Суринам - Олег Радзинский

Илья понял, что рядом с ним стоит Ам Баке; старая женщина куда-то пропала. Ам Баке что-то ему говорил, но Илья не мог понять, он даже не мог понять, на каком языке тот к нему обращается. Во дворе были другие люди, но Илья не мог их видеть; казалось, эти люди сотканы из пудры, без лиц.

Ам Баке продолжал говорить. Илья хотел спать. Он хотел, чтобы все ушли и оставили его одного.

Илья почувствовал, как Ам Баке и Руди подняли его на ноги и стали водить по двору, от стены к стене. Илья не хотел двигаться, он хотел лечь и спать. Он не мог двигаться и пытался об этом сказать, но язык перестал его слушаться. Внутри Ильи больше не было воздуха.

— Не спи. — Голос Руди доносился глухим низким рокотом. — Не спи, умрёшь. Если ты заснёшь, уже не проснёшься. Нужно ходить, ходить, ходить.

Илья увидел дом изнутри; он не видел, что происходит в комнатах, он просто видел дом как живое. Внутри дома был свет, который пульсировал. Свет пульсировал только для него. Вдруг сон отступил, и Илью снова вырвало. Кто-то дал ему воды. Он не мог пить: зубы были крепко сжаты и не хотели открываться. Он почувствовал, что ему вылили воду на голову. Потом ещё. И ещё. И ещё.

Затем они ехали в машине, и миссис Рутгелт объясняла Илье, что им нужно плыть по реке к месту, где его будут чистить. Илья пытался сказать про одежду, про Адри, но его не слушали. Нужно покинуть Парамарибо прямо сейчас, сказала миссис Рутгелт. Прямо сейчас.

Прямо сейчас.

В СЕРЕДИНЕ дня они причалили к берегу. Низкий мужчина с узким серым лицом, который вёл лодку и ни с кем не разговаривал, повернул в одну из тысячи узких речушек, примыкавших к большой реке, и направил лодку вниз по течению. Скоро он нашёл, что искал: пологий берег в небольшой заводи. Лодка мягко ткнулась носом в илистую землю и остановилась.

Вокруг были джунгли, поросшие мелким, негустым подлеском. Водитель Рутгелтов Дези начал очищать площадку для лагеря длинным широким тесаком с деревянной ручкой. На конце тесак был не острый, а полукруглый; он назывался «котлас». Дези срубал тонкие стволы под корень. Он двигался по большому кругу. Внутри круга Ам Баке и Руди делали то же самое, держась в разных концах периметра, чтобы не задеть тесаками друг друга. Никто не командовал и не давал указаний: каждый знал, что делать, и делал.

Серый мужчина — оказалось, его зовут Ваутер — стал выгружать на берег свёрнутые гамаки и брезентовые рулоны. Часть этих вещей уже была в лодке, ожидавшей их ночью на пристани в Парамарибо, а остальные привёз Ам Баке, приехавший туда вслед за ними на мотоцикле с коляской. Мотоцикл был похож на милицейские мотоциклы из советского детства, и Илья проникся к нему доверием. Своей знакомостью мотоцикл гарантировал нормальность происходящего.

В джунглях было темновато и странно прохладно. Миссис Рутгелт обвязала голову красной майкой своего сына и выглядела не менее элегантно, чем всегда. Она оставила свои красивые жёлтые туфли в лодке и босая ходила вслед за мужчинами, рубившими мелкие деревья и кусты, и складывала липкие тонкие стволы в кучи. Кучи топорщились голыми ветками. Она посмотрела на Илью и улыбнулась.

Через час лагерь был готов: внутри большого очищенного от растительности круга были натянуты брезентовые тенты, а под ними повешены гамаки. Для Ильи — вдали — поставили отдельный тент у самого края площадки. Это был единственный тент со стенками, которыми служили три других тента, повешенные вертикально. Между этими тентами был проход внутрь, где стояла мягкая зеленоватая темнота, и пахло резиной. Там на двух кольях висел узкий цветной гамак.

