Заповедник - Владимир Величко

Больше Док ничего не помнил. Ни то, как он в расщелине оказался, ни как его спускали со скалы, ни как он снова очутился в избушке. Ничего! Только к вечеру он осознал себя. Осознал, кто он, осознал свое «я». А немного позже ребята рассказали и об остальном.

И о том, как провели они ночь в пещерке, и как утром к ним явился Хозяин…

— Это именно он сказал нам, что ты… того, — покрутил у виска Текс. — Если бы ты видел себя в тот момент.

— В общем, мы тебя со скалы стягивали добрых два часа, — пояснил Кэп. — Сначала я слетал за концом, а потом мы то на руках, то на веревке, спустили тебя вниз, в пещерку. А когда, устроив тебя, болезного у костерка, отправились с Тексом носилки мастерить, прибежал дедушка.

— А меня тоже прислал Хозяин, — довольным тенорком пояснил Дед, — он заявился, как только светать начало — я еще во сне почуял его прибытие. Он уже за столиком у печи сидел. Вот он мне все подробно про вас и рассказал: и где вы, и что с вами, и как помочь Доку… Мы с Шариком тут же и побегли к вам.

При этих словах Док встрепенулся:

— Погоди, погоди, дедушка. Как это он подробно тебе рассказал? Он же говорить не может. Вернее, очень плохо говорит, с трудом подбирает отдельные слова.

— Вот-вот, — поддержал Дока Текс. — Он и с нами говорил так, что мы его едва поняли.

Услышав это, Дед засмеялся:

— Так он со мной не говорит, он думает, а я слышу. Только я, как он, не могу, я отвечаю ему словами.

— То есть он общается мыслями? Телепатически? — с удивлением переспросил тогда Док и, помолчав, задумчиво произнес: — Да, да, да, теперь я понимаю, что он и мне там, в Камне, пытался что-то рассказать… без слов…

— … но ты туповат оказался, — радостно заржал Текс.

— Да, я оказался не подготовлен к такому способу общения, — покорно согласился Док.

— Вот Хозяин мне тогда утром и поведал, что и как с тобой делать.

— Правильно, когда мы притащили жерди и увидели, что ты, Деда, сам сидишь у костра, — сказал Кэп, — знаешь, как мы обрадовались…

— …что не придется Дока тащить на руках, а он сам на своих двоих потопает, — улыбаясь, пояснил Текс, — ведь дедушка явно пришел не для того, чтобы носилки тащить.

— И что, я сам шел до избушки? — с удивлением поинтересовался Док.

— Ага, шел он! Как же! Не шел, а полз, словно улитка. Дедушка что-то с тобой сотворил, ты и пошел, хотя оставался все таким же: пускал слюни и улыбался, как блаженный. Даже не понимал, куда ступать, даже комаров не смахивал с лица. Мы тебя и поддерживали под руки, и поворачивали, чтоб ты шел в нужную сторону, и комариков веточками смахивали… Так потихоньку и дошли.

— Черт… ничего не помню, — с досадой произнес Док. — Ничего! И сколько времени мы шли?

— Да часа четыре шли, если не больше, — сказал Кэп. — В избушке тебя уложили на полати, а нас дедушка выгнал. И пока мы варили похлебочку, он тобой и занимался — руками водил над головой, что-то пел, мычал…

— …а когда дедушка мычать кончил, замычал ты, то есть стал говорить. Вот после этого ты и пошел на поправку, — весело прокомментировал Текс.

Примерно на этом закончился рассказ друзей. Правда, вечером, когда он один сидел у костра — ребята намучались за день и ушли спать, — к нему подсел Дед и, чуть помолчав, проронил:

— Мне Хозяин рассказал еще кое-что…

Док вопросительно глянул на Деда. Тот сидел молча, помешивая угольки, и в багряных отблесках пламени небольшого костерка его лицо казалось суровым и каким-то чужим. Затем он оторвался от созерцания огня и нехотя сообщил:

— Дорога для вас троих открыта. Вы сможете вернуться домой, — и закончил, — но для этого ты должен что-то вспомнить. Что? Не знаю, Он мне не сказал. Это что-то из твоей жизни, паренек. И как вспомнишь нужное и свяжешь его с настоящим, тогда тебе припомнится все! В общем, как сказал Хозяин: «Когда вспомнит — как, тогда узнает — что!» А когда сделаешь это «что» — вам всем дорога и откроется.

— То есть пойди туда, не знаю куда, и… — тоскливо начал было Док, но Дед его перебил:

— Как ты думаешь, почему Хозяин не залечил твою сломанную руку? Ему ведь это раз плюнуть — и, не дожидаясь ответа, Дед пояснил: — Хозяин сказал, что таким знаком будет твоя поломанная рука: как только ты ее сам — понимаешь, сам! — залечишь, так поймешь все. Вот так!

После этого собеседники надолго замолкли. Минут через десять Док встрепенулся и спросил:

— Слушай, дедушка, а вот Хозяин, он кто, по-твоему? Человек или пришелец с другой планеты?..

Дед долго молчал и нехотя ответил:

— Я его особо-то не расспрашивал, но по его обмолвкам думаю, что он ни с какой другой планеты, а с самой что ни на есть нашей. Вот только он очень старый. Наверное, старше всех наших пращуров.

— Что значит «старый»? Ему что, много лет? Сто, двести, а может, тысяча? — чуть насмешливо спросил Док.

— Мнится мне, что много больше…

— Нет, столько не живут, — задумчиво проронил Док и тихо спросил: — А вдруг он и есть — Сатана?

— С чего ты, мил-друг, так решил? — искренне удивился Дед.

— Я там, в Камне, заметил у него рога и хвост…

— Ничего такого у него нет. Я с ним сто раз говорил и не видел. А потом, наш Хозяин добрый.

Док, услышав эти слова «Наш Хозяин добрый!», усмехнулся их избитости и двусмысленности. На этом разговор с дедушкой закончился.

После их встречи с Хозяином несколько дней прошли спокойно. Никто из друзей не жаждал новых приключений и передряг. Лишь на следующий день ребята поспрашивали Дока, что же такое он должен вспомнить, какой такой момент, но он только недоуменно пожимал плечами. А так все свободное время они занимались текущими делами — расширили навес, натаскали и напилили дров. А кроме того, в ручье неплохо ловился хариус, и Текс, завзятый рыбак, регулярно снабжал их ушицей, да и вялено-соленый продукт не переводился. Но Док был мрачен. Ему никакое дело ни в руки, ни в голову не шло. Он за эти дни похудел и осунулся, снедаемый так неожиданно свалившимся на него грузом. Ночами он почти не спал, но и это не помогало. Мысли вертелись среди каких-то малозначимых деталей прошлого, но ни разу «звоночек нужного воспоминания» так и не звякнул. В голову лезли мысли о работе, о его пациентах, о доме, в общем, о малозначимых в нынешней обстановке пустяках. Ребята к нему не приставали, понимая, что могут только помешать своими советами — именно помешать, поскольку общих воспоминаний у них не было с детства. Дед тоже занялся своими делами и целыми днями пропадал в Заповеднике. Но у Дока сложилось впечатление, что он специально оставляет их одних, стараясь не мешать «вспомнить все». Вместе они собирались только за ужином. И вот однажды — это было то ли на третий, то ли на четвертый день — ребята напросились сходить в тайгу с Дедом. Тот не возражал: