Любовь до гроба - Анна Орлова

— Не трудитесь, — перебил мужчина, отворачиваясь. — Ваши заверения излишни. Надеюсь, вы понимаете все последствия?

— Конечно, — избегая смотреть на него, молодая женщина обрывала цветки с сорванной веточки. — Я должна отыскать убийцу, чтобы обелить свое имя.

Она отбросила истерзанный прутик, заставила себя осторожно коснуться руки господина Рельского и заглянуть ему в глаза. Мужчина казался невозмутимым, будто его нисколько не задел отказ.

— Поверьте, я искренне тронута вашим благородством, но думаю, вы заслуживаете большего. Однажды вы встретите женщину, которую полюбите, и уверена, она с радостью примет ваше предложение. Я не хочу лишать вас будущего счастья, которым вы готовы поступиться из дружеской привязанности… — она говорила тихо, но весьма проникновенно. Помолчав, молодая женщина добавила со вздохом: — Кроме того, ваша матушка вряд ли одобрила бы такой мезальянс.

София невольно передернулась, а мировой судья хмыкнул, но не стал спорить. Всему Бивхейму было известно об истовом желании госпожи Рельской женить единственного сына. При этом она полагала всех барышень окрест недостойными своего драгоценного отпрыска, и не гнушалась давать это понять, иногда в весьма неучтивых выражениях. В частности, госпожа Чернова удостоилась почти часовой беседы на эту животрепещущую тему, когда впервые нанесла визит своей юной подруге Елизавете. Саму Софию сложно было заподозрить в посягательстве на руку и сердце господина Рельского, поскольку к тому моменту она уже была замужем, однако мать Ярослава пыталась заручиться ее поддержкой, дабы иметь как можно более сведений об увлечениях сына. Представив реакцию вдовой госпожи Рельской на сообщение о возможном браке, София невольно поежилась.

— К счастью, я нисколько не завишу от матери. Все состояние и имение отца осталось лично мне, — господин Рельский скромно умолчал, что сумел преумножить унаследованное, — Следовательно, я вправе жениться по своему выбору. Но не буду вас смущать — вижу, эта тема вам неприятна.

Госпожа Чернова принялась поправлять шаль, без нужды старательно разглаживая кисточки на её концах.

— Давайте вернемся в дом, — предложила она неловко.

Мужчина не возражал. По его мнению, завоевание сердца женщины мало отличалось от шахматной партии. Дебют прошел вполне удачно, хотя ему не удалось выиграть сразу (впрочем, на этой стадии победа бывает крайне редко), теперь будет миттельшпиль. Следующий ход…

Пока госпожа Чернова и господин Рельский прогуливались, дракон первым делом позвонил прислуге и велел подать что-нибудь выпить. Алая от смущения домовая сделала книксен и расторопно выполнила требуемое, накрыв чай.

Дракон не стал спорить, хотя предпочел бы что-нибудь покрепче. Он наблюдал из окна за фланирующей по саду парой.

Несколько тяжеловесный на вид Ярослав Рельский в действительности двигался легко, каждый его жест был точен и выверен до грана. Сдержанность облекала его, не позволяя чувствам вырываться из-под контроля.

Впрочем, молодая женщина, порхавшая рядом с ним, была для Шеранна куда интереснее. На фоне мужчины София выглядела совсем маленькой и хрупкой, будто фарфоровая статуэтка. Казалось, ее можно было сломать одним неосторожным движением, однако дракон уже успел убедиться, что эту изящную женщину с удивительно яркими голубыми глазами нелегко было бы сокрушить даже ударом неотразимого Мьёлльнира, молота бога Тора. Выдержать натиск разгневанного дракона — подвиг, достойный увековечивания в мифах и балладах. Хотя, — Шеранн плотоядно усмехнулся, — женщина есть женщина, тем паче — человеческая, и она наверняка не устоит перед драконьим пламенем.

Не в прямом смысле, конечно. Огонь, полыхающий в детях стихии, завораживает людей. Ради того, чтобы найти злодея, Шеранн не погнушался бы соблазнить даже ужасную старуху Хель, повелительницу мира мертвых.

Он отпил глоток чая, поморщился, удивляясь странному пристрастию людей к травяным настоям. Драконам более по вкусу вино, коньяк или еще лучше — спирт. Как все огненные создания, Шеранн питал необоримую тягу ко всему, способному гореть.

Пожалев мимоходом, что с людьми жить — по-людски пить, дракон снова вернулся к размышлениям. Госпожа Чернова (к йотуну! — какая из нее госпожа? просто София) наверняка немало знает об убийстве. Сколько бы она ни уверяла, что госпожа Шорова ошиблась или намеренно ее оговаривает, дракон был непреклонно уверен в своей правоте.

Нужно любой ценой заставить ее признаться, даже если ради этого придется сказаться другом и обожателем. Хищная улыбка преобразила узкое лицо — теперь уже почти морду — дракона. Люди, как и бабочки, тоже охотно летят на пламя…

Ничего не подозревая о коварных планах Шеранна, господин Рельский и госпожа Чернова молча вернулись в гостиную.

Продрогшая на холодном весеннем ветру, молодая женщина примостилась в кресле поближе к огню, господин Рельский расположился напротив, а Шеранн устроился поодаль, в темном углу, откуда так удобно наблюдать.

— Давайте определим план, — подал голос мировой судья. Не встретив никакого энтузиазма, он приподнял брови и промолвил: — Полагаю, мы договорились действовать вместе?

Дождавшись уверенного "да" Шеранна и неохотного кивка Софии, господин Рельский продолжил:

— Тогда приступим. Для начала скажите, кого вы подозреваете. Госпожа Чернова?

София задумчиво прикусила губу и попыталась собрать воедино невнятные подозрения. Нелепо и дико думать такое о знакомых, но…

— Это был кто-то хорошо известный господину Ларгуссону. Слишком тихо все произошло, слуги не слыхали криков или борьбы. Двери и окна в библиотеке целы и заперты изнутри. Значит, сторож сам впустил убийцу.

— Вы правы, — барабаня пальцами по темному дереву подлокотника, согласился господин Рельский, — мне тоже показалось это весьма подозрительным. Полагаю, вам следует выяснить, кому покойный настолько доверял, а также кто интересовался похищенной книгой.

— А также откуда взялся ключ, оставленный в замке изнутри, — азартно вмешался дракон.

— Именно, — кивнул мировой судья и повернулся к нему. — Полагаю, вы можете приватно выяснить, кто из ваших сородичей приезжал в Бивхейм?

— Конечно, — подтвердил Шеранн, пожав плечами, — но я уже говорил, это не мог быть дракон!

— Возможно, у него были сообщники… — господин Рельский поднял руку, останавливая возражения. — Лучше проверить и убедиться в несостоятельности этой гипотезы.

— Хорошо, — выдавил Шеранн и упрямо выдвинул подбородок. — Но я считаю, что это сделали шпионы Муспельхейма и буду их искать!

— Ничего не имею против, — мировой судья являл собой саму невозмутимость. — Вы правы, Муспельхейм, как старый неприятель нашей страны, заинтересован в изгнании драконов из Мидгарда. Если дети стихии получат автономию, то в случае новой войны им придется сражаться на нашей стороне, хотя до сих пор придерживались нейтралитета. Полагаю, это будет одно из обязательных условий. Драконы — весьма грозная сила, и Муспельхейм должен сделать все, чтобы предупредить такое усиление противника. Так что ваше предположение мне кажется разумным. Но допустимы и другие версии. К примеру, среди детей стихии тоже могут быть ренегаты…