Дези развёл костёр и стал готовить лепёшки, достав муку, сахар и разную кухонную утварь из огромного рюкзака неопределённого цвета.

Ваутер пошёл к реке и зачерпнул воды в чёрный чугунный котелок. Он повесил котелок над костром, и когда вода закипела, высыпал туда полную пачку листового чая. Вода продолжала кипеть, мелко пузырясь заваркой.

— Почему мы остановились именно здесь? — спросил Илья у Руди. — Это место силы?

Руди засмеялся.

— Нет, — сказал Руди. — Места силы — это у Кастанеды, для особо эзотерически одарённых. А это просто удобное место у воды.

Он посмотрел на Илью и снова засмеялся:

— Что, недостаточно таинственно? Хорошо, пусть это будет место силы. Geschikte Plaats Van Macht. Удобное место силы. Гешикте Плаатс Ван Махт. Так лучше?

Ам Баке не разрешил Илье есть. Чая ему тоже не дали. Ам Баке достал сложенный квадратом большой кусок материи зелёного цвета с узором разводами, похожими на баклажаны, и показал Илье, что тот должен снять шорты и обернуть материю вокруг бёдер. Это теперь будет его одежда. Майку Илье тоже пришлось снять.

Ам Баке принёс из лодки пустую железную бочку и белый холщовый мешок. Он поставил бочку у края очищенного пространства, в стороне от тентов. Ам Баке развязал мешок и высыпал оттуда в бочку сухие листья и корни. Корни поросли узлами и гладко блестели в солнечных лучах, проникавших сквозь кроны высоких деревьев, нависавших над очищенной от мелкой поросли площадкой лагеря. Потом Ам Баке взял пустой мешок и ушёл в лес, а Дези и Руди стали носить ведрами из реки воду и наполнять бочку. Ваутер убрал у костра и пошёл к реке мыть посуду.

Ам Баке вернулся через час с мешком полным листьев и маленьких веточек. Он мелко порубил их котласом и бросил в бочку, теперь уже полную воды. Затем Ам Баке зашёл за ближайшие кусты и, особенно ни от кого не прячась, помочился. Он вернулся, лёг в свой гамак и сразу уснул.

Илью разбудили утром, когда свет еле пробивался с бледного неба. Дези подвёл его к бочке, где стояли Ам Баке и Ваутер. Миссис Рутгелт и Руди остались у костра и пили чай, не обращая внимания на происходящее. Все, кроме Ильи, были одеты в свою обычную одежду, и только он стоял в этом странном лесу, обёрнутый в зелёную тряпку. Тряпка была большой, и Илья смог обмотать её вокруг тела два раза.

Ваутер тихо запел. Он не причитал, не говорил речитативом, а пел, действительно пел. Песня была до удивления знакома Илье, хотя он точно знал, что не слышал её раньше. Ваутер пел, Ам Баке и Дези молча слушали. Илья тоже слушал. В джунглях плачуще кричали птицы, и изредка доносился резкий визг обезьян. Было по утреннему зябко.

Ам Баке взял бутылку с темной коричневой жидкостью, стоящую у его ног, и сделал большой глоток из горлышка. По запаху Илья понял, что это алкоголь, ром. Ам Баке неожиданно прыснул ромом Илье в лицо. Жидкость обожгла кожу и попала в глаза. Илья закрыл лицо руками. В это время Ам Баке вылил на него первое ведро воды из бочки.

На Илью лили воду весь день. Бочку наполняли мутноватой водой из реки, ждали несколько минут, а потом начинали опрокидывать на Илью ведро за ведром. Илья был весь облеплен листьями и мелкими ветками, попавшими на него из бочки. Он стоял с закрытыми глазами, перестав реагировать на воду. Больше никто не пел.

В середине дня все сели обедать рисом с бобами. Миссис Рутгелт повторила Илье, что ему нельзя есть и пить ничего, кроме воды. И рома. Она также сказала, что во время процедуры нельзя заниматься сексом. Илья не собирался. Он устал и хотел спать.