Хэп, хэп, мистер! - М. Геринг

«Похитителя сердец» – спектакля «Драматического клуба» при школе имени Георга Вашингтона в Нью-Йорке. Оба рисунка – избитые мотивы костюма маркизы и пачек.

Интересно здесь же отметить, что работа «Драматического клуба» связана с «классом сценического оборудования и костюма», входящего в художественный отдел школы, в то время как игра актера и театр, как таковой, входят в «английский отдел» школы.

Другие виденные нами эскизы, опять-таки того же стиля, что указанные: эскиз костюма Ри Велле для школьной работы «Королева снега» в «Интерхудожественном театре» и эскиз Мак-Эндрю для пьесы Бен-хече «Волшебная шляпа», поставленной в нью-йоркском «Театре Гилд Новой Гавани», – ничем не отличались от эскизов противоположного течения, не говоря уже о том, что молодые профессионалы не далеко ушли от школяров.

Как бы там ни было, можно определенно сказать, что как первая, так и вторая из вышеуказанных программ художественного воспитания дают свои результаты. А в связи с систематическим внедрением в умы американских ребят всего преподаваемого и при обязательном обучении – подрастающее поколение неизбежно устремится к искусству. Это новое движение «эстетизации Америки», как уже было сказано, нашло горячий отзыв и в университете. Так, университетом Северной Каролины было предоставлено старинное здание профессору Кочу для организации в нем университетского театра.

Таким образом, можно считать, что подрастающие американские граждане и их будущие руководители, сейчас работающие в университетах, всколыхнут стоячее болото американской культуры. Конечно, принимая во внимание социальные условия Америки, им не удастся создать что-нибудь подобное массовому художественному воспитанию СССР; однако, мы знаем, что в странах с крепким бытовым укладом искусство всегда служило проводником революционных идей, и уже сейчас это можно отметить и в Америке.

Что же касается театра, то и тут налицо сдвиг; правда, он еще не заметен в среде профтеатров, так как искание новых театральных форм пошло не по профессиональному пути. Оно широкой волной прокатилось по так называемым «любительским театрам» и разрослось в целое движение за «малый любительский театр» (the little amateur theatre).

Это движение не только находится на пути искания новых театральных форм, но также ведет самую решительную борьбу против профессионального театра, его рутины и его приемов.

Началом движения нужно считать 1911 год, когда были организованы три любительских театра в Чикаго, Бостоне и Мильвоках. Правда, «могикане» любительского театра погибли, так как первые две организации, не встретив поддержки у публики, были вынуждены закрыться; однако, само «любительское движение» начало разрастаться.

К 1920-21 году оно окончательно окрепло и превратилось в борца за новую театральную культуру. Пока это достижение все сильнее и сильнее захватывает класс буржуазной интеллигенции, напоминающей по своему составу посетителей МХАТ до-военного времени, но с совершенно другими запросами.

Само движение выражается в организации небольших театриков на 100, 150, 300 человек, с любительской труппой, во главе с каким-нибудь более или менее талантливым дилетантом.

В 1923 году, с появлением МХАТ, любительское движение усилилось и сейчас выходит за пределы чисто местного движения, а является обще-американским явлением. Одно Чикаго насчитывает сейчас 5 подобных организаций, а во всей стране сейчас 22 подобных театрика ведут работу, заслуживающую внимания.

Кроме 22, имеется еще не одна сотня более мелких любительских театров, понемногу выдвигающихся один за другим. В общей сложности в Америке – около 500 любительских театров разных уклонов. Они насчитывают 300–400 тысяч постоянных зрителей и около 15 тысяч любительских актеров, из среды которых выходит все больше и больше талантливых актеров.

Успешнее всего работа протекает в городах средней величины. Так, например, в Даласе все население поддерживает «свой театр», а майор города выпустил следующее, весьма характерное воззвание:

ПРОКЛАМАЦИЯ.

Веря, что поддержка драмы является необходимой и достойной работой для каждого общественного объединения, и констатируя, что «маленький театр Даласа» за три года своего существования показал все лучшие произведения драмы, я, майор Даласа, объявляю неделю с 25 апреля по 3 мая 1924 года – неделей «маленького театра Даласа».

Я надеюсь, что в продолжение этого времени население Даласа обратит свое внимание на идеалы и дух «маленького театра», вольется в нее и окажет поддержку организации, которая ставит своей целью открытие и использование талантов наших сограждан, не имеющих для этого других путей.

Люис Бллейлок.

Майор Даласа. Техас.

Эта своеобразная «прокламация», обращающая внимание на новые, молодые побеги американского театра, перекликается и с более серьезными актами. Из вышедших за последний год-полтора книг по театру нет ни одной, где бы добрых 4/5 всей книги не были посвящены «любительскому движению и работе любительских театров». А один из последних номеров самого серьезного американского театрального журнала «Ежемесячник театрального искусства» (The Arts Monthly) был целиком посвящен этим вопросам.

Сам редактор этого журнала теоретик театра Кенне МакГован вошел в подобную любительскую организацию и вместе с режиссером Робертом Джоном и с известным драматургом Евгением О'Нейлем работает в театрике, именующемся «Театром провинциального города» (The Provincetown Playhouse).

Из 22 подобных любительских театриков покрупнее – три театра «Найборхуд-Плейхауз», «Гилд-Театр» и указанный «Провинстаун Плейхауз» (впоследствии «Greenwich Village») выросли в Нью-Йорке в лучшие американские театры.

Особенно интересен «Гилд-Театр», о котором мы уже упоминали. Он начал свою работу несколько лет назад, подобно нашему Художественному Театру, в сарае. Энергией, выдержкой и любовью к делу его руководителей и всего состава театрика удалось из бедного любительского начинания сделать лучший американский театр.

Положение «Гилд-Театра» можно считать окончательно установившимся в 1922 г. с постановкой «Р.Ю.Р» (или Вур) Чапека. И режиссер Филипп Мойлер и художник Ли Симонсон показали тогда не очень многое, тем не менее общая художественная проработка целого и деталей, чистота работы и некоторая свежесть замысла, необычная для Америки, заслужили успех театру и привлекли к нему внимание всех, стремящихся к новому театру.

Декорации Симонсона еще не ушли от обычного реализма, но некоторые детали выводили из этого плана. Так, например, хорошо было использовано огромное окно – витраж, на фоне которого идет пьеса. За этим окном небоскреба была показана несколькими удачными деталями жизнь гигантского города. Так, в 3-м действии сеть проводов давала почувствовать высоту заброшенной куда-то в тридцатые этажи комнаты и являлась удачным фоном для сцен возмущения и восстания рабов машины. В эпилоге на фоне того же окна даны были тенями чудовищные трубы, движущиеся краны и постройки (смотри рис. 2, 3 и 4).

Игра актеров вообще средняя, и кое-где в массовых сценах с наивным любительским уклоном, все же выгодно отличалась продуманностью мизансцен, четкостью жеста и уходом от обычного американского штампа.

Значительным шагом вперед была одна из следующих постановок «Гилд-Театра» – «Лилиом». Здесь были удачно найдены массовые сцены, обычно крайне примитивно