Я бил «сталинских соколов». Лучший финский ас Второй Мировой - Илмари Ютилайнен

Я попытался атаковать «Чайки», которые дрались за свою жизнь, но так и не получил шанса. Когда один из наших выходил на удобную для атаки позицию, он сразу нажимал гашетку и стрелял, пока цель не загоралась, и отмечал победу торжествующим криком. Пекка Кокко гонялся за последним русским самолетом, пока тот не рухнул в березовую рощу к северу от аэродрома.

Я тяжело вздохнул и посмотрел в направлении Петрозаводска. Может, там найдется что-нибудь для меня? Так и случилось - там возник И-153. Облизнувшись, я толкнул сектор газа вперед. Теперь я буду первым. Приближающийся противник, похоже, получил какую-то информацию о воздушном бое и теперь спешил за своей долей добычи. Пилот взлетел так поспешно, что даже забыл убрать шасси. Может, он слишком много думал о предстоящем бое? Он летел прямо на меня, но затем, кажется, понял, что в воздухе больше нет других советских истребителей, и повернул назад. Вероятно, он сильно удивлялся, почему его самолет летит так медленно, но шасси все равно не убрал. Я ожидал, что противник запаникует, и дал одну короткую очередь. Я потратил всего 20 патронов. Дым от горящего самолета закрыл мне обзор, и я обнаружил, что нахожусь уже впереди «Чайки», которая зацепила верхушки елей. Это была моя самая легкая победа. Вражеский пилот заплатил за свою забывчивость по полной.

Теперь по обе стороны линии фронта стало тихо. Йоппе собрал вместе свое звено, и мы сделали круг над пятью поднимающимися столбами дыма. Столбы стояли по прямой линии, отмечающей обратный путь вражеских истребителей к своей базе.

Из Пряжи пришло сообщение, что новые вражеские истребители атакуют нашу пехоту. Мы быстро примчались туда, но никого не нашли. Русским повезло, так как наши 8 истребителей легко раздавили бы их.

Мы повернули на северо-восток, и вскоре Пекка сообщил: «Два истребителя в направлении Деревянное». Нипа был его ведомым. Я летел вместе с Ламппу у основания облачного слоя на высоте 3500 футов. Мы чуть снизились, набирая скорость, и вскоре настигли противника. Русские истребители в этот момент разделились. Один из них попытался спрятаться на фоне волн Онежского озера, но Пекка и Нипа преследовали его. Нипа дал по нему пару коротких очередей, и русский истребитель рухнул в воду. Другой попытался нырнуть в тучу, за ним погнались мы с Ламппу. Мы подобрались почти вплотную, но русский пилот не видел нас, так как летел в рваных облаках. Он даже не успел испугаться. Подбитый самолет неуклюже дернулся, круто пошел вниз и разбился на берегу прямо под носом Нипы, который возвращался после победы.

Йоппе крикнул: «Осмотрите тучи! «Иваны» скрываются там!»

Так и было. Мы видели «Чайки» и «Раты», мелькавшие в облаках. Мы попытались выманить их наружу, но напрасно. Все это превратилось в игру кошки-мышки. Один И-16 появился прямо передо мной, и я обстрелял его. Он задымился, но юркнул обратно в облако, и больше я его не видел. Я немного снизился, и услышал, что Пекка передает по радио: его боеприпасы подходят к концу.

Оглянувшись, я увидел И-16, идущий прямо на меня. Очевидно, русский меня не видел, так как мотор закрывал ему обзор. Я повернул за ним, намереваясь сбить одной короткой очередью с минимальной дистанции. Но тут к нам подошли Йоппе и Нипа, и Йоппе приказал присоединиться к нему. Понятно, что русский его не послушался, особенно после того, как Нипа дал по нему очередь. Однако он взял слишком большое упреждение и не попал в цель. Но теперь «Иван» встревожился и бросился вверх к туче. Я был вынужден открыть огонь со слишком большого расстояния, и после одной очереди русский исчез в облаке.

