Любить нельзя не верить - Софи Вирго

Цел, не единой ссадины, ни одного синяка. Просто игнорировал. Почему так больно? Ладно бы я молчала, но я ведь хотела все вернуть. Сказал бы в лицо, что надоела. Зачем так жестоко. Я молчала хотя бы сказав сначала, что все бессмысленно и может не пытаться.

– Тихо, моя хорошая, не плачь. Со мной все в полном порядке.

Я плачу? Похоже. Спешу стереть слезы сама, потому что не хочу снова показывать ему свои чувства, не заслужил.

– Чего ты так рас переживалась, кактус. Прекращай, – и его ладони накрыли мои щеки. – Успокаивайся, я рядом.

Вот это и стало его ошибкой. Прикосновение теплых рук сработало как мощный триггер. Сама не поняла, как, но рука с сумочкой взметнулась вверх прямо за спиной парня и начала колотить негодяя.

– Ты, да ты… Свинья ты. Понял? Я что только не передумала за эти полчаса, пока мы ехали. Я думала ты лежишь, присмерти, поэтому не отвечаешь на звонки и сообщения. Нет же. Цел и здоров, на своих двоих передвигаешься. Сволочь ты, Солнцев. Видеть тебя не могу. Вот тебе, за все потраченные нервы.

И снова устраиваю сумочке свидание с телом парня. Нет, ну он точно человек? Даже не морщится. А в сумке книжки. Ребрышки явно должны больно биться.

– Что ты смеешься, гад ты такой?

Ну а что он и в самом деле, только посмеивается? Мне хочется его помутузить еще больше. И все равно, что слишком много свидетелей.

– Так, ладно. Выпустила пар и достаточно, – ничего не успев понять, оказалась висящей на плече парня. Он совсем страх потерял что ли? – Спасибо парни, от души.

И отсалютовав ребятам, потащил меня на выход из больницы.

Игорь

Неделя после аварии выдалась сумасшедшей. Я разрывался между домом, институтом, другом и страховой. Если первые три пункта относительно спокойно жили, то четвертый делал нервы почище, чем, Загорская. Виновница аварии оказалась непростой дамочкой и в итоге я и другие родственницы носились по страховым службам и полиции, размахивая камерами в салонах авто. И все без толку.

Виноваты все, кроме этой курицы безмозглой. Видят все, кто только может видеть, я не хотел звонить дедушке, полковнику в отставке. Вот после этого звонка все зашевелились иначе. Вчерашний день выдался самым сложным. Сначала пришлось объясняться со стариком, что помощь нужна другу, потом показывать записи с камер, а потом часа полтора слушать, как он песочит одного за другим, служителей правопорядка.

Видел, что звонила Ксюшка, читал сообщения, но сил ответить не было. Неглупая, думал, что поймет занятость, войдет в положение. Но ошибся, когда по спине прилетели удары сумочкой. Бестия. Пусть выпустит пар. Я видел все, что было нужно, а главное, простил моментально. Даже насильственные действия простил.

Не знала об аварии, не вникала. Вот что значит не сидящий в чатах института человек. Там все гудит, по словам ребят. Все хотели скинуться Градову на операцию даже если есть необходимость. А кактус жила себе спокойно и накручивалась попусту.

– Так, ладно. Выпустила пар и достаточно, – пока она не успевает опомниться, закидываю на плечо.  – Спасибо парни, от души.

И отсалютовав ребятам, потащил на выход из больницы со строптивой и очень колючей ношей. Персонал больницы смотрел на нас удивлением. Представьте себе картину, парень почти бежит, девушка лежит на плече попкой кверху, ругается почти скверными словами и продолжает бить носильщика сумкой.

– Ты вообще, что ли? – возмущенно ни то прохрипела, ни то прошипела Ксюшка, когда моя рука по-хозяйски пошла поглаживать выдающуюся часть тела. – Немедленно прекрати. Люди вокруг. Игорь!

