Хэп, хэп, мистер! - М. Геринг

«Гилд-Театр», все время продолжая свою работу не только в области формальных исканий, но и в области театральной методики и культуры, является одной из достопримечательностей Америки. Театр, ставящий на первое место художественные достижения и уже затем думающий о кассе, – явление в Америке необычное. Конечно, если бы не поддержка меценатов, то и этот театр не выдержал бы той труднейшей борьбы, которую ему приходится вести во главе «любительского движения» против рутины профессионального театра.

Теперь «Гилд-Театр» помещается в здании, ничем не напоминающем тот сарай, где он начал работу. Новое помещение театра на Вашингтон-сквере оборудовано по последнему слову техники, и Ли Симонсоном вместе с архитектором Говардом Крейном разработана особая система освещения.

Кончая этот небольшой обзор «любительского движения», которое безусловно является самым интересным явлением американского театра, мы позволим себе остановиться еще на нескольких фотографиях, дающих некоторое представление о направлении и характере любительских театров.

На рис. 13-м изображен кабинет директора фабрики: ширма и мебель поставлены впереди циклорамы. В других действиях, циклорама остается, меняются только детали: так, в комнате Елены циклорама остается попрежнему, ослаблен только свет и впереди спущен газовый занавес с цветами, сделанными таким образом, что создается такое впечатление, будто цветы стоят на сцене.

Не преувеличивая, можно сказать, что в любительских театрах можно зачастую разрабатывать сложнейшие проблемы театра. Так, например, на рис. 14-м сфотографирован опыт построения динамического объема на линии (древне-греческая теория), сделанный по эскизу Т. Геллера для пьесы «В темноте», поставленной М. Герингом в чикагском «Коучхоуз Плейхоуз» («Театр заезжих дилижансов»). Разноцветные объемы, расположенные под разными углами, в зависимости от источника света и цвета освещения, мгновенно меняли на глазах у зрителей общий вид сцены.

Наконец, последний эскиз Говрада Клейни (рис. 15) показывает, в какой плоскости ведется театральная работа в театральных школах. Ученики «Пришхолд Плейхоуза» в Пришхолде, провинциальном городке, принимают участие в регулярных спектаклях театра «Хекшер Фондейшен». Эскиз сделан для «Гензель и Гретель». В нем явно выступают принципы условного театра; отдельные части эскиза будто взяты целиком из «3-й студии» и театра Мейерхольда.

XVIII. Опасность признана желательной

Итак, подводя итоги очеркам, касающимся театра, мы должны еще раз сказать «театр – бизнес», театр – дело, в Америке, имея многие театральные элементы, до сих пор театром не является, увяз в рутине самых заплесневелых, уже изжитых в Европе традиций, зашел в тупик, из которого он вряд ли выберется. Зато любительский театр – «театр искусства», как здесь говорят, быстро идет вперед, крепнет в своих исканиях новой театральной формы, и можно надеяться, что из него вырастет подлинный американский театр в полном смысле этого слова.

И у этого «любительского движения» есть крепкие теоретические предпосылки – Книги Гордона Крега «Революция и театр», «Прогресс театра» (перевод дословный The theatre advancing) и «В направлении к новому театру» (Towards a New Theatre); эти книги являются огромным теоретическим фундаментом, на котором можно построить интереснейшее здание нового театра.

Здесь же следует отметить, что в среду капиталистов-американцев новое движение на театре еще не проникло; оно ширится среди второго поколения эмигрантов, выходцев из Германии и России, а также среди американского еврейского населения Америки. При нынешнем американском строе это движение должно так или иначе опираться на субсидию капитала, так как на значительный контингент зрителей, благодаря косности американцев и небольшим помещениям, эти театры в течение ближайших 2–3 лет рассчитывать не могут.

Безусловно, у советского читателя возникает вопрос: ну, а как же с рабочим театром? Такого в Америке, конечно же, не существует. Рабочим с завода Форда или чикагских боен не до театра. Часть рабочих, более или менее устроившаяся материально и под влиянием желтых союзов глядящая в оба только за тем, чтобы «доллар был полон», не сознает своих интересов и довольствуется обычным театральным сахарином, а чаще – кино. Сознательные же товарищи, среди которых часто встречаются коммунисты, входят активными работниками в любительские организации или же объединяются в общества, которые по большей части влачат довольно жалкое существование за отсутствием средств.

Возвращаясь же к основной теме предыдущего очерка – «любительскому движению», необходимо отметить, что не все обстоит и здесь так благополучно, как это кажется с первого взгляда. И больным местом движения является отсутствие в Америке своего актера, а тем более культурных руководителей. Поэтому первые ростки нового театра часто гибнут или превращаются в нечто весьма чахлое. Обыкновенно руководят такими театрами, в большинстве случаев, немцы, англичане, итальянцы. Однако, сами американцы, в особенности те группы, о которых упоминалось выше, ждут чего-то иного и жаждут нового и сильного движения на театре. И хорошо понимая, что среди американцев нет нужных для этого людей, они с рвением ищут среди иностранцев-новаторов нужных им работников.

В прошлом году в нью-йоркских газетах и журналах обсуждался этот вопрос. Лица, с комфортом устроившиеся в коммерческом искусстве, подняли крик о захвате Америки иностранцами.

Секретарь лиги американских художников Ж. Боуэс опубликовал открытое письмо «с призывом к американскому обществу и деятелям искусства о поддержке американских артистов в их работе»… Он протестовал против разрешения на в езд огромного количества иностранных художников. У него имеется фраза: «за последние несколько лет иностранные артисты стали являться сюда в огромном количестве и увозят отсюда уйму денег».

Вот, в чем ужас!

До сих пор американские деятели искусства без искусства делали деньги, – сейчас появились представители иностранного искусства, а с ними и искусство, и американцы-зрители бросались к нему, как жаждущие к воде.

Призыв не помог, тяга к представителям нового европейского искусства усилилась.

В прошлом же году в «Нью-Йоркском Таймсе» появилась статья «Нью-Йорк в опасности», констатирующая огромные перемены, происшедшие в американской жизни за последние несколько лет.

Автор подчеркивает увлечение европейской литературой, в частности – русской. Статистические отчеты библиотек Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и др. крупнейших городов отмечают невероятное повышение спроса на европейские произведения. Не знать Достоевского, Тургенева, Толстого, Андреева и др. считается признаком отсталости.

В области театра автор с грустью приводит мнение большинства американских критиков, считающих американский оперный и музыкальный репертуар до такой степени жалким и неудобопроизносимым (либретто), что допускается исполнение даже английских и американских вещей на итальянском и французском языках.

Что же касается пьес, то все большим успехом пользуются русские; все же другие должны обязательно пройти с успехом в Европе, прежде чем они увидят американскую сцену.

То же наблюдается и в литературе: произведение выдающегося новеллиста Теодора Дрейзера «Гений» нашло в Англии гораздо более тонкую оценку, чем в С. Штатах, где эта удивительно сделанная вещь