Спасти СССР! "Попаданец" в пенсне - Валерий Белоусов

Коржаков резко обернулся к телеэкрану — Ельцин по-прежнему сидел рядом с Хасбулатовым, всё такой же бодрый и весёлый.

— Ты что гонишь?! Да вот же он! — ткнул в экран пальцем главный охранник.

— Я не про него… Я про… того… настоящего…

— А-а-а. Не морочь себе голову! Кому этот куль обдристанный нужен. Небось, забурился куда-нибудь в подвал, зашхерился между тёплыми трубами и дрыхнет себе! Ни черта, оно проспится — и само вылезет.

— Но всё-таки… как-то неудобно…

— Не ссы, полковник! В случае чего — у нас (шёпотом) и ещё один, третий, в запасе есть… — и Коржаков с удовольствием глотнул ещё коньячку…

Старший лейтенант Скородумов, задумчиво ковыряясь пальцем в носу, неторопливо разбирал валяющиеся на его письменном столе бланки шифротелеграмм…

«ШтабКВО, Срочно, секретно ИШ-в. 1962

Куда: Москва

Кому: ГКЧП

Докладываю

На Украине стало известно обращение ЕЛЬЦИНА к народам России тчк Подавляющее большинство воинов округа отрицательно отнеслось к этому шагу и одновременно возмущением высказываются возможности ЕЛЬЦИНА свободно деструктивно действовать в отношении ГКЧП тчк Промедление смерти подобно тчк Мы же договорились зпт что ЕЛЬЦИНА надо брать первым тчк»

На телеграмме стоял гриф не только Секретно, но и СРОЧНО… Поэтому она поступила к Язову двадцатого августа!

После встречи с Ельциным и другими членами российского руководства в Усове Собчак прилетел в Ленинград и сразу же, из Пулкова, помчался на номенклатурной чёрной «Волге» с козырным номером, с буквами ЛОС, в центр города…

В само здание охрану, которая заботливо ограждала народного избранника от благодарного ленинградского народа, не пропустили… Впрочем, перед проходной на деревянной лавочке читал «Комсомолку» и охранник Гидаспова.

Увидев Собчака, он вначале сделал казённо-приветливое лицо, а затем, за его спиной, весь сияя, показал ему язык.

На втором этаже был кабинет командующего войсками округа.

Дверь в него распахнута нараспашку, и приёмная, и кабинет пусты — только мерно двигается маятник огромных часов, отмеряя безжалостное время. То самое, которое смололо в муку страны, города, империи и их сияющие столицы.

В приёмной Собчак, интеллигентный, заорал как туркестанский ишак:

— Что за бардак! Где командующий? Почему кабинет не охраняется!!

Откуда-то прибежал перепуганный подполковник, дрожа коленками, вытянулся, пытаясь по-молодецки втянуть немаленькое пузцо…

Собчак продолжал на него наезжать, как рэкетир на палатку с пивом:

— Немедленно! Доставить меня к командующему!!

— Есть! Есть! Они вон там заседают, — и подполковник лакейски прогнулся перед вчерашним профессором…

Спустившись в подвал, Собчак увидел в конференцзале командующего ЛенВО Самсонова, начальника КГБ Куркова, командующего ВВ Савина, начальника Северо-Западного погранокруга Викторова…

Во главе стола сидел Гидаспов, первый коммунист области…

Единственным своим для Собчака был, по его же собственному выражению, благодетель — начальник Ленинградского ГУВД Крамаров, верный демократ, в прошлой жизни работник НИИ Теплотехники (при котором число уличных преступлений увеличилось в Ленинграде с семидесяти до двухсот пятидесяти четырёх в день)…

Не дав никому рта раскрыть, Собчак стал орать, что все они заговорщики, и всё, что они делают, незаконно, и если они хоть пальцем шевельнут, то их будет судить, как в Нюрнберге нацистов, международный трибунал!!!

Самсонов возразил неуверенно:

— Ну почему незаконно, у меня есть распоряжение…

Собчак с профессорским апломбом перебил его:

— Да ты знаешь, сапог, кто я? Я один из разработчиков Закона о чрезвычайном положении, и есть только четыре ситуации, когда оно может быть введено на конкретной территории. Это — эпидемия, эпизоотия, землетрясение и массовые беспорядки…

Гидаспов встрял осторожно, мало-помалу приходя в себя:

— А что это вы на нас голос-то повышаете?

Собчак, отец широко известной в узких кругах своей безотказностью дочки Ксюши, презрительно бросил через плечо:

— А ты вообще молчи, быдло пролетарское! Кончилась твоя вонючая красная гегемония!

Товарищ Гидаспов, в отличие от Собчака, в юности работал на Кировском, слесарем. Хоть маленько и раздобрел, но кулак у него был по-прежнему крепкий, рабочий. Со всем своим пролетарским гневом, сплеча он крепко въехал по сусалам культурному профессору. У того только зубы лязгнули!

«Раз, два, три… да не считай, без толку! У нас на мясокомбинате, когда ток выключали, так я бычков кулаком глушил!» Известный анекдот, да — про то, как русский грузчик с Мухаммедом Али дрался.

(Не надо фарса! — заявляет мне Демократический Читатель, — Собчак был исключительно интеллигентен и на людях голос никогда не повышал… Но что же мне делать? Я ведь привожу его, Собчака, собственные мемории — обошедшиеся, к сожалению, без гидасповского кулака, понятное дело… Запись за Собчаком журналистов Головкова и Чернова о подробностях событий в Ленинграде, сделанная 26 августа 1991 года в час ночи. Сказка-то у нас строго документальная.)

Переписка

Документ номер один.

COB.CEKPETHO.

Экз. №_ (цифра «четыре» — рукописная)

1. Для обеспечения порядка и безусловного выполнения решений Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению предпринять меры по оперативному интернированию лиц из числа руководства РСФСР (цифра «девятнадцать» написана от руки) августа 1991 года в соответствии с оформленными Прокуратурой СССР документами:

Ельцин Б.Н.

Силаев И.С.

Руцкой А.В.

Бурбулис Г.Э

Хасбулатов Р.И.

Шахрай С.М.

Скоков Ю.В.

Старовойтова Г.В.

Кобец К.И.

Захарова А А.

Илюшин В.В.

Царегородцев АН.

Вощанов П.И

Суханов Л.Е.

Баранников В.П.

Полторанин М.Н.

Ярошенко В.Н.

Федоров Н.В.

Федоров А.В.

Лазарев И.Н.

Лукин В.П.