Моя прекрасная жертва - Джейми Макгвайр

– Фэйлин! – послышалось за моей спиной.

– Ты забыл, что обещал меня не провожать? – я подавила улыбку.

Глаза Тэйлора потемнели от разочарования, но ни один мускул в лице не дрогнул:

– Как вам угодно, Лига Плюща.

Я понимала, что рискую: парень мог разобидеться и больше никогда со мной не заговорить. На своем веку я повидала немало самовлюбленных засранцев, но Тэйлор Мэддокс превосходил их всех. На прощание я кинула ему кость: поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку. Когда я, секунду помедлив, отстранилась, Тэйлор потянулся за моими губами, на несколько миллиметров приблизившись к моему лицу. Я подалась назад. Мы посмотрели друг на друга: в его взгляде появилось что-то новое. Я не могла точно сказать, что именно, но он изменился.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – мягко ответил Тэйлор.

По пути домой я остановилась у светофора, чтобы нажать кнопку. Для вечера пятницы движение на Техон-Стрит было умеренное – так, по крайней мере, мне показалось. Вообще-то, в это время я обычно сидела на диване, поедая крекеры с сыром и листая бульварный журнальчик из тех, какие Кёрби любила почитать на работе в периоды затишья.

Вдруг меня окликнули: ко мне подбежал Долтон.

– Что? – я приподняла бровь.

– Тэйлор пообещал, что не будет провожать тебя сам, но не обещал, что не заставит меня.

Еле сдерживая ликование, я покачала головой:

– Мне по силам перейти улицу самостоятельно.

– Тогда представь себе, что я просто иду в том же направлении.

Я вздохнула:

– С вами, пожарными, всегда так тяжело?

– А с вами, выпускницами Лиги Плюща?

– Из Лиги Плюща я выбыла.

– Но хуже от этого не стала, – улыбнулся Долтон.

Я улыбнулась в ответ. Загорелся зеленый, мы молча перешли дорогу и, пройдя мимо двух других кафе, оказались перед стеклянной дверью «Пилы». Я достала из кармана ключи и открыла замок.

– Ты живешь прямо здесь?

– Да, на втором этаже.

– Удобно.

– И дешево.

– Понимаю. Спокойной ночи, Фэйлин.

– Пока, Долтон. Была рада с тобой познакомиться.

Он кивнул и пошел обратно. Хотя бар «Ковбои» был через дорогу и чуть в стороне, я разглядела Тэйлора с Зиком. Стоя перед входом, они курили, болтали и то и дело поглядывали на меня.

Войдя в свое кафе, я сразу закрыла за собой дверь. Шторы в зале были задернуты, свет выключен. Я нашла в темноте лестницу, поднялась и сунула второй ключ в дверь своей квартирки. Замок щелкнул, я повернула ручку.

В пятницу по ночам, когда я лежала в постели, до меня всегда доносилось буханье басов из «Ковбоев». Сегодня, слыша эти звуки, я почувствовала то, чего не чувствовала раньше. Я достала свою обувную коробку и при виде обратного адреса, указанного на письмах, прослезилась. Может быть, скоро я буду в Эйкинсе. Это ощущение казалось мне до неправдоподобия странным: впервые после того, как я потеряла надежду, она снова затеплилась во мне.

– Заказ готов! – крикнул Чак в раздаточное окошко.

Когда он произносил эту фразу, его низкий голос звучал внушительно, как никогда. Была суббота, стоял шикарный теплый день, и хор голосов был громче обычного. Почти за всеми столиками сидели семьи с детьми. Младенцы кричали, двухлетний малыш бегал кругами, несколько подростков покатывались со смеху, склонившись над одним телефоном.

Ханна, старшеклассница, которая помогала нам в выходные, проверяла столики, порхая от одного к другому, как колибри по цветущему лугу.

– Ой! Извиняюсь! – воскликнула она, чуть не налетев на малыша: с тех пор как его привели, он только и делал, что путался у всех под ногами.

– Джек! – крикнула мать. – Иди сюда сейчас же!

Ребенок побежал к ней. Судя по улыбке на его физиономии, он понимал, что еще не совсем истощил ее терпение.

– Боже мой! – Ханна сдула с лица длинные пряди золотистых волос. – Сегодня сумасшествие, прямо как в праздник!

– Спасибо, что пришла, – ответила я, разливая холодный чай в четыре высоких стакана. – У тебя ведь по субботам волейбол?

– Ага. Через год я заканчиваю школу… Даже не верится! – Ханна вздохнула: – И что вы будете без меня делать следующим летом?

– Ты к нам не вернешься?

Она пожала плечами:

– Мама хочет, чтобы мы с ней все лето путешествовали. Потом я уеду в колледж.

– Будет здорово! – вежливо улыбнулась я.

– Врешь, ты так не думаешь!

– Есть немного… – призналась я. – Целое лето колесить с Блер – это было бы мучение.

Ханна сжала губы, секунду помолчала и сказала:

– Жаль, что ты не ладишь с родителями. Вообще-то, ты такая приятная!

Она не знала доктора Блер Фейрчайлд – вездесущую злую королеву, которой невозможно угодить.

– Моя мать взрывалась, если видела край брючины, торчащий из корзины для белья. А когда мы приходили куда-нибудь, где была очередь, становилась еще невыносимей обычного. О том, чтобы водить меня в парк на карусели, даже речи не шло. Ну а за тебя я рада. Со своей мамой ты действительно хорошо отдохнешь.

Ханна улыбнулась, но внезапно улыбка сползла с ее лица:

– Черт! Надо взять деньги у Эштонов. Пришел Джон Делейни со своей малышней.

– Привел всех пятерых? – я обернулась.

Джон был нагружен двумя креслами-переносками, в которых лежали его сыновья-близнецы. Мари, держа на руках трехлетнюю дочь, нагнулась и что-то сказала двум девочкам школьного возраста.

Раньше Джон тренировал школьную женскую команду по лакроссу, а теперь работал продавцом в автосалоне. Сейчас его внимание было полностью поглощено детьми. Я сделала над собой усилие, чтобы не смотреть в их сторону слишком долго.

– Ух ты! – вырвалось у меня. – Ну Мари дает!

– Говорят, несколько лет назад, перед тем как он перестал работать тренером, они чуть не развелись, – сказала Ханна.

– Не знаю. Я не слушаю сплетен.

Широко улыбаясь, моя напарница понесла за восьмой столик счет в черной кожаной книжечке. Я сложила в вазу лимоны и направилась с напитками к столику номер двенадцать.

– Вы что-нибудь выбрали? – спросила я, готовя блокнот и ручку.

– Фэйлин, как поживает твой папаша?

Я взглянула на Брента Коллинза: парень явно задал этот вопрос с дальним прицелом. Он работал инструктором в соседнем фитнес-клубе, и в нем было трудно узнать моего одноклассника – пухлого коротышку, пожирающего шоколадные батончики.