Няня особого назначения - Лесана Мун

— И? Ты пытался меня отравить?

— Нет! — Грэм выпучивает глаза. — Ты что⁇ Я бы никогда… Хотя теперь… я ведь отравил, получается.

На глаза мальчика наворачиваются слезы, он опускает голову, чтобы их скрыть.

— Давай сначала, да? Я что-то пока не улавливаю связи.

— Ну что тут улавливать? Я подговорил одного младшего помощника повара, чтобы он добавлял много разные специй тебе в еду. Подумал, что это будет смешно, если ты…

— Что? Буду голодать?

— Нет, — Грэм смущенно закусывает губу. — Если ты будешь пить много воды из-за того, что специи пекут. Но ты почему-то не пьешь!

Последняя фраза звучит почти обвинительно.

— Да, не пью. Потому что еда не настолько острая, — говорю.

— Острая! Это ты… с тобой что-то не так!

— Все со мной так. У нас на Земле и более жгучие специи можно найти. Но оставим этот ненужный спор. Я не услышала главных слов.

— Каких? А… да… Мне очень жаль. Правда. Я не думал, что Даша может отравиться, я не думал, что специи могут быть опасны для малышей. Я не хотел ей навредить и очень испугался, что… Ну ты понимаешь… Вы понимаете…

— Да чего уж выкать. Давай на ты. Так удобнее. Ну что же, надеюсь, впредь ты будешь задумываться о последствиях своих ни разу не смешных выходок.

— Почему не смешных? Вот с твоими волосами смешно же, — Грэм робко улыбается.

— Почти так же смешно, как с жуками у тебя в постели, — парирую, с улыбкой наблюдая, как куксится мордаха Его Величества при воспоминаниях о насекомых.

— Хорошо, я понял, — уверяет меня Грэм. — Постараюсь больше не делать несмешных розыгрышей.

— Чудесно. Рада, что мы пришли к компромиссу. Что у нас сегодня по расписанию?

— У меня два дня выходных, — радостно сообщает Грэм.

— Да ты что? — прикидываюсь дурочкой.

— Да. Дядя сказал, что раз я болею, то мне можно немного пропустить занятия.

— Ну раз дядя сказал, то да, можно, — киваю. — И чем тогда будем заниматься? Я бы не возражала, если бы мы пошли на улицу и устроили пикник.

— Что устроили? — переспрашивает Грэм.

— Пикник, — повторяю. — Только не говори, что у вас так не делают.

— Я первый раз слышу такое слово, — подтверждает мою догадку мальчик.

— Пикник — это когда люди берут одеяло или плед, расстилают на травке, веселятся, едят, пьют, валяются. И вот так проводят несколько часов, отдыхая и ничего не делая.

— У нас точно такого нет, — уверено заявляет Грэм. — Но идея мне очень нравится.

— Отлично. Значит, я организую закуску, а ты — развлечения. Но сначала мы с Дашей позавтракаем, а то видишь, она уже начинает злиться.

Именно в этот момент дочь дергает столик на колесах, который стоит возле двери и источает запахи сдобы, чая и еще чего-то вкусного. Успеваю схватит разбойницу до того, как она опрокинет все на себя.

— Мы уже поняли, что ты голодна. Сейчас будешь есть, маленькая.

Увидев, как Грэм потирает руки, добавляю:

— И кстати, под развлечениями я имела в виду твои рассказы об истории вашего мира, какие-нибудь легенды там, сказания. А вовсе не очередную выходку с насекомыми.

— Ну-у-у вот, так я и знал, что ты ничего не смыслишь в развлечениях!

Глава 8

Собрав с помощью дворецкого нужные мне продукты, нагрузив их в коляску, чинно выезжаю из кухни. И, кстати, посмотрела я на того самого младшего помощника повара, с которым договорился Грэм о специях в еде. Им оказался мальчик, лет одиннадцати. Худощавый и пугливый, со смешными ощипанными крылышками, а-ля цыпленок табака, на спине. Бедняга, он чуть в обморок не упал, когда увидел меня. Дернулся и едва не выронил огромную кастрюлю с помоями. Из посудины выплеснулось на пол, раздалась ругань повара, а мальчишка получил громкую затрещину половником и вместе с кастрюлей сбежал куда-то, видимо от греха подальше, надеясь, что его не найдут, когда придет армаггедец. Ну вот еще! Жаловаться на ребенка — последнее дело. Я, сделав вид, что вообще проходила мимо, бодро нагрузила повара заданием для пикника и вышла ожидать в коридоре, где стоял Хитч агукая с Дашей.

— Ну что, как там ставки? — спрашиваю, когда мы отходим подальше, к окошку.

— После отравления Даши резко подскочило количество желающих участвовать. Так что теперь у нас семнадцать к одному, — хитро улыбается.

— О! Да вы разбогатеете на этом деле, — улыбаюсь. — Я вот тут подумала… будет справедливо, если я войду в долю, как считаете? А в обмен обещаю поднять ставки еще выше.

Хитч усмехается шире и довольным тоном говорит:

— Мне нравится ход ваших мыслей, Алена. И я с удовольствием сделаю за вас ставку, в долг так сказать.

Смотри, какой хитрый жук, этот Хитч. Должницу из меня делает. Ну-ну.

— Я рассматриваю это не как одолжение, а как вклад в наше общее дело. Если я буду выполнять творческую роль, то ваша — финансовая. Вполне равноправное партнерство, — говорю.

В ответ мне доносится хохот.

— Я восхищен вашей практичностью, — отсмеявшись, заявляет дворецкий. — Подобная черта крайне редка у женщин.

— У женщин, быть может, но я сейчас как мать говорю, — отвечаю с улыбкой, довольная нашим сотрудничеством, — которая должна думать прежде всего о своем ребенке. И нам лишние деньги не помешают, особенно с таким грабительским трудовым договором, как мой.

В общем, мы расходимся обоюдно довольные друг другом после того, как мне выдают нужные продукты. Дальше я везу груженную коляску на выход из этого мавзолея, по ходу дела поражаясь богатству и вычурности убранства. Понятное дело, это дворец, но золото в обивке стен и потолков — это нечто.

Грэм ждет меня на широком мраморном крыльце, нетерпеливо переминая с ноги на ногу.

— Все, мы идем? — встречает меня словами.

— Да, — отвечаю. — Помоги мне спустить коляску.

— Зачем? — Грэм смотрит на меня с удивлением. — Есть же специальный персонал.

И через секунду двое бравых парней, до этого открывавших мне двери, подхватывают груженную коляску и быстренько спускают ее по ступеням, сопровождаемые веселыми воплями Даши, пришедшей в восторг от такого способа передвижения