Там, где тебя еще нет... Психотерапия, как освобождение от иллюзий - Ирина Млодик

Итак, он не отсюда. У него были отец и мать, но они погибли, точнее, остров убил их. Труднее всего Гансу давалась та часть истории, где Правление, которое, как он думал, многие годы, по сути, заменяло ему родителей, заточает, преследует и в результате казнит его отца. Еще труднее поверить в то, что власти города придумали целый миф для того, чтобы защитить только свои интересы, лишив всех жителей острова возможности и надежды когда-нибудь увидеть солнце и другие земли. Ганс никогда не представлял себе, что Смотрители наблюдают не только за морем, ему не доводилось страдать и от запретов Правления. Может, конечно, потому, что он никогда не нарушал законы Города? Уж не является ли все это плодом воображения старика, который в свое время сильно ударился головой о скалы?

Правление просто не может делать что-то во вред гражданам. Это же люди, которые призваны заботиться о том, чтобы Городу было хорошо. Ведь он, сапожник, делает свою работу хорошо, не будет же он специально шить плохие ботинки и сапоги, тогда у него никто их покупать не станет. И если власти говорят о том, что опасность со стороны моря существует, значит, она существует. Они, конечно, могли принять отцовский корабль за вражеский. Могли не разобраться в том, что заплутавшие путешественники прибыли с самыми добрыми намерениями. Но ведь это совсем не значит, что к острову не могут приблизиться настоящие враги. И тогда Смотрители действительно могут спасти Город от разорения.

Кому верить? У кого спросить? Как узнать правду? И стоит ли это делать? Может, все-таки продолжать жить как раньше? Работа у него всегда будет, есть отличные друзья, со временем и семья появится. Не нарушая законов города, можно вполне счастливо прожить здесь всю жизнь. Надо просто делать то, что делаешь. Каждому свое. Он, Ганс, – сапожник, значит, его дело – шить и чинить сапоги.

Он со вздохом заметил, что очередная заплата никак не крепится на разваливающиеся под его руками ботинки плотника, грубая кожа вся искорежилась от постоянных дождей и просушек, совсем потеряла гибкость: трескается, а не гнется, сколько ни смазывай. Плотнику еще прошлой зимой стоило бы заказать новые. Как они эту-то зиму перенесли – загадка. Видимо, совсем нет денег. Тут взгляд Ганса упал на рядом стоящие, ждущие своей очереди сапоги чиновника. Те были почти новыми, лишь подошва чуть отклеилась у самого мыска. Этот чиновник заказывает по несколько пар сапог за сезон, всегда выбирает лучшие кожи, они мягче, легче на ноге, поэтому снос у них быстрее, а стоят дорого. Откуда ж у чиновника столько денег? Впервые у Ганса возник этот вопрос. И ему очень не понравилось, что внятного ответа в голове никак не рождалось. Впервые простая мастеровая работа не отвлекала его от мыслей, а рождала все новые, еще более беспокоящие. Похоже, стоит прогуляться.

Лодка рыбака все равно теперь будет ждать завтрашнего утра. Ганс решил зайти в «Тугое пузо», давно он не навещал своих друзей. «Пузо» еще не набилось до отказа, как это всегда случалось ближе к вечеру, но вся компания была уже в сборе. Клаус балагурил, Стефан смеялся, Петер налегал на пиво.

– Смотрите, кто наконец вышел из спячки! Ганс, дружище, нам так тебя не хватало! Как я рад, что ты снова с нами! – Клаус выскочил из-за стола и принялся обнимать и тискать Ганса, как будто хотел убедиться, что тот действительно с ними: из плоти и крови. – Что ж с тобой было? Мы боялись, что у тебя что-то с головой случилось, вон и Стефан рассказывал, что ты ему странные вопросы задавал. Зимой, брат, сам понимаешь, здесь у многих с головой плоховато становится. Эти зимние шторма и постоянная темень кого хочешь с ума сведут. Но я же говорил, что наш Ганс к весне в себя придет? Говорил? И вот пожалуйста! Бодр, здоров и прекрасен!

