Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

– Именно.

– А что будет после того, как мы закончим академию? Нас же отпустят? – спросила я.

Максин с Леной напряженно переглянулись, и мне это совсем не понравилось.

– После академии все возвращаются к обычной жизни, – наконец заговорила Максин. – Выходят замуж, рожают детей, работают. Ходят слухи о волшебных сообществах в городе и как минимум одном магическом черном рынке. Я как-то случайно подслушала, как Хелен упомянула о ведьминском ковене на острове Мартас-Винъярд, но она отказалась рассказать о нем подробнее, – с сожалением добавила Максин, и ее железная уверенность на секунду дрогнула. – Хотелось бы мне выведать побольше…

– Это все, что ты знаешь? – уточнила я.

– Наверняка знаю лишь одно: ко всем надо относиться с опаской. И никому не открывать ворота.

Значит, стена не только удерживала нас внутри, но и не пропускала никого снаружи. Очевидно, записку на моей подушке оставил кто-то из местных.

Я не знала, как это сформулировать. Кто в академии знал про моего убитого брата и зачем подложил мне странное и жуткое послание?

Максин выжидающе смотрела на меня, и я решила задать другой насущный вопрос:

– Как устроен волшебный мир?

– Он такой же, каким был всегда. Магия появилась давным-давно, просто ты буквально недавно о ней узнала.

– Так расскажи о ней подробнее. О правилах. О том, как все это работает.

Объясни, как достичь такого могущества, чтобы никто больше не смел ко мне прикоснуться без моего разрешения. Любопытство во мне только нарастало, и я не могла его сдержать. Не хотела. Если разберусь в том, что значит быть ведьмой и в чем сущность магии – если разберусь во всем, – вероятно, смогу уже не так сильно бояться.

Она улыбнулась, на этот раз довольная моим вопросом.

– Для того чтобы магия сработала, надо сосредоточиться. Очень сложно управлять сразу несколькими предметами. На уроках тебя научат заклинаниям, которые помогают сконцентрировать энергию. Первые несколько дней после волшебного пробуждения ведьма находится в необычном состоянии и не может колдовать без заклинаний, разве что случайно. А миссис Выкоцки случайностей не любит. – Тут Максин изобразила голос директрисы: – Самое худшее, на что способна ведьма, – это потерять контроль над собой.

– А с тобой такое бывало?

– Что?

– Чтобы ты теряла контроль над собой.

– В академии всего две искательницы, поэтому миссис Выкоцки нуждается в моих талантах, чтобы находить новых учениц, но… Имей в виду: пустых угроз она не отпускает. – Максин вздохнула и улыбнулась уголками губ. – Знаешь, ты мне нравишься – самую малость. Я бы хотела с тобой дружить. Так что, пожалуйста, будь осторожна… и не докучлива.

Ее симпатия больше напоминала мои отношения с кровожадной кошкой, которая охотилась на мышей в нашем ателье и полюбила дремать под моим столом: трогательные, ценные, но в то же время опасные. Одно неверное движение – и она впилась бы мне в ногу. Я была не настолько наивна, чтобы доверять всем подряд, но мне отчаянно хотелось поладить с Леной и Максин.

– Если мы будем подругами, ответь мне еще на несколько вопросов. Это ведь школа, так? Кто нам преподает? Как это все устроено?

– На сочетании командной работы и магии, – прощебетала Максин.

– Я серьезно!

– Так и я тоже! – со смехом ответила она, и я невольно рассмеялась от того, какой нелепый у нас вышел диалог.

– Обычно магия пробуждается из-за определенного события, чаще в переходном возрасте, но иногда это случается и намного позже. А бывает и в самом детстве. Обучение у всех занимает разное количество времени, в зависимости от способностей. Еще и поэтому ведьмы хитро придумали с маскировкой под санаторий. Одни раньше обретают контроль над собственными силами, другие позже, и все постепенно возвращаются в обычное общество.

– Как в настоящем санатории, – согласилась я, вспоминая свой разговор с миссис Выкоцки.

Лена задумчиво закусила губу.

– Это если считать магию болезнью.

– А ты так считаешь?

– Да, если оставить ее без внимания.

Я пока недостаточно хорошо знала Лену, и она умела сохранять безразличное выражение лица, но мне показалось, что в ее глазах промелькнула грусть.

– Ты давно здесь? – спросила я, хотя не знала, тактичный ли это вопрос.

– Почти два года. С годовщиной меня, – саркастично произнесла Лена.

Судя по всему, она предпочла бы находиться где угодно, лишь бы не здесь, и мне стало ее жалко. Директриса упоминала, что большинство учениц проводят в школе несколько лет.

– А ты, Максин?

Стол, у которого мы находились, располагался прямо у вытянутого прямоугольного окна, и я прижала ладонь к стеклу – твердому и холодному. По ярко-синему осеннему небу плыли пухлые облака.

– Шесть лет. Меня нашли в тринадцать.

Мне было интересно, что пробудило ее магию, но я не хотела показаться невежливой.

– Как ты меня нашла? И как нашли тебя? – спросила я, вспоминая о том, как Максин с Хелен возникли в ателье словно по волшебству, точно в нужный момент, чтобы спасти меня от полиции.

– Ведьмы вроде нас с Хелен чувствуют… нарушения в источнике энергии. Обычно это происходит, когда магия вспыхивает впервые. Ко мне приходит видение, всегда очень странное, и обычно оно не подсказывает имен. Твое я знала только потому, что полицейские у ателье о тебе разговаривали.

Лена покосилась на меня, когда Максин упомянула о полиции.

– И вы привозите сюда всех, кого удается обнаружить? – уточнила я.

– Обычно да, – ответила Максин, закусив ноготь.

– Но не всегда?

– Лучше спроси об этом Выкоцки, – посоветовала она, вскинув брови, и я чуть не рассмеялась.

Кто захочет возвращаться в кабинет директрисы по доброй воле?

Я подцепила заусеницу на ногте и спросила:

– И что все это значит… ну, для меня?

– Значит, что теперь «Колдостан» – твой дом. Ты тут надолго.

Вдалеке прозвенел колокольчик, и девчонки вскочили со стульев.

– Пора идти на твой первый урок, крошка Фрэнсис, – проворковала Максин. – Лена тебя проводит.

Я вышла вслед за ними в коридор. Максин послала мне воздушный поцелуй и быстро удалилась. Повсюду сновали ученицы, молча глядя себе под ноги, и за ними в воздухе хлопали полы накидок.

Мы с Леной спешили по узким, извивающимся коридорам. Нас окружало эхо стука каблуков по плитке и приглушенных разговоров.

После долгой, неловкой паузы я спросила:

– Где ты жила до этого?

– В Школе Томаса.