После хорошей войны - Марк Семёнович Солонин

как ее составная часть) яростно обличала буржуазных фальсификаторов истории; затем, после получения команды «отбой», в Архиве президента РФ (ф. 3, оп. 64, д. 675, л. 108) внезапно обнаружился оригинальный машинописный текст, да еще и с надписью: «Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 г.».

И подпись - В. Молотов. От участия в совместном с фашистами переделе мира правительство СССР «отказалось» следующим образом:

«СССР согласен принять в основном проект Пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В. М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4 пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР согласно советско-германскому соглашению 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля);

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды;

3. Если центром тяжести аспирации (проникновения, продвижения. - М.С.) СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении

к Персидскому заливу;

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4х держав, представленный г. Риббентропом, о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола - Соглашения между Германией, Италией и СССР и Турцией в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам. В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры (подчеркнуто мной. - М.С.), о чем должно быть заключено специальное соглашение.»

По странной иронии судьбы в тот же день, 25 июня 1940 года, была подписана совершенно секретная, особой важности Директива Наркомата обороны и Генштаба Красной Армии (ЦАМО, ф. 16, оп. 2951, д. 237, л. 118-130). Директива начиналась словами: «В условиях войны СССР только против Финляндии (подчеркнуто мной. -М.С.) для удобства управления и материального обеспечения войск создаются два фронта.» На базе войск и управления Ленинградского военного округа развертывался Северо-Западный фронт, перед которым были поставлены следующие задачи: «Разгром вооруженных сил Финляндии, овладение ее территорией в пределах разграничений (имеется в виду разграничение с Северным фронтом, которому предстояло действовать в центральной и северной Финляндии. - М.С.) и выход к Ботническому заливу на 45-й день операции. на 35-й день операции овладеть Гельсингфорс (Хельсинки. - М.С.)».

Именно так планировал Сталин «обеспечить мирные отношения с Финляндией», если с ее территории «будут теперь же выведены германские войска» (которых, впрочем, на момент подписания Директивы там и не было вовсе).

Проблема стилевых различий

То, что позиция советского правительства (равно как и позднейшей советской пропаганды) была лживой от начала и до конца, понятно, тривиально и малоинтересно. Заслуживает серьезного обсуждения другое: почему Гитлер, получив предложения Молотова от 25 ноября 1940 года, даже не удостоил их ответом, но уже 18 декабря подписал Директиву № 21 (план «Барбаросса»)? Что, строго говоря, мог он увидеть неприемлемого в предложениях советского правительства? Полная оккупация Финляндии и выход Красной Армии на побережье Ботнического залива? Еще до начала берлинских переговоров в распоряжении Сталина были военно-морские базы в Таллине, на эстонских островах (Эзель и Даго), на финском полуострове Ханко, и если бы Краснознаменный Балтийский флот обладал некой, отличной от нуля, боеспособностью, то уже этого было бы достаточно для того, чтобы намертво перекрыть дорогу судам с железной рудой из Швеции. Предполагаемый захват Красной Армией финских портов Ботнического залива ничего принципиального в данной ситуации не менял.

Крохотный клочок земли, называемый Южной Буковиной, тем более не мог изменить стратегическую обстановку на «румынском направлении». В любом случае от уже захваченной Сталиным Южной Бессарабии до Плоешти и Констанцы было гораздо ближе, нежели от аэродромов хоть Северной, хоть Южной Буковины - стоило ли ссориться с Советским Союзом из-за такой ерунды?

Болгария и Проливы? С равным успехом советское продвижение в этом направлении можно было назвать и «окружением Румынии», и оборонительным мероприятием, имеющим своей целью не допустить проход в Черное море военных флотов враждебных Советскому Союзу государств. Да, у Гитлера были свои планы по использованию ресурсов и территории балканских стран, но едва ли они относились к разряду жизненно важных - вино и фрукты из Франции и Италии были ничуть не хуже болгарских.

Нет, каждый из этих пунктов - взятый в отрыве от общей политической обстановки - не должен был бы спугнуть Гитлера. Увы, он их видел не по отдельности, а связанными в единый клубок, и сложившуюся картину делала еще более мрачной такая мелочь, как стиль. Да-да, тот самый, про который Жорж Бюффон сказал: «Стиль - это человек».

Сталин и его верный порученец Молотов вовсе не имели осознанного намерения злить и оскорблять своего берлинского конкурента. Нет, они просто разговаривали с ним на СВОЕМ, привычном языке. Окружавшая их толпа «тонкошеих вождей» к такому обращению давно привыкла и счастлива была, если дальше словесных оскорблений дело не заходило. «Подведя Черчилля ко мне, - пишет в своих мемуарах А. И. Шахурин, - Сталин сказал: «Вот наш нарком авиационной промышленности, он отвечает за обеспечение фронта боевыми самолетами, и, если он этого не сделает, мы его повесим». И Сталин сделал выразительный взмах рукой. Сделав вид, что мне очень понравилась эта шутка, я весело засмеялся...»

Шутка юмора, на что ж тут обижаться? Сам Хозяин, говорят, до слез смеялся над другой шуткой - придворные холуи разыгрывали перед ним мини-спектакль под названием «Расстрел Зиновьева»; один из «актеров» ползал по полу, хватал за