Стокгольмское дело - Йенс Лапидус

– Ну ты даешь, Библик, – заржал Шамон. – Ладно, можем расслабиться маленько.

Друзья иногда называли Николу человеком-библией или попросту Библиком. Им казалось, что он говорит на языке, похожем на древние арамейские тексты. Посмеивались – но и восхищались. Никола – единственный не-сириец, который говорит на их языке. А что удивительного? Его дед Боян постоянно говорил: «Стыдно не знать языка страны, в которой ты живешь. Как только я сюда приехал, сразу стал учить шведский». В том районе, где жил Никола, все говорили по-арабски и по-ассирийски. Никола вырос с этими ребятами. Их язык стал его языком.

Шамон припарковал машину у клуба.

Знакомое ощущение: покалывание в висках. Никола потер лоб.

Шамон остановился.

– Болит?

– О’кей. Бывало хуже.

Славный все-таки парень – Шамон. Сердечный. Сразу заметил. Собственно, эти головные боли – единственные последствия взрыва бомбы в квартире Тедди. Все зажило, как на собаке. Так сказали врачи. Все, кроме вот этого – периодических головных болей. Иногда такое чувство, будто группа дэт-метал поселилась в голове и собирается ее взорвать.

Взорвать… Дело о взрыве через несколько месяцев закрыли.

Расследование не дало результатов. Не установлена криминальная составляющая. Так было написано в заключении следственной группы, эту бумажку прислали Николе в конверте с красивым штемпелем полиции. Как будто подложенная под дверь бомба сама по себе не «криминальная составляющая».

Шамон хмыкнул, когда услышал.

– А ты что ожидал? Полиции до таких, как ты, как до лампы. Если только они не хотят затолкать тебя за решетку, как в прошлом году.

Может, он и прав. Но… что-то подсказывало Николе: если бы все это произошло сегодня, повернулось бы по-иному. Наверняка снюты постарались бы найти бомбиста.

Покалывания становились все сильней. В мозгу проскакивали маленькие острые молнии. И какой-то тоненький голосок будто силился сказать что-то, только Никола не мог различить слова.

Он открыл тяжелую дверь. Знакомые звуки: стоны, вскрики, рычание, звон металла, тяжелое эхо падающих на ковер штанг и гирь.

MMA в подвале. Mixed Martial Arts, школа борьбы без правил. Спустился на несколько ступенек – и вот он, храм тестостерона. Мекка насилия. По обе стороны лесенки развешаны боксерские перчатки, лапы, скакалки. Белые бетонные стены, с потолка свисают груши и мешки. Здесь, в этом районе, ММА не менее популярен, чем футбол. Народный спорт.

На мягком полу возятся подростки. Тренер в мягких штанах и куртке с капюшоном скользит вокруг и выкрикивает инструкции. Принцип прост: использовать физические законы и собственные мышцы, чтобы нанести сопернику как можно больше вреда.

Пот, кровь, сероводород, адреналин. Социолог с развитым обонянием мог бы только по запахам написать целую диссертацию про жизнь мальчишек в этом районе, вынужденных пробивать дорогу в жизни кулаками.

Шамон и Никола присели у дальней стены. Небольшой, огороженный канатами октагон[21] пустовал: мальчишки пыхтели на полу.

– Юсуф должен прийти, – сообщил Шамон.

– А, «Найс»! Я его уже несколько месяцев не видел.

– Он теперь у босса вроде бодигарда. А племянник Исака здесь тренируется. Так что, может, лично Мистер Первый тоже явится.

Никола постарался выглядеть невозмутимым. С Юсуфом, через которого Шамон получал поручения, он редко, но встречался. Но Исак!

Миф. Легенда. Икона. Исак: пример для всех, кто верит, что Тони Монтана жив и переселился в Швецию. Только под другим именем: ИСАК.

В мозгу опять начали проскакивать молнии. С частотой электросварки. И тот же писклявый голосок. Бормочет вся чаще, все непонятней, точно хочет, чтобы его выпустили на свежий воздух, подальше отсюда.

Юсуф и Исак явились через полтора часа после условленного времени. Шамон промолчал. Проглотил упреки.

Юсуф, как всегда, приветливо обнял за плечи, потряс и довольно хохотнул. Адидасовские треники, курточка – одет, как и все. Юные дарования, как один, глазели на Мистера Первого. Точно сам Господь снизошел на землю и появился в замке пота и крови.

– Нико, Библик! – Юсуф. Вяло и неразборчиво, через губу. Как всегда. – Ты теперь у нас электрик? Или как?

Никола покосился на Мистера Первого – как он реагирует? Не считает ли, что Никола ему изменил? Перестал работать на Юсуфа, а значит, и на него самого? Покинул семью. Блудный сын.

– Я еще не электрик, – сказал он. – Пока. Но скоро… на следующей неделе, наверное. Набираю баллы.

Исак подошел поближе – его, очевидно, заинтересовал этот разговор.

– Набираешь баллы?

Почему у него такой хриплый голос?

– Значит, нацелился на настоящую работу?

– Не знаю… электрик – интересная профессия.

Исак не дал ему закончить, прокашлялся и заговорил погромче. Слава богу, пронесло.

– Ничего интересного. Я хотел бы видеть тебя адвокатом, или профессором, или… что-то в этом роде. Поверь мне, приятель, если можешь, бросай все это дерьмо. Повторяю: если можешь.

– Но это и вправду интересная работа. Не так легко…

– Ничто в этой жизни не легко. Но ты же всегда любил читать! Дед твой, во всяком случае… Кстати, а как там Бьорне?

Исак и Тедди – друзья с незапамятных времен. Никто другой не называл Тедди «Бьорне», медвежонок. Никола не знал, встречался ли его дядя с Исаком за последние десять лет – во время отсидки или после. Но все равно – друзья с детства.

– Насколько я знаю, неплохо. Но мне кажется, ему нужна женщина.

Исак открыл рот, вытаращил глаза и захохотал так, что Николе показалось – сейчас задохнется. Согнулся пополам, потекли слезы.

– Передай ему, – с трудом вставил он между приступами смеха. – Передай, если он хочет бабу, пусть поедет со мной в Лас-Вегас. Вот уж там бляди… как с другой планеты.

Отсмеялся, сделал знак Юсуфу и Шамону, и они скрылись в маленькой отгороженной конторке.

Никола остался в зале и некоторое время смотрел на миниатюрную версию борьбы без правил. Некоторые мальчишки уже кое-чему научились.

Головная боль не отпускала. Почему они там застряли? Пора выйти на воздух, здесь дышать нечем.

Дверь открылась, и по ступенькам спустились трое парней. Шамон все еще там – с Юсуфом и Исаком. Чем они там занимаются? Парни без сумок, без рюкзаков – вряд ли пришли на тренировку. Небрежная походочка, капюшоны подняты.

– Эй вы, сопляки… где он?

Мальчишки встали, попытались принять боевую стойку, но замерли. Уставились на пришедших, открыв рты. Никола не сразу понял, почему: все трое вооружены.