Госпожа адмирал - Макс Мах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Окрестности и в самом деле были хороши. Сосновый бор – темный, кондовый, дремучий, словно в начале времен, – прорезанный ручьями и речушками, прячущий в своей глубине озера и небольшие болотца. И, разумеется, река. Вятка в этих местах была довольно широкой и текла медленно, плавно, завораживая своей неторопливой статью. Был соблазн искупаться, хотя вода в это время года наверняка была холодной, но Лизу останавливала не столько боязнь простуды, – она была девушкой закаленной, – сколько отсутствие купального костюма.
– Купаться будешь? – спросила она Василия.
– Да нет, – покачал он головой. – Я пас. Да и тебе не советую, вода сейчас студеная…
– Нешто! – отмахнулась Лиза. – Но ты помнишь, Василий, как офицер офицеру!
– Я отвернусь! – заверил Карамзин.
– Вот это правильно! – кивнула Лиза, но все равно разделась за кустами.
Когда вылезла из воды, даже у нее – уж на что привычная – зуб на зуб не попадал, но капитан-лейтенант Карамзин такую возможность предусмотрел, и на берегу Лизу ожидал жарко пылавший костер, у которого Лиза и обсохла, на несколько минут забыв даже о стыдливости. Но Карамзин, справедливости ради, вел себя безукоризненно и на Лизины «прелести» не пялился, позволив ей сначала спокойно согреться, а потом и одеться. Так что глазом моргнуть не успели, а уже три часа прошло.
Пока шли назад, к заимке, проголодались окончательно и за стол сели в том славном расположении духа, когда пьется и естся легко и в удовольствие, да и разговор под водочку идет веселый и непритязательный, становясь со временем все более и более доверительным. Ну, а под разговор по душам в Себерии испокон веку пили много или очень много. Выпили и Василий с Лизой. Рюмка за рюмкой, слово за словом, и, наконец, в какой-то момент Лиза с удивлением обнаружила, что «вот оно, вот»!
– Умерла, – сказала она, констатируя итог возлияния, и, не меняя позы, упала с табуретки куда-то вбок.
Очнулась Лиза в аду. Ну, то есть так ей показалось по первости. Вокруг было сумрачно и жарко, аки в аду, и по-адски же кондово, в смысле просто и без изысков. Камень и дерево, огненные блики на стенах, игра теней…
«Это я где?!»
Лиза попыталась сориентироваться, но поняла лишь, что лежит ничком, голая и обессиленная.
«Умерла, что ли?»
И тут над ней, обдав задницу и спину волной смертельного жара, пронеслось что-то быстрое и шуршащее, и снова, и опять. Стремительно и почти без пауз. А потом это что-то обрушилось ей на спину. И еще раз, и опять. Мощные удары с влажным шлепком и брызгами горячей воды.
«Господи, прости! – поняла она наконец. – Да это же веник!»
И все сразу встало на свои места. Баня, полок, на котором растянулась Лиза, и веник, которым обхаживал ее по первое число капитан-лейтенант Карамзин. А в следующее мгновение Лиза осознала, что лежит отнюдь не в целомудренной позе, и одному Богу известно, что и под каким углом видит ее «самопровозглашенный» банщик.
– Э… – выдохнула она, чуть повернув голову. – Мы тут как?
– Уточните, пожалуйста, вашу мысль, лейтенант Браге! – сразу же откликнулся Карамзин.
– Я имею в виду… Мы все еще товарищи по оружию? – задавать этот вопрос, лежа нагишом, было непросто, но Лиза справилась. В смысле, как офицер с офицером?
– Да, – проявил благородство капитан-лейтенант, – как офицер с офицером.
А ведь вполне мог воспользоваться ситуацией. Да и Лиза, если честно, вряд ли на это даже обиделась бы. Ну, случилось и случилось. Не любовники, друзья, но что теперь, если друзья, так уж совсем ни-ни?
«Да, было дело!» – усмехнулась Лиза, вспоминая тот инцидент, и даже не удивилась – устала уже удивляться, – откуда ей известны все эти подробности. Ведь случилось это, в принципе, совсем с другим человеком. Однако же и то правда, что со временем в ней открывалось все больше и больше того, что, по идее, должно было умереть вместе с Елизаветой Браге.
Ну, а Василий, хоть и был он хорошим пилотом и отличным человеком, в конце концов, из истребителей вылетел. Запил и как-то незаметно для окружающих превратился в буйного – устраивающего скандалы и впадающего в долгие запои – алкоголика. С Флота его вышибли как раз перед тем злополучным боем под Опочкой, так что неудивительно, что Лиза потеряла его из виду, и повода вспомнить до сих пор не нашлось.
– Если ты об этом, то я в завязке, – сообщил Карамзин деревянным голосом. Год и семь месяцев капли в рот не взял.
– Хочешь со мной в Техас? – без обиняков спросила Лиза.
– Сделай божескую милость! – криво усмехнулся Василий.
«Почему бы и нет? Свой человек на борту всяко не помешает!»
– Старшим вахты на полетной палубе, – предложила Лиза.
– А?..
– Ну, вот попробуешь на учебной спарке, там и посмотрим. Идет?
– Спасибо, Лиза, век не забуду!
– Да чего уж там! – отмахнулась Лиза. – Пятого в восемь утра на Самсоновском поле, сектор семь. С вещами. Сам понимаешь…
Поход по лавкам замечательно успокаивает нервы. Во всяком случае, Лизе это всегда помогало. Помогло и теперь, тем более что нынешней Елизавете Браге Вендский торг нравился и сам по себе, выделяясь среди других гостиных дворов своей архитектурой и особой атмосферой. Построен он был без малого триста лет назад в честь победы над Швецией, попытавшейся было вернуть себе финские лены. Но нашла коса на камень. Себерия, которая в то время называлась Великим княжеством Новгородским, и сама была на подъеме. И, если утверждала свою власть на далеких берегах, создавая американские и африканские колонии, то уж верно не затем, чтобы отдать соседям Лапландию или Карелию. В общем, шведов разгромили и на радостях, среди прочего, построили в провинциальном Шлиссельбурге эти торговые ряды. Архитектора выписали из Генуи, и этим все сказано, хотя строить ему пришлось не из привычного камня, а из брускового кирпича. Получилось, впрочем, ничуть не хуже, одна Мерная башня, в которой в то время располагалась важница с гильдейскими весами, чего стоит!
– Красиво! – признала Мария. – А у нас север Руси так и не поднялся, хотя и начинали вроде бы, как те же шведы. Но не пошло, республику Москва раздавила, и Новгород захирел.
Под разговоры прошлись по Красной линии, где накупили кучу всяческих мелочей, без которых, однако, не обойдешься в походе или на войне. То есть обойтись конечно же можно без всего, – и Лиза это знала много лучше прочих других, – но, если есть возможность, то отчего бы и нет? Поэтому купили для Марии несессер с полным набором туалетных принадлежностей и другой – с походным набором столовых приборов, ну и пошло: серебряная фляжка, термос, фонарик, часы-будильник, портсигар, – раз уж курит, – зажигалка и стальная пепельница, противосолнечные очки, швейцарский складной нож и нормальный охотничий «свинорез» в кожаных ножнах, и так до полного изнеможения, выразившегося в неподъемном кожаном бауле, который пришлось отправлять на Смолянку с посыльным. Ну, не таскать же всю эту тяжелую дребедень с собой?