белому домой и прямо ему заявил, что хочет вернуть Варвару, и заручился его и Дашкиной поддержкой.

Выходит, тогда Борька знал, как поступить и что сделать, а вот теперь… Теперь он играл труса. Настроение и так было паршивое, а тут и вовсе упало ниже курса рубля во время дефолта.

И что это было за решение – ничего не решать? Но именно так и обстояли дела.

«Ну что тебе стоит позвонить? Это же так легко – подойти, снять трубку, попросить о встрече, чтобы все объяснить или хотя бы попытаться это сделать», – говорил он себе чуть ли не в сотый раз, но все еще ничего не делал для этого. Как будто усилие, которое необходимо было приложить, наталкивалось на какое-то невидимое препятствие. Да и что он мог сказать Варе? Как оправдаться? Как ни крути, а иначе как предательством его поступок не назовешь. В эту минуту и зазвонил телефон. Борька давно заметил эту особенность, казалось бы, бездушного аппарата – напоминать о своем существовании в самый неподходящий момент.

– Ма, если это меня, то меня нет… Для всех, кроме Варвары, – добавил он громче после секундной паузы.

Надежда была слабой (чего Варе ему звонить после того, как он с ней обошелся), но на всякий случай Борька прислушался.

– Нет, Сергей, его нет дома. Будет? Наверное, поздно. Ладно, передам. Хорошо, обязательно.

Когда мать закончила говорить, Борька был уже в коридоре.

– Это Белов Сережка, – сказала мать, глядя на Борю невидящим взглядом. – Просил тебя перезвонить, как только ты появишься дома. Сказал, что ты ему срочно нужен. – С каменным выражением на лице мать шагнула в комнату.

Борька перегородил ей дорогу, широко развел руки в стороны и рухнул перед ней на колени, как подкошенный:

– Ма, ну прости меня, сволочь такую.

– Боря, перестань, встань немедленно! – проговорила мать, заметно подобрев.

– Не встану, пока не простишь! – Не дав ей опомниться, Борька обхватил руками ее колени, а точнее, шелковый халат вокруг ног, и глухо проговорил: – Ма, я с Варькой поссорился.

– Я догадалась, что это любовная драма. Ладно. – Мать ласково разлохматила его волосы. – Вставай. Помиритесь. Варя тебе все простит. Может, и не сразу, но простит.

– Откуда ты знаешь? – Борька вскочил на ноги так же легко, как и упал перед этим.

– Знаю, – успокоила мать. – Она же из тех, кто обиды долго не помнит, а уж если влюбляется, то, как вы теперь говорите, всерьез и надолго. Поэтому мне Варя и нравится. Она же выбрала не кого-нибудь, а тебя, моего непутевого сына. – Борька почувствовал стеснение в груди, ребра как будто эластичными бинтами перетянуло.

Иногда мать была жутко человечной. В том, что она его безумно любит, Борька никогда не сомневался. А вот что Варя его простит – это бабушка надвое сказала. Мать может только догадываться о степени его падения.

– Будешь Сережке звонить? – напомнила она о недавнем звонке.

Борька представил себе, что ему сейчас друг скажет, какими горячими «блинами» наградит, и ответил:

– Не сегодня.

– А ужинать? Тоже не сегодня?

– Точно. Все завтра, ма. Я спать пойду.

Борька еще долго ворочался в постели, курил (да, пришлось!), думал, пока тьма, где не было места мыслям, не поглотила его.

Утром Борька проснулся от требовательной соловьиной трели. Такой уж у них был бодрый дверной звонок. Часы показывали начало одиннадцатого. Борька ушел под махровую простыню с головой. Мать откроет. Но матери, похоже, дома не было, потому что соловей залился вновь, давая понять, что так просто на той стороне не сдадутся. У Борьки было два выхода – открыть или сделать вид, что к нему напрасно заявились. Он выбрал первый вариант. Натянув джинсы, он отправился к двери, шлепая босыми пятками. Он знал, кого увидит за дверью. Он не ошибся.