Я остался ниже облаков, дожидаясь следующего случая. Ожидание не затянулось, и вскоре передо мной оказался тот же самый самолет. Я немедленно дал очередь, и русский метнулся в тучу, снова мне пришлось ждать. И вновь этот самолет появился из тучи, но теперь уже в крутом пике. Я решил, что в конце концов его достал, и ждал только, что он разобьется в лесу. К несчастью, он вышел из пике над самыми вершинами деревьев, и пилот наверняка посмеивался надо мной. Он удирал, а я так и остался с носом.

Йоппе теперь находился позади меня, и я передал, что отправляюсь в погоню. Я спикировал за русским, но Йоппе последовал за мной. Я выровнялся над самыми деревьями и дал очередь, чтобы напугать русского пилота. Он начал вертеться и крутиться, поэтому я понял, что он увидел трассы. Я продолжал давать короткие очереди каждый раз, когда пилот пытался повернуть. Таким образом мне удалось сократить дистанцию, не перенапрягая мотор. Русский самолет начал дымить. Снова я подумал, что он вот-вот разобьется на аэродроме Деревянное, однако он проскочил мимо. Йоппе держался сзади и науськивал меня, словно охотничью собаку.

В мгновение ока мы очутились над вражеской территорией. Русский пилот пролетел над дорогой, забитой войсками, и повернул вдоль нее. Очевидно, он надеялся, что солдаты обстреляют меня и собьют. Я находился уже в 50 метрах от него, когда мы пролетали над дорогой. Я тщательно прицелился и нажал гашетку. Все произошло в одно мгновение. Пули попали в фюзеляж в районе кабины, и самолет врезался в землю справа от дороги, заставив пехотинцев искать укрытие. Огромный столб пламени взметнулся в том месте, где красный пилот завершил свой земной и небесный путь.

Йоппе поздравил меня, и мы вместе начали высматривать другие истребители. Некоторые наши пилоты израсходовали боезапас и уже возвращались домой. Вскоре и мы сделали то же самое. Сентябрьское солнце позолотило прекрасный лес, расстилавшийся под нами. А мы, полностью удовлетворенные, взяли курс «на запад в Европу».

Мы находились на полпути между Мурманской железной дорогой и деревней Пряжа, когда внезапный взрыв встряхнул мой истребитель. Черный дым попал в кабину, и огонь заплясал под приборной доской прямо передо мной! Я почувствовал резкий запах бензина, как раз когда остановился мой мотор. Ну вот и смерть припожаловала!

Я быстро расстегнул ремни, откинул фонарь и уже был готов шагнуть наружу. Но в этот момент я заметил, что пламя в кабине погасло, остался только густой белый дым. Высота была 1600 футов, и я решил не спешить прыгать с парашютом. Я предпочел подождать еще немного - не загорится ли истребитель снова. Я понимал, что долгое путешествие по лесу может быть безнадежным. К такого рода марафонам никто не стремился, но теперь далеко не все зависело от меня.

Когда я снизился до высоты 650 футов, то решил все-таки прыгать, потому что аварийная посадка в лесу среди деревьев крайне опасна. Мне будет нелегко видеть, как мой истребитель разлетится на куски. Я уже был готов прыгнуть, как вдруг мотор чихнул и кое-как заработал. Я быстро шлепнулся обратно в кресло и лихорадочно заработал помпой ручной подачи топлива. Мотор заработал получше. Я немного успокоился и вызвал Йоппе по радио и попросил его следить за моим самолетом на случай, если мне все-таки придется прыгать с парашютом.

Я сумел кое-как набрать немного высоты, и мой самолет наконец потащился домой. И вот там, когда я пролетал над полем в ознаменование победы, мотор снова отказал! Но теперь опасности не было, так как это происходило прямо над аэродромом. Мое шасси вышло наружу, и «земля мягко приняла сына в свои объятия!»