Стокгольмское дело - Йенс Лапидус

Адам встал, и тут же поднялась со стула Катя.

– Думаю, нам лучше уйти, – сказал он, – и дать адвокатам поработать. Только вот что… следователь хочет допросить Катю как можно скорее. Может, уже в понедельник. Так что времени совсем мало. Надо придумать, как ей выйти из этой ситуации.

Он наклонился, положил на стол визитную карточку и протянул руку для пожатия.

Эмили глазом не успела моргнуть, как они вышли из комнаты. Она даже не успела обогнуть стол и проводить клиентов до выхода, как обычно делала.

Маркус передал ей карточку.

Адам Тагрин

К. Тагрин Импорт АО

07315688900

Мы делаем прекрасное доступным

Эмили даже сказать ничего не успела – он уже протягивал ей телефон. Трещина на стекле дисплея давала заметную тень, но текст читался легко. Сайт Адама.

К. Тагрин Импорт АО

Фильмы для взрослых

Эротические сцены

– Порнуха, – пожал плечами Маркус. – Этот мухомор занимается порнофильмами.

В мозгу прозвенел звоночек. Имя человека, с которым ей позарез надо поговорить.

Тедди.

Роксана помогла убрать со стола. Каспар опять влип в телевизор, отец так и сидел за столом. Даже не сложил вилки и ложки в тарелку. Если он и в самом деле так плохо себя чувствует, как сказала мать, можно простить.

Мать принесла вазу с фруктами, как всегда тщательно подобранную: апельсины внизу, потом яблоки, а сверху – кудрявая шапка винограда.

– Фрукты экологические?

– Не знаю… возьми кишмиш, он из Ирана.

– Надо внимательнее смотреть, что покупаешь.

Отец кашлянул.

– Как называется курс, на который ты записалась?

Роксане вовсе не хотелось заводить этот разговор по второму кругу.

– Курс называется «Пол, власть и этнос», – вяло произнесла она.

– Вот как… и кем ты сможешь работать, когда закончишь это занимательный курс?

Она промолчала. Не стоит ссориться с отцом. Ему пятьдесят восемь. Слишком молод, чтобы сидеть дома и ничего не делать. Работал в коммуне с тех пор, как они приехали в страну в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Лояльность работе – его девиз и его гордость.

– Я мог бы работать здесь инженером, – сказал отец. – Не надорвал бы спину.

Отец прав. В Тегеране он учился в университете, но все закончилось с эмиграцией. Когда сбросили шаха, все радовались: наконец-то можно создать нормальное общество. Но победили фундаменталисты, и тут уже было не до экзамена. Речь шла о спасении жизни.

Она подошла к буфету и начала машинально перебирать компакт-кассеты с любимыми отцовскими записями. Этикетки стерты до полной нечитабельности, но она знала их наизусть: Гугуш, Дариуш, Виген[23]. Все уже старики и старушки. Странно, но ей тоже нравились их песни.

– Ты же знаешь, теперь все их лоты выложены на Spotify… можно выкинуть это старье.

Отец сверкнул глазами так, что Роксана вздрогнула. Встал и взял одну из кассет, такую старую, что стерся даже яркий логотип «BASF».

– С ума сошла? Этот святое. Не прикасайся к моим кассетам.

Зарядили посудомоечную машину. Мать принесла чай – по второму или третьему заходу. Роксана поставила перед Каспаром вазочку с фисташками.

– А знаешь, Рокси, – сказал брат и расщепил скорлупку зеленого орешка. – Они правы.

– Кто – они?

– Родители. Если бы постаралась, запросто могла бы поступить на психологию.

Она молча присела рядом.

Что тогда было?

Тридцать миллиграммов, не больше – Зет минут десять шарил на сайтах Flashback и «Магические молекулы», пока не накопал все, что нужно: сколько и как. Втянуть носом, как заправский кокс. Роксана и раньше пробовала «э» и «спид»[24]. Запомнилось странная смесь чувств: ощущение собственного всемогущества и тяжелого беспокойства. Потом она прочитала: это называется акатизия. Невозможность найти себе место, сохранить одну и ту же позу. Нет, есть вещи получше.

Было уже пять утра.

Через несколько минут препарат начал действовать.

Сначала похоже на экстази, хотя как-то мягче и уютнее.

…тело стало покалывать иголочками будто она его отсидела диван бесконечно мягкий тонула и тонула в подушках как в море постоянное погружение а Билли и Зет в десяти метрах от нее а потом еще дальше комната растянулась как резина а тело как желе или теплый и приятный слайм сейчас начнется паника но паника ушла и она уже не знала открыты ли у нее глаза или закрыты стены и двери двигались пока не слились в мягкий водоворот огоньков мигающих в такт с ударами сердца с Билли Зетом и космосом огоньки мигали все ярче и слились в заполнивший пространство белый свет и она хотела плыть в этом туннеле света и может быть умирала но знала что не умирает и увидела черно-белый негатив Билли вверх ногами квартира исчезла она стояла под балконом на промерзшей траве и не чувствовала холода даже приятно и она стала с землей одно целое с камешками и мохнатыми корнями а Зет начал хихикать сказал что она похожа но лосиху а сам выглядел как яблоко зеленый и блестящий это было так прекрасно что они не могли остановиться и хохотали и она хохотала и Зет хохотал и Билли хохотала и не надо было ни о чем думать и стараться произвести впечатление и следовать правилам давайте рисовать сказала она и они стали рисовать Билли предложила рисовать роботов мы же сами роботы и Роксана поняла почему отец никогда не подкидывал ее в воздух когда она была ребенком как другие папы и пик постепенно кончился попробовала встать но не смогла в квартире морская качка засмеялась и опять села на диван…

Через десять минут все было как всегда. Зет гуглил что-то на айфоне, поднял глаза.

– Вот это да.

Билли встала. Странно – ее нисколько не качало.

– Лучший кайф в моей жизни. Во всей моей жизни.

Когда Роксана вернулась от родителей, Зет смотрел документальный фильм «Взлет и падение Ланса Армстронга». Забавный он парень, этот Зет: увлечется чем-то, так должен знать все до малейшей детали. Своего рода помешательство. Он и сам над собой подшучивает.

– Ты поел? А то я захватила кое-что от родителей… на случай, если захочешь…

– Ну да? Какая ты умница…. А что – тушеная баранина? Или вегетарианское?

– Горме сабзи. Но не мой вегетарианский вариант, а как положено.