– Ладно тебе. – Ганс слегка смутился и сел рядом с Клаусом, который с готовностью отдал ему свою, уже далеко не первую, кружку пива. – Расскажите лучше, что у вас нового.

– Да что нового? Я вот влюбился снова, тут есть такая фея, я тебя с ней непременно познакомлю, у нее, правда, папаша строгий, так что, может, придется жениться, но это мы еще посмотрим… – Глаза у Клауса загорелись, губы расплылись в мечтательной улыбке. – А еще на Стефана упала большая ветка, ветер был сильный, ветка надломилась, а тут как раз Стефан проходил, ну и она ему по плечу ка-а-ак хряснет, ухо еще содрала. Да, Стефан? Покажи Гансу свое ухо. И еще Петер с Эриком сильно подрались, насилу разняли, думали, поубивают друг друга. Сейчас уже и не вспомнить, из-за чего сцепились-то… Петер, чего не поделили, с чего у вас тогда все началось?

– Да… из-за Правления. – Петер с мрачной синевой под глазом выглядел героем, отдавшим все силы на борьбу за справедливость.

Ганс насторожился. Почему-то теперь это слово заставляло что-то в его животе неприятно сжиматься.

– Ну, это… Эрика, ты же знаешь, взяли плотником на новое строительство, пили еще тогда по этому поводу. Ты тогда тоже, кстати, был. Ну и навалял я тогда, знатно подрались.

– И что на новом строительстве? – Ганс не хотел, чтобы разговор уплыл в сторону.

– Приказано строить деревянную вышку, судя по чертежам, очень высокую. Рабочие стали спорить между собой, зачем она нужна Правлению.

Большинство, конечно, думают, чтобы врага с моря быстрее заметить. А Эрик им и говорит: «Туман же, все равно не видно ни черта, хоть снизу, хоть сверху смотри. Все море в непроглядном тумане». Они ему тогда, мол, для чего же еще? Ведь денег немерено вышка будет стоить. А Эрик возьми да и скажи: «Чтобы за островом наблюдать, следить за всеми горожанами, чтобы четко знать, кто, где и что делает. А для того чтобы сквозь туман видеть, они еще фонарь изобрели мощный очень, им можно посветить, и весь город – как на ладони». Я ему и говорю: «Зачем за нами следить-то? Мы что, враги какие-нибудь?». А он как засмеется и говорит: «Чудной ты, Петер. Конечно, за нами следить, за кем еще-то? Мы ж для Правления самые что ни на есть враги, особенно если из повиновения выйдем!». Ну и как тебе такая глупость? Конечно, я ему звезданул между глаз. Это ж выдумать надо, мы – враги! Я его бью, а он орет: «Да ты – дитя малое, веришь всему, что они выдумали, а они нас, как овец…» За «дитя малое» и убить тогда мог, хорошо еще, что разняли нас. А то так и убил бы… Овцы какие-то… Напридумывал глупость всякую и еще на Правление наезжает!

– А ты-то сам как думаешь, для чего вышка? – Гансу становилось все неуютнее и беспокойнее.

– Как для чего? Конечно, чтобы врагов вовремя заметить! Ведь если они мощный фонарь изобрели, тогда они им и в море светить могут, а значит, быстрее врагов увидеть. Что тут непонятного?

– А ты, Стефан, как считаешь?

– Я не знаю. Я только думаю, что Петер прав. Уж точно Правление за нас, горожан, и никак не против.

– А почему ты так в этом уверен?

– Что, и ты туда же, Ганс? – Петер аж слегка привстал со скамейки. – Ты что, тоже нас во враги записываешь?

– Да ну что ты, сядь, я никого никуда не записываю. Я просто спрашиваю, как можно быть уверенным в том, чего точно не знаешь? Как ты понимаешь, что Правление о тебе заботится? Вот как?