Соломина для утопающего - Виктория Лихт

Олег внутренне зевнул, все эти оправдания так бессмысленно и скучно. Он посмотрел на Алису сверху вниз: конечно, она сногсшибательная красотка. Но, похоже, он поторопился с обещанием жениться. Это что же, придется перед ней каждый день отчитываться о своих перемещениях?

— Знаешь, что я думаю. Ты попал в неприятную историю, может, напился с кем-то, может, что еще. Тебя грабанули, очнулся — смотришь рядом деревня, в которой живет твоя бывшая. Ну ты и шмыг к ней, — выдвинула Алиса свою версию.

Олег между тем уже поставил кастрюлю с водой на плиту, выковырял из морозилки пакетик с пельменями. Пельмени были домашними, их приготовила Алисина мама, стараясь хоть как-то нейтрализовать бесхозяйственность дочери.

— Алис, ты бы хоть раз в жизни картошки сварила.

— А ты картошку разве ешь? Или у нас все службы доставки мгновенно вымерли?

— Вот ты свари, и посмотрим.

Алиса резко отодвинула стул, села, стала теребить салфетку тонкими пальчиками с острыми коготками.

— Олег, вся эта история мне крайне неприятна, — чуть сбавила она обороты. — Ты можешь это понять?

— Лисик, все понимаю, это чудовищное стечение обстоятельств. Хрен с ними, с пельменями. Пойдем мириться, кроватка стынет. Три дня на голодном пайке, или сколько там дней прошло, уж запутался, — перешел в наступление Олег.

— И прям ничего-ничего не было, — с надеждой посмотрела на него Алиса.

— С кем?

***

Ночью Олег проснулся, словно от толчка. Лунный свет бил в глаза через незашторенное окно. Прямо сквозь сон он почувствовал, что кому-то плохо. Захотелось вскочить, бежать, искать, спасать, сердце бешено стучало. Что это? Эмпатия совсем не его «заболевание». Он глянул на спящую Алису, даже во сне ее челка лежала просто идеально. В честь бурного примирения она решила остаться у Олега, что бывало крайне редко, вернее, никогда. Обычно она проявляла недюжинную силу воли и уезжала домой, утверждая, что совместное проживание только после свадьбы.

Олег тихо вышел на кухню, взяв телефон. Кастрюлька с пельменями сиротливо стояла на плите. Брошенные в воде они разбухли до гигантских размеров. Он вспомнил овощной салатик с укропом, петрушечкой и разваристую дымящуюся картоху с ярко-желтым деревенским маслом. Полез ложкой в кастрюлю, зажевал холодный кусок теста с разваливающимся фаршем. Да, ожирение с такой женой, как Алиса, ему точно не грозило…

— Андрюх, спишь? — набрал он Завьялова.

— Нет, танцую, — огрызнулся сонным голосом начальник охраны.

— Извини, нужно найти человека.

— Прям сейчас? Кого? Стой, догадываюсь. Каштанку.

— Андрюх, вы с Фролом что ль сговорились? Все доложил начальнику, ещё и кличку придумали?

— Клички у собак. Это прозвище, бывают и похуже. Ты меня для этого разбудил?

— Андрей, надо её найти. Очень надо.

— Что у нас есть по ней, кроме имени?

— Муж на стройке в районе «Дубки». Явно состоятельный, точно руководящее звено, может быть даже хозяин. Зовут Федор. Сын Ваня.

— Принято. До утра потерпишь?

— Потерплю.

— А я вот этого терпеть не буду! — взревела затаившаяся у двери кухни Алиса. — Ты подонок! Спишь со мной, думаешь о другой! А говорил, что ничего между вами нет. Еще нужно проверить, твой ли это ребенок? Он на тебя не похож.

— Или все-таки чуток похож? — миролюбиво усмехнулся Олег. — Лисик, ну некрасиво подслушивать.

Алиса уже металась по комнате, натягивая на себя одежду.

— Некрасиво быть поддонком! — четко выговорила она каждое слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌— Некрасиво называть любимого мужчину поддонком, — сменил Олег тон.

Алиса между тем вызывала такси. Она сверлила его синим презрительным взглядом. Вскоре хлопнула входная дверь. Олег постоял у окна и убедился, что фурия в красном плаще благополучно влетела в такси. Впрочем, если бы он был ночным хулиганом или грабителем, то, увидев эту женщину, предусмотрительно перешел бы на другую сторону улицы.

— Нехорошо получилось, — сказал он вслух и пошел подогревать многострадальную кастрюлю с пельменями.

Глава 17

Алина бездумно ходила по комнатам их с Федором большой квартиры.

Муж уехал на работу, а её запер одну, словно она был его рабыней. Наказывал. Но хоть не рукоприкладствовал, но он и раньше никогда этим не грешил. Ванечку отнял еще вчера, сразу по приезду. Отправил его в школу раннего развития «Лестница в небо» (неоднозначное, прямо скажем, название), которая предоставляла и услуги круглосуточного садика. Это на тот случай, когда состоятельные родители, например, улетали в теплые страны для взрослого отдыха, или просто хотели отдохнуть от чада, или уж какой форс-мажор случался. Впрочем, опция не была востребована, богатенькие папы содержали целый арсенал нянек и гувернанток. На ночь чаще всего оставляли детей, «прижитых» от первых браков, а то и «незаконнорожденных», о которых не пеклись на все сто пятьдесят процентов.

Ваня оставался в саду на пару ночей всего единожды, когда Алина и ее мама сразу обе заболели гриппом. И ему это очень не понравилось. У Березиных не было прислуги, только приходящая два раза в неделю женщина проводила уборку по всей квартире. С хозяйством и ребенком Алина справлялась. А если уж глобальная уборка или званый ужин, на то есть клининговые компании и кейтеринг.

Алина переживала за сына, но не могла ему позвонить, Федор лишил ее средств связи, даже оба ноутбука запер в сейф. Он полночи рассказывал, насколько же Алине повезло в жизни найти такого мужа, как он. И вот даже сейчас, после ее подлого предательства, воровства сына, побега в неизвестную глушь, Березин, страшно переживавший и не спавший несколько ночей, ее прощает и не держит зла. Потому что он благородный человек и не станет унижать слабую и неумную женщину. Похоже, он действительно был рад, что нашел Алину. Только вот её саму это не радовало.

Она молчала, изредка кивала, чтобы не злить Федора. Впрочем, он и не требовал диалога, продолжая неприятные нравоучения, словно она была нашкодившей школьницей. Просто смотрела на мужчину, с которым прожила более пяти лет. Раньше его синие глаза казались ей красивыми, теперь они были словно из темного льда. Вот эти бороздки на щеках, ставшие более глубокими, тонкие надменные губы, припухлости под глазами от неумеренных алкогольных излияний. Федор сильно постарел. И словно он успел это сделать за несколько дней ее отсутствия. Или она раньше этого просто не замечала? Совершенно чужой человек сидел перед ней. Она понимала, что больше не хочет быть с ним. И знала, что просто так он ее не отпустит. Кто она? Смазливая домохозяйка. А он крутой комерс, перед которым открываются любые двери. Только сейчас она поняла, какую ошибку сделала, согласившись выйти за него замуж. Бездумно, по