– Вот так бы сразу, – удобнее перехватываю девушку, чтобы поставить перед машиной. – А то все мерзавец, предатель, эгоист.

Продолжая театрально сокрушаться, возвращаю щенный груз на грешную землю, не забывая крепко держать одной рукой, пока второй открываю машину. Сбежит ведь. Только пятки от обиды и будут сверкать. Не хочу. Надоело. Устал. Сегодня мы уладим все вопросы и определимся со всем, потому что дольше играть в кошки-мышки уже безумие.

– Я никуда с тобой не поеду. Слышишь? Не смей закры… – а дальше я уже посмел закрыть дверь и заблокировать даже. – Ты вообще нормальный, – продолжает возмущаться, когда я сажусь на водительское место. – Выпусти меня. Немедленно!

– Пристегнись, – говорю максимально спокойно.

Хватит с нас одного человека-эмоции. Сначала доедем до квартиры, закрою ее изнутри, и потом уже будем говорить, ругаться, мириться. И хоть по кругу. Главное вместе, никто не отключит телефон, не будет вне зоны доступа. До кактуса не доходит серьезность моих слов, поэтому сам беру ремень безопасности и подвожу к нужному креплению.

– Игорь, хватит. Не смешно уже!

– Вот именно. Мы едем мириться.

Ксюша

Едет, молчит паразит такой. Смысла нет спорить, все равно ведь не отступит. И за что мне такой осел упертый достался? Потому что со мной иначе нельзя. Другой не выдержит. Я ведь в принципе человек с не самым простым характером, когда только подпускаю к себе человека.

У Солнцева есть все, чтобы отвоевать мое сердечко прямо сейчас в единоличное пользование. Как бы ни злилась на него за молчание, как бы не хотелось стукнуть по непутевой головке, смотрю и понимаю, все равно люблю. Вот только незадача – любовь у нас с привкусом горечи. Разве так должно быть? Покажет только время.

Минуты до нужного дома прошли очень быстро. Игорь вышел из машины и открыл мою дверь. Боится, что убегу. Правильно. Я такая, я могу. Вот только делать этого не собираюсь. Теперь мне уже интересно. Что скажет в свое оправдание, как себя поведет. Лифт не работает, но к моему счастью, квартира расположена на третьем этаже. Живем! Парень спешно открыл квартиру, параллельно держа меня за руку. Да ты батюшки, вот же проняло человека.

В итоге порог первой переступает кактус. Ну вы же поняли какой? У него уютно. Светлые обои, минимум мебели. Сразу видно, парень живет. Разуваюсь и отхожу чуть в сторону, давая сделать то же самое хозяину дома. Как-то непривычно. Мы вдвоем, на одной территории. Сколько раз себе представляла такую картину… Поэтому сейчас сердечко предательски заходится от радостного волнения. Вдруг этот день станет началом чего-то долгого и счастливого. Пожалуйста, Игорь, убеди меня остаться.

– Проходи, – и машет рукой в сторону комнат. – Ты прости, у меня не прибрано и немного грязно. Давно не делал уборку. Последнюю неделю было не до того.

Вот он, идеальный момент, чтобы спросить, до чего же ему было дело, но не успеваю, он продолжает свой монолог.

– Чай, кофе? Вроде было печенье, но не уверен. Да и если есть, не факт, что срок годности не закончился в прошлом тысячелетии, – тихо смеюсь, пока парень копошится на кухне и гремит чашками.

Нервничает не меньше моего. Хоть в чем-то мы на равных. Осматриваюсь и застываю, наткнувшись на две вещи: моя фотография в рамке декорированной под кактус и цветущая колючка. И если второе просто вызывает восхищение, то первое заставляет нервничать. Откуда у него этот снимок. Его же даже с сайта института удалили? Конкурс красоты на первом курсе. Я тогда дошла до пятерки претендентов, покрутилась на сцене в выпускном платье и проиграла. Каких усилий стоило тогда подкупить ребят, что вели сайт стереть все следы того глупого финта. И оказывается отголоски уцелели.