Моя прекрасная жертва - Джейми Макгвайр

– Трекс не из нашей бригады, мы встретили его в гостинице.

– Ясно. Так вы готовы сделать заказ? Или попозже подойти?

Зик, прищурившись, заглянул в меню:

– У вас целый день завтрак подают?

– Да.

– Что такое крейп?

– Это очень тонкий блинчик. Федра готовит их с мягкой шоколадно-ореховой начинкой, а сверху посыпает сахарной пудрой и поливает шоколадом.

– Тогда я это и буду.

– А мне сэндвич-рулет с курицей, – Долтон подал мне меню.

Зик последовал его примеру.

– А тебе что принести? – поколебавшись, обратилась я к Тэйлору.

Опустив свой экземпляр меню, он посмотрел мне прямо в глаза:

– Я хочу еще потусоваться с тобой.

– Что, прости?

На секунду я замешкалась, припоминая, нет ли у нас блюда под названием «Второй шанс». Тэйлор откинулся на спинку стула и вздохнул:

– Я помню: я обещал больше к тебе не приставать. Но тогда я думал, ты просто играешь недотрогу. Я не знал, что ты на самом деле такая недостижимая.

– Я не… недостижимая. Просто я здесь живу, а ты… приезжий.

– У тебя есть парень? – Зик улыбнулся.

– Нет.

Долтон хлопнул Тэйлора тыльной стороной ладони по плечу. Тот метнул в него смертоносный взгляд и уронил меню на стол.

– Когда я говорил, что не стану приглашать тебя во второй раз, я на самом деле этого не имел в виду.

Я приподняла бровь:

– То есть ты не собирался выполнять свое обещание?

– Нет, – подумав немного, ответил он. – Беру его назад.

– Так не пойдет, – я состроила гримасу. – По-твоему, я соглашусь еще раз пойти на свидание с бродягой, который сначала обещает, а потом отказывается от своих слов?

– Ты признала, что у нас было свидание! – воскликнул Тэйлор, и по его лицу расплылась улыбка Чеширского Кота.

Из-за контраста с грязью на коже зубы казались особенно белыми.

– В кафе сегодня много гостей, – сказала я.

– Знаю. Ты просто подумай над этим.

Я посмотрела в потолок, потом опять на Тэйлора и, нацелив на него ручку, ответила:

– Нет. Тебе тоже куриный сэндвич-рулет?

Улыбка исчезла, плечи опустились.

– Удиви меня чем-нибудь, – предложил он, сложив руки.

– Это запросто.

Я забрала у него меню и пошла на кухню с заказом.

– Тот парень опять зовет тебя на свидание? – спросил Чак.

– Я сказала «нет».

– Садистка! – Чак покачал головой.

– Он хочет только потусоваться. Сердце у него не разбито – ничего такого.

– Если парень тебе не нравится, то почему ты смотришь на него так, словно вот-вот не выдержишь и захихикаешь, как школьница?

– Он из Эйкинса, – сказала я просто.

– Из Эйкинса? Из того, который в Иллинойсе?

– Да, – я закусила губу.

– Он знает?

– Нет, не знает. Федра задала мне тот же вопрос. С чего бы я стала всем рассказывать?

– Я просто спросил, – пожал плечами Чак. – Знаешь, Фэйлин, я уже предлагал…

– Нет, Чак, я не возьму у тебя денег на дорогу до Эйкинса. Вы с Федрой и так делаете для меня слишком много.

– Сколько тебе не хватает?

– Я почти скопила. Только каждый раз, когда деньги набираются, происходит что-то непредвиденное.

– Как тогда, когда ты помогла Питу купить шины?

– Ага.

– А потом заплатила за билет для Кёрби?

– Ага.

– А в позапрошлом году ты попала в больницу.

– Было дело.

– До сих пор не расплатилась за лечение?

– Расплатилась пару месяцев назад. Спасибо.

– Зря ты не позволяешь нам тебе помочь. Ты ведь и сама помогаешь людям. Это важно.

– Да. Поэтому я и хочу справиться сама.

Я глянула в сторону третьего столика. Тэйлор тоже меня высматривал. На секунду мы встретились глазами.

– Ну или хотя бы в основном сама.

– Парень разозлится, когда узнает, что у тебя на уме, – сказал Чак, возвращаясь к приготовлению супа.

– Мне и самой противно, – вздохнула я.

– Хорошо. Значит, у тебя хотя бы есть совесть.

Я опустила глаза: с каждой минутой мне становилось все более скверно. Недавнее приподнятое настроение сменилось чувством вины.

– Федра пошла в заднюю комнату?

– Готовит чизкейки, – кивнул Чак.

– Понятно.

Это означало, что увижу я ее не скоро. Делейни попрощались с Кёрби и стали собираться. Мари взяла младенцев, чтобы Джон мог управиться с трехгодовалой. Он взвалил ее на плечо, а она принялась, крича, неистово дрыгать ножками.

– Я усыновлю сразу десятилетнего, – сказала Ханна, наблюдая эту сцену.

Через стекло было видно, как Делейни подошли к машине, которая стояла под углом к тротуару. То ругая дочку, то уговаривая, отец еле-еле усадил ее в детское креслице.

– Да, – рассеянно согласилась я.

Джон пристегнул девочку, а потом похлопал себя по карманам джинсов и, что-то сказав жене, вернулся в кафе.

– Извини. – Он перегнулся через барную стойку. – Я бы здесь не появлялся, но Мари спрашивает, почему мы больше сюда не ходим.

– Все нормально, – помотала головой я. – Понимаю.

– Фэйлин, я действительно сожалею. Обо всем, – сказал Джон и, достав из кармана кошелек, выбежал на улицу.

Мне стало трудно двигаться и дышать – как будто, уходя из кафе, он забрал с собой воздух. Ну а Кёрби тем временем фланировала по залу, раскланиваясь с постоянными посетителями. Подойдя к бару, она облокотилась о стойку.

– Я уж думала, этот ажиотаж никогда не спадет. – Она вздохнула, теребя уголок меню. – Эй, я, вообще-то, с тобой разговариваю! Ты расскажешь мне то, о чем до сих пор не рассказывала?

– Не сегодня, – ответила я, возвращаясь в реальность.

Кёрби надула губки и, помолчав, спросила:

– Так он тебе нравится? Просто… ты стала какая-то не такая. Ты всегда странно реагируешь, когда парень пытается за тобой ухаживать, а этого все-таки не прогнала.

– Ты о ком? – спросила я громче, чем мне бы хотелось.

Кёрби закатила глаза:

– О Тэйлоре, конечно.

– А в чем дело? – влезла Ханна. – Какие могут быть странности, когда речь идет о парнях?